Сейчас, когда так много говорится о «благополучии лошади» (horse welfare), о его приоритете над любыми другими целями (в первую очередь, спортивными достижениями), возможно, современным конникам будет интересно познакомиться с опытом отечественной кавалерии. Очевидно, что строевая лошадь должна была нести высокие нагрузки как во время повседневной учебы в мирное время («тяжело в учении — легко в бою»), так и непосредственно в ходе боевых действий. При этом от здоровья коня напрямую зависели как жизнь отдельного всадника, так и порой исход целых сражений. Было бы большой ошибкой думать, что военачальники прошлого считали лошадей «дешевым расходным материалом».
Основой основ высочайших боевых качеств российской конницы был принцип «конь — главное оружие кавалериста». Верховая лошадь рассматривалась не просто как «средство передвижения», но и как главная сила лихой и сокрушительной конной атаки. Первоначальная выездка коня до постановки в строй занимала 1,5-2 года и проводилась по определенной методике, совершенствованием которой занималось несколько поколений кавалеристов. «Наставление для выездки ремонтной кавалерийской лошади» 1889 года предписывало бережное отношение к четвероногому боевому товарищу. Русские кавалеристы считали, что лучше сохранить лошадь здоровой, пусть и недостаточно выезженной, чем замучить её при обучении.
В годы Гражданской войны комплектование Красной Армии лошадьми проходило с немалыми трудностями. В ноябре 1918 года советским правительством утверждается «Устав внутренней службы Рабоче-Крестьянской Красной Армии», содержащий как приложение «Наставление для ухода за лошадью».
«Первый красный офицер» Клим Ворошилов требовал от каждого кавалериста внимательного и бережного отношения к четвероногому боевому товарищу. Однажды в полевой штаб Конармии приехал расстроенный боец с запиской от встретившегося ему на пути Ворошилова:
При сем препровождается арестованный мной на 20 суток красноармеец 81-го кавалерийского полка за то, что во время движения избивал свою лошадь шашкой, так как она вследствие усталости плохо шла.
А вот что записал Климент Ефремович в свой блокнот летом 1920 года, когда Конармия сражалась с польскими войсками:
Уже вечером, возвращаясь с позиции у Смордва, на лугу один из ординарцев заметил лошадиную голову, торчавшую из колодца. Я предложил С. М. Буденному вытащить лошадь, которая оказалась живой. Торчала одна голова. За уши, за гриву, с большим трудом, мы извлекли небольшую, но хорошую лошадку. Взятая на чомбур, поплелась за нами, извлеченная буквально из пасти смерти, наша маленькая лошадка. Это может служить компенсацией лошадиной породе за ее беззаветную и великую службу нашему делу.
С целью сбережения строевых лошадей велась активная просветительская и пропагандистская работа — для красноармейцев выпускались специальные плакаты и короткие памятки по обращению с конем. Например, в 1920 году Главным военно-ветеринарным управлением (ГЛАВЕТУПР) был издан плакат «Ухаживайте за лошадью».
На высоком посту наркома К. Е. Ворошилов продолжал заботиться о лошади – первой труженице на селе и верном боевом товарище. Из речи наркома на девятом (вечернем) заседании XVII съезда ВКП(б), 30 января 1934 г.:
...Мы обязаны понять ту простую истину, что лошадь — это не мотор, а живое существо, которое нуждается в еще большем внимании и уходе, чем даже мотор. Необходимо лошадью пользоваться столько, насколько ей природа отпустила сил, нельзя требовать от нее большего.
Боевой устав конницы РККА (часть 1), введенный в действие приказом К. Е. Ворошилова 13 марта 1938 года, буквально начинается с того, что
Весь личный состав конницы должен проявлять максимальную заботу по уходу за конем, его подготовке, правильной эксплоатации и сбережению в любых условиях обстановки. У каждого кавалериста должно быть воспитано чувство постоянной заботы и бережного отношения к своему коню, как основному виду оружия кавалериста.
С особой остротой вопросы ухода, содержания и обращения с лошадью встали в годы Великой Отечественной войны, когда животные массово гибли в боевой остановке и от непосильного труда. Непосредственно на фронте многих лошадей удалось спасти и выходить благодаря хорошо налаженной военно-ветеринарной службе. Не ослабевала и пропагандистская работа. Приведем выдержку из памятки для кавалерийских частей:
ТОВАРИЩ КАВАЛЕРИСТ, БЕРЕГИ СВОЕГО КОНЯ!
1. Конь — твой верный товарищ. Без коня нет кавалериста! Хороший, сытый, вычищенный, подкованный конь всегда тебя выручит, плохой — подведет.
2. Конь требует внимательного ухода. Перед наступлением осмотри коня, проверь — не попали ли посторонние предметы в потник, крепко ли привьючены кобуры и переметные сумы, не болтаются ли они, не ослабли ли подковы. Не доглядишь — набьешь спину коня или он захромает.
3. На марше сиди крепко в седле, не рыси во время движения шагом, не наскакивай на впереди идущих всадников, не бросай повода.
При движении рысью один реприз облегчайся под левую ногу, другой — под правую; это сохраняет силы коня.
4. Конница теперь, как правило, передвигается ночными маршами. Не спи ночью в седле — этим выведешь коня из строя.
5. На малых привалах не трогай коня с места, не беспокой его, дай ему отдохнуть.
6. На большом привале и ночлеге убери коня. Осмотри, не ослабли ли подковы, не набились ли под них камни, грязь и снег, вычисти, напои и накорми коня и только после этого отдыхай сам.
7. Если едешь в одиночку, — никогда не гони коня без надобности. Не скачи по камням и по середине дороги. Верхом не поднимайся по крутому склону и не спускайся с крутой горы — всегда спешивайся и веди коня в поводу.
8. Никогда не пои разгоряченного коня и не давай ему зерна, пока он не остынет (не меньше часа).
9. Если убьют коня — не бросай седло и уздечку: сними их, доставь в свой эскадрон и сдай командиру.
Разумеется, контроль за сбережением конского состава было прямой должностной обязанностью всего командного состава конницы. Характерно высказывание донского казака Парамона Самсоновича Куркина (1879-1957):
Я сильно люблю и жалею коня. За коня убить могу. Я всегда, может, кому и не поправится, а даже ночью пойду проверю, как у него конь содержится. Если я пройду по полку и вижу — есть время, а конь не расседланный, я так этого не оставлю. Это мой долг как старейшего человека на войне.