Мне было 12-13 лет, когда случилось это происшествие в нашем городке, — стало быть, самый конец 1990-х. Городок наш было бы правильнее называть поселком городского типа. Но местная администрация страшно гордилась тем, что поселение носит звание города — видимо, бюджет из области капал побольше. А местные все равно говорили: «У нас в поселке».
Так вот у нас в поселке появилась новая женщина — невесть откуда приехала она, устроилась в ателье швеей. Неказистая, без возраста... И как-то всем сразу не понравилась. Как говорили все бабы, глаз нехороший у нее. И смотрит на всех свысока. Ну, мы, дети, не больно слушали, что там взрослые обсуждают... Тетка и тетка. У нас свои заботы. А тут еще нам квартиру дали — на пятом этаже в новенькой хрущобе.
Я был так рад, а то мы все без горячей воды и теплой уборной жили в бараке. Теперь я чувствовал себя совсем городским, избранным. У нас хоть и построили десяток пятиэтажек да одну свечу девятиэтажную, все же большинство домов были частными, окруженными ухоженными садами да огородами. Я теперь свысока поглядывал с балкона на просторный зажиточный двор дяди Миши, старшего приятеля моих родителей.
Он когда- то после армии женился на красивой местной девушке, которую любил до беспамятства. Стали они ждать первенца, да кончилось все печально: Нади не стало при родах, а вместе с ней и ребенок.
И вот жил этот дядя Миша уже лет 10 вдовцом, крепкое хозяйство у него было, руки золотые. Он в нашей новой квартире такой ремонт забабахал! Любо-дорого! И деньги смешные взял, просто уж чтобы не обидеть. Да все в поселке любили дядю Мишу, часто нанимали на разные работы, а по праздникам состязались — кто быстрее его в гости зазовет. Хороший мужик был, нечего сказать...
И вот вдруг неожиданно для всех он привел в дом ту самую приезжую женщину. Не больно красивую, не очень молодую... А вообще-то ладному и работящему дяде Мише многие наши женщины рады были бы составить пару — и помоложе, и покрасивее этой Ольги. Не знаю, почему он ее выбрал... Только стал с тех пор дядя Миша совсем другим.
В гости ни к кому не ходит, по хозяйству никому не помогает — только если за деньги, причем большие... По улице идет всегда с опущенной головой, от знакомых шарахался, словно от чумных. Даже попивать стал, чего прежде совсем не было. Как-то раз мой отец с приятелем зашли к дяде Мише по делам. По старой дружбе.
В прежние-то времена их сразу за стол как гостей, а новая жена Ольга гневно зыркнула на мужиков и даже чаю не предложила. Да и дядя Миша, скупо ответив на их вопросы, в дом не позвал. И не присел с ними даже на крыльце — поболтать, как водится, по- соседски...
Отец в недоумении рассказал про это матери, а она ему в ответ:
«Мне Зина Суворова рассказала... ну, та, светленькая, что в ЗАГС работает, помнишь? Так вот она их расписывала... Мишу с его новой женой... Говорит, когда надо было подпись поставить в книге, то Михаил вроде как сам не свой был. Будто не понимал, что делает». Отец, как всегда, отмахнулся:
«Да ну, нечего злословить!»
Спустя некоторое время прошел слух, что дядя Миша ходил к нотариусу, написал завещание: оставил все новой жене — дом, машину, деньги на книжке... И как-то подозрительно скоро после этого — ну буквально через неделю — шагнул он ночью пьяный под грузовик прямо в 100 метрах от своего дома.
Многих удивила тогда эта история: не успел завещание сделать, как быстро она его спровадила на тот свет! Точно ведьма. Так бабы шептались. Да и мужики понимающе кивали: мол, нечисто тут. А больше всего народ возмутился на похоронах: ни единой слезы эта Ольга не проронила. Никаких поминок не делала. В дом никого из друзей дяди Миши не позвала, даже сестру и мать его!
Разве это по-человечески?! Да и черное она носила разве что пару дней. И на погосте его ни разу потом вдову никто не видал. Об этом, я помню, шептались все мамины приятельницы. Как и о том, что уход из жизни дяди Миши — ее рук дело.
— Конечно, он мужик зажиточный! У него в банке две книжки, и все ей достанется... А у него между тем одинокая сестра и мать старенькая...
— Да ладно тебе! — морщился отец, слушая материны версии. — Ну, неприятная баба, однако не значит, что злодейка...
— А она и не злодейка, просто ведьма! — обиделась мама.
Как-то шли мы с матерью из магазина, наткнулись на эту Ольгу у ларька с молоком. Она поймала на себе взгляд моей матери, ее словно передернуло. И она злобно так говорит:
«Ты, видать, осуждаешь меня? Сплетни сочиняешь? Не стоит, не надо, пожалеешь об этом!»
Едва мы в тот вечер переступили порог дома, как у матери в глазах потемнело. Она схватила меня за плечо и едва не упала. Оказалось, температура подскочила, и на следующий день она слегла со страшнейшей ангиной, сроду такой не было у нее.
Молва о том, что Ольга ведьма, разнеслась по нашему городку быстрее ветра. И мы, будучи мальчишками, тоже слышали эти разговоры. И боялись ее, конечно. Самый старший в моей компании — Серега Серов, по прозвищу Серый, — единственный из нас не испугался: я, говорит, ей покажу!
Как-то днем набрал камней и, дождавшись, когда Ольга отлучится, побил ей все стекла в доме. Мы с Васькой, моим лучшим другом, наблюдали все это со смехом и со страхом одновременно. Кстати, потом смотрели мы уже втроем из засады, как Ольга отреагирует, вернувшись. И что удивительно, она бровью не повела: мы не заметили ни гнева, ни раздражения, она совершенно спокойно убрала стекла.
Вызвала мастера, утром окна ей починили. А вот Серый через сутки свалился с жутким приступом перитонита, увезли на скорой, едва спасли в больнице... А мы с Васькой — еще одним участником этой истории — попали через неделю на великах под автобус, потерявший управление. Это было очень тяжело: чудом выжил и все лето мне пришлось восстанавливаться. Ваське меньше досталось, но тоже ничего хорошего.
После этой истории Серый наотрез отказывался ездить мимо Ольгиного дома. Да и мы с Васькой старались не встречаться с этой ведьмой. Даже на реку мы пробирались вокруг поселка — давали крюк 3 километра, но встретить бабу-ягу, как мы теперь звали Ольгу, было куда страшнее. Да по ее улице вообще практически перестали ходить жители. Особенно когда заметили, что собаки и кошки из соседних домов пропадали, если забредали сюда.
Так дом дяди Миши превратился в логово ведьмы. Казалось, даже птицы, так любившие его сад прежде, улетели на другие улицы. По ночам в доме Ольги мелькали отблески свечей, вроде даже голоса оттуда слышались, но занавески были черными и плотными, так что никто не знал, с кем она там шабаши устраивает. А заглянуть к ней никто, уж, конечно, не отваживался. Не знаю, чем бы ее война с местными кончилась, может, кто бы и сжег ее вместе с домом. Ну а что?
Так в старые времена от ведьм и спасались... Но через пару лет она уехала — внезапно и в неизвестном направлении. Вдруг утром прошел по поселку слух окна в дядь Мишином доме заколочены. Мы бегали смотреть — точно! Ведьма исчезла. Все выдохнули с облегчением. И той же осенью дом-таки сгорел, вроде молния попала. Вспыхнул как свечка, точно бензину кто плеснул. Я думаю, что это все же Ольгина работа. Следы свои уничтожила...
Дорогие читатели ставьте лайки, пишите комментарии и подписывайтесь на наш канал.