Не так давно я писал о весьма любопытном проекте Альберта Ивановича Стюнкеля и важных, на мой взгляд, деталях его биографии. А этот текст и фото скорее небольшое, но любопытное дополнение к ранее сказанному.
Напомню, что на доме, о котором ранее шла речь, выполненном в модерновой стилистике, Альберт Иванович в качестве декора совершенно неожиданно использовал классические маскароны в виде довольно устрашающей головы Горгоны. Но этот дом с самого начала он рассматривал как место жительства собственного семейства. Имела ли эта история с увлечением «классическими страшилками» продолжение в проектах для сторонних заказчиков? Оказывается да.
Как это не странно, Стюнкель, долго работавший помощником Леонтия Николаевича Бенуа и бывший в родственных отношениях со знаменитым «архитектурным семейством», пользовавшийся благосклонным покровительством своего очень состоятельного тестя Александра Эвальдовича Мейснера, так и не нашел большого спроса на свой собственные услуги. После создания в 1903-м интересного дома на набережной Ждановки на средства своего тестя до 1917-го он построил только пять доходных домов и небольшой комплекс дешевого жилья Невской бумагопрядильной мануфактуры. В чем тут была проблема сегодня сказать сложно. Вполне может быть, что после сорока лет, обремененный довольно большим семейством, Альберт Иванович просто откровенно проигрывал конкуренцию своим более молодым, активным и «креативным» коллегам. Тем более, что по части талантливых и очень талантливых архитекторов Петербург начала прошлого века мог дать фору многим и многим городам не только в России. Да, похоже, и сам Стюнкель, в этой ситуации, особым стремлением к большим объемам и оригинальным разработкам не отличался. Скорее просто и достаточно добротно реализовывал пожелания своих немногочисленных заказчиков. Но, справедливости ради, надо сказать, что и с таким подходом он был вполне способен предложить интересные архитектурные решения.
В 1910-м земельный участок под застройку в самом конце Садовой улицы был приобретен на имя «жены капитана» Марии Мироновны Греховой. Именно она выступала в качестве заказчицы проектирования и строительства нового доходного дома. Почему в качестве архитектора для реализации этого проекта был выбран именно Стюнкель можно только предполагать. Скорее всего это было чистое совпадение и обычная рекомендация по линии технико-строительного комитета где служил Альберт Иванович. Хотя конечно могли к тому быть и другие причины.
Задача была, думаю, поставлена обычным и весьма тривиальным образом – максимальная доходность на ограниченном пространстве. Но к ее решению именно в этом случае Стюнкель подошел очень изобретательно. Профиль здания представляет из себя своеобразную открытую книгу где, скромный двор – свободное пространство, а не более привычный замкнутый треугольник.
Такое решение конечно обеспечивало практически идеальное освещение в здании, но за подобную «роскошь» конечно пришлось заплатить максимально плотной планировкой площадей самого дома. Тут Альберт Иванович проявил чудеса рационализма использовав буквально каждый метр треугольной парадной соединяющей два отдельных крыла. Все максимально просто.
Условными элементами «роскоши» тут могут служить наверное входные двери квартир уже использованного им ранее модернового дизайна да еще внушительный финский камин на первом этаже.
Правда был в доме еще и шикарный лифт, к коим Стюнкель явно питал своеобразную слабость. Тем более на использование полезной площади наличие такой машины особенно не влияло.
Имевшаяся прачечная была убрана на последний этаж – довольно разумное и распространённое в то время техническое решение. В целом, сохранив многие излюбленные элементы модерна во внешнем декоре Альберт Иванович отдал дань набиравшему силу и популярность неоклассицизму. И вот тут самое интересное. Стюнкель семь лет не возвращавшийся к своему эксперименту с использованием «трагических маскаронов», почему-то именно в этом проекте решил его повторить. Выглядят они в этом месте странновато, но со стороны заказчика возражений не последовало. Возможно у него с таким декором были связаны собственные ассоциации…
Наверное первым официальным жильцом дома стал супруг владелицы. Собственно тот самый капитан – Константин Константинович Грехов. Хотя, стоит сказать, что ответа на вопрос про источники средств для реализации такого проекта у скромного капитанского семейства я для себя не нашел. Это могло быть наследство, теоретически могли быть заемные деньги, но вот доходы по месту службы супруга были в данном случае явно недостаточны. Капитан Грехов в то время служил скромным помощником столоначальника, правда не абы где, а в интендантском управлении Петербургского военного округа…Безусловно любые подозрения связанные с этим фактом будут голословными, но я давно отметил для себя, что столичные интенданты были весьма активны на столичном рынке недвижимости… Вскоре после окончания строительства официально проживать в этом доме будет и его владелица - Мария Миронова. Супруги Греховы встретят в этом доме и 1917-й. Константин Константинович уже в чине подполковника.
Такая вот история.