А вот и вторник настал. Благо, сегодня четыре пары, не пять, и я закончу пораньше, что не может не радовать. Вылезать из-под тёплого одеяла, конечно, в любом случае не хочется: на улице жутко холодно, дует пронизывающий ледяной ветер, и организм ощущает потребность впасть в зимнюю спячку. На работу не поедем, превратимся мы в медведей. Разбудите меня весной, если что.
Ну да, ну да. Отчётливое жалобное «мяу», что в переводе означает «ты чего разлёгся, царица есть хочет» не позволит этому осуществиться. Иду я, иду, Ваше Величество, не гневайтесь, разве был такой день, чтобы Вы остались без завтрака?
Нюшенька, включив режим ожидания, сидит рядом с пустой миской и всячески изображает недовольство. Всё, всё, мордочку попроще и улыбаемся. Вот и Ваш завтрак, дорогая царица – я насыпал ей корм и ласково потрепал ее по голове. Отлично, теперь я могу поесть и собраться на работу.
Началась первая пара. Возникла небольшая проблема: тетради с их работами я у них забрал вчера на последней паре, а сегодня они у меня с утра. Проверить не успел. А тетради-то им нужны: не на парте же им лекцию выцарапывать. Но где наша не пропадала! Я проанализировал их работы, выставил оценки и раздал тетради. Юные гении, к их чести, вели себя более-менее прилично в момент проверки.
Эссе они написали интересные, однако. Особенно меня удивило одно из них. Студент писал, что современному человеку было бы комфортно жить в государстве «Утопия», описанном Томасом Мором. По его словам, трудовая повинность, которая существовала в «Утопии», напоминает график работы современного человека.
В другом эссе философа Бенедикта Спинозу прозвали Спинозом. Спиноз – звучит, если честно, как диагноз. Острый спиноз носоглотки, передаётся воздушно-капельным путём. А Френсиса Бэкона, соответственно, прозвали Беконом. Хорошо, не яичницей с беконом.
Вот и вторая пара. Тут дело серьезное: надо просмотреть все проекты и проверить, а то есть риск, что кого-то из товарищей студентов не допустят к сессии. Посмотрел и расстроился: ничего так и не исправили, а ведь я им всё объяснял не раз. Цели и задачи проекта, например, один юный гений написал на третьей странице, отдельно от введения, которое начинается на четвертой странице. Вдохнул, выдохнул, поставил на все проекты печать с надписью: «Всё очень плохо, переделывай».
После этого занялись лекцией. Ну а дальше началось хрестоматийное «Последняя парта, я вам не мешаю?». Пожалуй, надо нарисовать пару-тройку лебедей белокрылых. А, почувствовали угрозу, притихли – более того, гробовая тишина воцарилась, казалось – булавка упадет, и все услышат звон.
Третья, предпоследняя пара. Выставил им вчерашние оценки, начал лекцию. Тут появляется дева юная, на плечах которых – тяжкий учебный долг ещё с октября. Говорит, мол, надо бы долг рассказать, совесть очистить, да вот не может, не получится у нее. Я включаю режим мотиватора, заявляю ей, что всё у неё получится, надо быть посмелее, да и выбора у неё таки нет. Что это вообще такое – явиться с повинной и ничего не рассказать? В конце концов девушка решилась. Пересказала так себе, но, как говорилось в одной песенке, или сценарии, точно не помню: «тройка всё-таки не двойка, не грозит головомойка».
Дошла очередь до ещё одной девушки. У неё там из всех оценок – одна лысая двойка, до сессии рукой подать, так что исправлять придётся в любом случае. Ещё одна юная леди обогнала даже персонажа из «Ералаша», потому что у нее шесть (!) двоек, даже не пять.
А вот и последняя, четвёртая пара. Пришли студенты подавать челобитную сдавать долги, но журнал не принесли. Вернее, сей важный документ находится в руках старосты, а она в данный момент беседует с заведующей. Через некоторое время Мухтар староста возвращается, но журнала нет – его забрали на проверку. Я, к своему прискорбию, был вынужден отказать должникам, так как оценки за их запоздалые ответы ставить мне было некуда.
Одна из студенток принесла проект на проверку – мы его просмотрели, я указал ей на ошибки в оформлении. Объяснил, как правильно выставить абзацы, интервалы, нумерацию страниц и прочее безобразие, из-за которого поколения студентов пролили целые реки слёз.
После пары товарищи навели в кабинете порядок, вымыли полы, как положено, и я с чувством выполненного долга отправил их по домам.