(станица Гундоровская Донецкого округа)
Ростовщичество в станице Гундоровской впервые появилось около 10 лет тому назад и явилось оно следствием начавшегося с 1885 года обеднения жителей. Обеднение шло с чрезвычайной быстротой, так как на сельское хозяйство обрушились сразу все его язвы: почти беспрерывные ежегодные падежи рогатого скота, значительные недороды и совершенные неурожаи хлеба, в полях хлебный жук, в садах гусеница и, наконец, в последние годы – упадок цен на хлеб. Всё это подорвало, расстроило хозяйство казаков и создало тяжёлую нужду. И вот, на этой то почве и народилась новая язва, которая оказалась неумолимее и падежей, и неурожаев. Эта язва – ростовщичество. А раз проявившись и встретив в высшей степени благоприятные для своего развития условия, то есть систематическое, из года в год, обеднение населения, ростовщичество быстро привилось и укоренилось, разлилось широкой рекой и невыносимым гнётом легло на народ.
На казаках лежит важная обязанность – обмундирование на службу. Если обедневший казак и может, во избежание долгов, недоедать и ходить в лохмотьях, то уж ни в коем случае он не может избежать покупки строевой лошади и справки необходимой для службы амуниции. С тех пор, как косяки собственных лошадей у казаков перевелись и они оказались вынужденными покупать строевых лошадей «на стороне», единовременная затрата в 250-300 рублей (стоимость обмундирования на службу со строевой лошадью) оказалась непосильной для расстроенного казачьего хозяйства, и казаки, волей-неволей, стали прибегать к займам.
Таким образом, за последние 8-10 лет ростовщиков в станице Гундоровской и в её хуторах развелось великое множество. Всё это – народ пришлый, иногородний, а казаков совсем нет в их числе. Ростовщики эти дают деньги за несколькими поручительствами, с пропиской неустоек, берут от 30 до 60 и более процентов, производят беспрестанные оценки имущества своих должников, забирают «проценты» хлебом, скотом и всякой рухлядью и пускают народ «по миру».
Но в этом отряде ростовщиков-мироедов, как по количеству розданных на проценты денег , так и по числу совершенно разорённых и ограбленных жертв, занимает, бесспорно, самое выдающееся место калмык «Сарнешка» (народная кличка). ″Сарнешка″ настолько популярен во всей станице Гундоровской с её хуторами и даже далеко за их пределами, что само слово «калмык» сделалось каким-то магическим, наводящим трепет на жителей.
Ростовщические «операции» калмык начал лет 10 назад, поселившись в хуторе Королёве; до этого он занимался скотоводством в юрте Провальского конного завода. Весть о том, что «Сарнешка» даёт деньги на проценты, с чрезвычайной быстротой разнеслась по ближним и дальним хуторам и отовсюду потянулись к нему целые массы нуждающегося народа занимать деньги.
Калмык обыкновенно наводил справки об имущественном состоянии просителя и давал деньги, по большей части, под залог домов, амбаров и прочего недвижимого имущества. Размер ссуды почти никогда не превышал 60-70 рублей на одно хозяйство. Процент он определял и определяет таким образом: даёт 60 рублей и берёт вексель на 100 рублей, что составляет 40 рублей процентных денег на 60 рублей, то есть 66 процентов на сто. В векселях о процентах, конечно, ничего не говорится. Несмотря, однако, на такую незначительную сумму займа (60-70 рублей на одно хозяйство), долги с невероятной быстротой возрастают до 200-300 рублей и более.
Стоит только должнику, не имеющему возможности уплатить в срок 40 рублей процентных, покланяться калмыку, израсходовать на угощение его несколько рублей (к самому займу, и переписке векселей, по заведённому калмыком обычаю, предшествует изрядное пьянство за счёт просителя) – и калмык соглашается переписать первый сторублёвый вексель, причём в новом долговом документе первоначальная сумма 60 рублей уже превышает 150. Ещё одна-другая такая переписка – и долг утраивается или учетверяется.
Увеличив перепиской векселей долг в несколько раз, «Сарнешка» начинает неумолимо взыскивать годовые проценты, которые, по большей части, значительно превышают весь занятый капитал. Таким образом, несчастные должники, переплатив сотни рублей процентных денег за взятые 60 рублей, всё-таки остаются должными целые сотни и, не будучи в состоянии сразу уплатить весь долг по векселю, принуждены целиком работать «на калмыка». Трудно выбрать пример для иллюстрации калмыцкого грабежа, - трудно потому, что примеров этих такая масса и все они до такой степени ужасны, что не знаешь, какому из них отдать предпочтение.
Забирает ростовщик за проценты не только земледельческие орудия, хлеб, скот, амбары, дома, но даже целиком всё движимое и недвижимое имущество, причём совершенно разорённые жители единственным исходом избирают эмиграцию в Великокняжескую и некоторые другие станицы.
Долго терпел народ, не видя ниоткуда себе защиты. Наконец, в прошлую осень некоторые должники, прослышав, что существует закон, карающий ростовщиков за взимание больших процентов, решились донести о ростовщичестве калмыка, но на произведённом «дознании» каким-то образом оказалось, что «нет улик» для доказательства беззаконности деяний «Сарнешки».
Между тем, ростовщические операции калмыка разрослись широко: сумма розданных им на проценты денег равняется сотням тысяч рублей, а число порабощённых и разоряемых им семей – сотням и даже тысячам. Район деятельности «Сарнешки» расширился далеко за пределы станицы Гундоровской и захватил многие соседние станицы.
Долго ли, однако, суждено ещё развиваться этой ростовщической деятельности? Долго ли ещё будет продолжаться безнаказанно этот грабёж на законном, яко бы, основании? Долго ли несчастные старики, переплатившие уже сотни рублей за взятые 60-70 рублей, будут кланяться калмыку, упрашивая его повременить разорением, а бедные вдовы – проливать горькие слёзы со своими сиротами, глядя, как со двора исчезают плуги, амбары и, наконец, дома – всё за те же 60-70 рублей? Долго ли ещё придётся целым сотням семейств, обливаясь потом и кровью, работать на калмыка?
Долго ли, словом, будет тяготеть это калмыцкое иго? А пока оно будет тяготеть, порабощённые им казаки не выйдут из крайней нужды и не в состоянии будут являться исправленными к отбыванию воинской повинности. Пора бы кажется, теперь же положить конец всему этому, применив к Сарнешке закон о ростовщичестве.
Газета «Донская речь» № 142 от 4 июня 1895 года.
Навигатор ← Донецкий округ