На этой неделе, в день рождения Владимира Ивановича Даля, составителя «Толкового словаря живaго великорусского языка», мы отмечали День словарей и энциклопедий: праздник был учреждён в 2010 году по инициативе Общества любителей русской словесности и музея В. И. Даля. И пользуясь случаем, а также будучи все-таки носителями того самого «живаго» и «великорусского», мы решили составить свой музейный словарик, включающий музейные (локальные, не распространяющиеся на все и/или иные музеи) профессионализмы (жаргонизмы, если по сути), и рассказать вам о словах и выражениях, которые не являясь научно определенными или строго узаконенными названиями тех или иных предметов, действий и процессов, связанных с нашей профессиональной деятельностью, бытуют исключительно в устной речи людей, имеющих отношение к экспозиционно-выставочной деятельности музея. Эти слова не входят в литературный язык, но тем не менее входят в нашу музейную лексикографию. Итак, краткий словарик некоторых наиболее употребительных и наименее эмоционально-экспрессивных.
Вступиловка — вводный текст к выставке, писуемый, как правило за день до открытия и испытывающий на себе всю силу ненависти, переходящей в отчаяние, последовательно: куратора выставки, редактора, дизайнера и менеджера организации, куда текст после верстки отправляется для изготовления посредством печати на больших станках. Менеджер тоже человек и хочет получать файлы для печати за неделю до часа икс, чтобы спланировать работу производства. И менеджера можно понять: он желает порядка, системы и планового ведения хозяйства. Однако выставочный отдел, как правило, глух к мольбам и равнодушен к потребностям менеджера и, отправив в печать около ста квадратных метров полноцвета примерно около двадцать трех нуль-нуль по Гринвичу, выставочный отдел в лице заведующего бесстрашно звонит менеджеру около десяти утра следующего дня и заносчиво интересуется когда же приедет печать, ведь все отправили вчера, имейте вообще совесть.
Орясина — большая картина, представитель крупноформатной живописи, требующая места, времени, сил, подрамника, рамы и терпения экспозиционера, а также душевных и физических сил монтажников.
Чистый дизигн — метод создания продукта малой полиграфии в музее, как-то: пригласительный билет, афиша, флаер, в которых не используется изображение музейного экспоната, а визуальная экспрессия достигается за счет таланта дизайнера, его слез, капризов и элементов джаза и графического дизайна.
Бракображка — любой предмет декоративно-прикладного искусства бытового назначения, предназначенный для экспонирования на выставке, не несущий сложной идеологической нагрузки и экспонируемый в качестве факультативного элемента (в этой витрине у нас бракображки; давайте наберём бракображек, а то пустовато).
Окно — паспарту для графики. Резать окна для графических работ — большая ответственность; хороших окантовщиков днем с огнем не сыщешь, поэтому, как правило, профессионалы этой отрасли нарасхват и кочуют из одного музея в другой, от проекта к проекту, сжимая в лапках линейку Логан, ножи с японскими лезвиями и сменную обувь, ибо на ногах по 12 часов.
Однажды, в патовой ситуации, автора привлекли для окантовки архитектурной графики. В тот страшный для всех присутствующих в мастерской день, автор самостоятельно криво-косо окантовал за восемь часов примерно два-три листа формата 60х80 и чуть не умер от усталости; в процессе автор раз сто надрезал себе вены, пальцы и иные физические элементы организма на руках, обильно кровоточил этими ранами, угрожая залить музейные вещи (и даже немножко капнул на Зубова), — после чего был отстранен от этого вида работ навсегда в виду врожденной криворукости и общей туповатости. Теперь автора лишь иногда допускают подержать линейку Мастеру или подать креп-ленту, — и в этом автору нет равных.
Палка — хлыст багета. Из багета в музеях делают рамы, а поиск и выбор багета — задача требующая самоотречения ибо, как правило, багета нужного профиля, размера и цвета нетинебудет никогда. Это закон. Его всегда уже кто-то злонамеренно забрал, купил и унёс. Как правило дружественный музей.
Рыться в базе — осуществлять поиск информации в электронной базе музея. Самое приятное занятие на земле, напоминающее медитацию. Погружение в волшебный и сладостный мир экспонатов, с картинками, описаниями и прочей важной информацией. Очень успокаивает и расслабляет, а также вызывает тяжелую форму привыкания.
Пупырча — воздушно-пупырчатая плёнка. Что тут сказать, кто не знает пупырчу? Это альфа и омега жизнедеятельности музея: в ней возят, хранят и баюкают вещи, — и используют как антистресс все сотрудники музея. Очень ценится крупная пупырча, но и мелкая отлично справляется с задачей профилактики правонарушений в музейном пространстве как то: учащающиеся к концу монтажа выставки разбойные нападения разгневанного дизайнера на участников выставочного процесса.
Клюшка — кривой, гнутый и , скорее всего, сырой брусок любого сечения, априори непригодный для изготовления временных конструкций. Как правило клюшкой бывает бит заведующий выставочным отделом ибо известно, что именно он несёт ответственность за качество лесотехнического комплекса в нашей стране. Заведующий выставочным отделом обязан лично посадить дерево типа ель, вырастить ее, спилить, заботливо высушить, аккуратно распилить и только затем привезти в выставочные залы. И почему он этого не сделал — это вопрос и тревожный звоночек о его компетентности.
Бумажки — как правило, экспонаты из рукописно-документальных фондов, архивов, библиотек, нуждающиеся в специальных витринах, отсутствии любого УФ-излучения, лавсановых волокнах, обертывании из редких водорослей, а также в ежедневных троекратных поклонах, песнопениях лирического содержания, в которых необходимо громко, отчётливо и с глубоким чувством благодарить хранителя, позволившего взять для экспонирования важный и ценный лист.
Печать — все информационные тексты, а также элементы дизайна, созданные посредством широкоформатной интерьерной печати на различных типах носителях: пластик, ткань, дерево, стекло, пленка, пенокартон, шкура мамонта, пенобетон, асфальт: дизайнер, как правило, злонамеренно выбирает самые неизвестные человечеству и непригодные материалы для печати на них, — здесь просто необходимо сразу же перейти к стадии смирения. Вообще, заметим в скобках, работа с дизайнером — это путь смирения и покаяния, это аскеза и добровольное послушание. Приезд печати — большая радость в «семье»: все начинают бегать, суетиться, распаковывать и любоваться ею.
Стройка — один из этапов монтажа выставки, предполагающий строительство временных выставочных конструкций и сопровождающийся, как правило, сложной драматургией древнегреческой трагедии. Стройка, как и греческая трагедия, основана на принципе трех единств: места, времени, действия. Давайте просто проанализируем и вы легко осознаете эту родственную связь, — например единство места: все начинается, происходит и завершается в одном месте? Да, на протяжении всей стройки герои монтажа не покидают выставочные залы. Единство времени предполагает, что события, происходящие на сцене, укладываются в 24 часа? Данный принцип и на стройку распространяется в том смысле, что монтаж происходит непрерывно, и две-три недели строительно-монтажных работ, по сути — единый временной отрезок, который может быть приравнен к одному дню. Ну, и единство действия: в стройке, как и в пьесе, — только один ключевой сюжет: день простоять и ночь продержаться, а второстепенные ответвления (сон, еда, поездки домой) сводятся к минимуму.
Что еще роднит монтаж и древнегреческую трагедию? Согласно теории Аристотеля, во время просмотра трагического представления зритель переживает катарсис — очищение. Это происходит благодаря сопереживанию судьбе героя, глубокому эмоциональному потрясению, вызванному гибелью центрального персонажа и поверьте, именно это и происходит в момент окончания стройки — катарсис, при этом его испытывают не только зрители, но и все участники процесса.
«Чистая» выставка — проект, в котором содержание и форма находятся в полной гармонии и ни один элемент, экспонат, экспозиционное решение или тематико-экспозиционный комплекс не вызывают раздражения ни у куратора, ни у дизайнера, ни у хранителей. Это редкое явление, и по сути — Фата-Моргана музейной жизни.
Катать на воду — осуществлять накатывание крупноформатный печати на самоклеящейся пленке на твердую основу (пластик, ПЭТ) с помощью воды.
Это чрезвычайно веселое мероприятие и чем больше формат печати и площадь накатываемой поверхности, тем больше мокрых и раздраженных людей задействовано в процессе. Хитрость в том, чтобы при соприкосновении пленки с поверхностью не возникло «пузыря»: теоретически пузырь можно раскатать, но это вызывает такое бешенство у дизайнера, что, честно говоря, проще купить билет до Стерлитамака и там переждать те грозы и молнии, которе на вас обрушит разъяренный дизайнер, если вы наделали «пузырей». Технология эта устаревшая, в данный момент почти не используется.
Перевожу в кривые — окончание любого процесса, включая и действительно перевод графических элементов файла в кривые в графическом редакторе векторной графики, и, собственно, стадию завершения работы какого-либо этапа: вы закончили обедать? Да, я перевожу в кривые. Мы идем домой? Да, я уже перевожу в кривые.
Бантики — декоративные элементы выставки , не обязательные, но милые сердцу дизайнера и другим участникам процесса. Они добавляют выставке шарм, блеск, изящество, изюминку и законченность. На них никогда не хватает времени, но возможность сделать очередной «бантик» (например отлить название выставки побуквенно из гипса, и налепить данное произведение на стену) примиряет дизайнера выставки с суровой необходимостью думать о важных и серьезный вещах, и избавляет его (дизайнера) от суицидальных мыслей в процессе монтажа выставки и ближе к его окончанию.
Вешаться — осуществлять развеску экспонатов (вы что решили?, на что будете вешаться? У вас есть веревка? Или на саморезы? Из диалогов с монтажной бригадой).
Странные дела творятся в нашем музее — о любом непонятном и внезапном происшествии, объяснить которое в настоящий момент не представляется возможным; произносится, как правило, с загадочным выражением лица, прищурив оба глаза.
P. S. Друзья, музейный язык, как любая лексико-семантическая система находится в состоянии постоянного изменения, обогащаясь обычными для языка путями: морфология, прирост семантики к имеющимся семантическим единицам и заимствование: мы будем признательны
за присланные вами незнакомые нам слова и выражения, бытующие в ваших музейных коллективах и предлагаем коллегам присоединиться к этой лексикографической работе, — мечтаем в конце жизни издать «Большой толковый словарь специальных слов и выражений музейной отрасли».
P. P. S. Всем — слов только с положительной коннотацией, и пусть положительно-оценочный компонент в значении слова превалирует над денотативным!
