Баба Маша ходила в поля, полоть картошку. Моей маме тогда было четыре или пять лет, она не хотела одна дома оставаться и просилась с бабушкой на картошку.
- Да сиди дома! – упрашивала та внучку. – Жарко нажарко. Не дойдешь, занюнишь. Домой проситься станешь.
- Не заплачу я. – Настаивала мама - С тобой пойду.
После часовых уговоров, споров и слез Баба Маша в итоге сдалась. Пошли они вместе на картошку.
Минут через двадцать дороги по жаркому полю под палящим солнцем моя мама утомилась, стала плакать и домой просится. Баба Маша заворчала, пристыдила ее, а мама начала чистихвостить бабушку: У дура старая, что ругаешься. Завела меня куда-то. Придумала.
Баба Маша вечером рассказывала об этом всем домашним и смеялась.
А моя бабушка, тогда еще молодая женщина спрашивает у нее: Тебе то ли нравится, что она тебя так обзывает?
- Пусть. – Отвечает та. - Ребенок же.
Баба Маша любила мою маму очень. Так говорит моя бабушка.
К чему я это все рассказываю. Размышляю о том, что Никита на мою маму характером похож.
Самое удивительное, что именно она не понимает Никиту, не может принять его таким какой он есть. Смешливым, хулиганистым, задорным, любопытным, эмоциональным, громким, ярким и активным.
Хотя, наверное, это как раз не удивительно. Если её не принимали в детстве, как она будет принимать?
Мой ребёнок – это как лакмусовая бумажка для нашей семьи. Подсвечивает всё, всё выходит наружу. А выходить есть чему.
А ещё он как будто проверяет любим мы его при любом поведении или только при хорошем.
И чем больше я показываю ему свою любовь и принимаю «недостатки», тем лучше он себя ведет, тем легче мне становится.
Но я ведь тоже дочь своей мамы и внучка своей бабушки. Я тоже не умею принимать, только сейчас учусь у Никиты. Только сейчас.
.........................................................................................................................
Родить Никиту было, как родить трех детей сразу.
-Идея! –кричит ребенок. На секунду замирает на месте и затем мчится сломя голову, запрыгивает в кровать, срывает покрывало, простынь, задирает матрас и прячется под него.
-Идея! – Никита поднимает палец вверх, глаза озорно блестят, а в следующую секунду он штурмует лестницу, которая пока у нас забаррикадирована. Для безопасности. Но каждый раз ребенок изобретает новые способы пробраться на нее.
- Идея! – слышим мы, а в следующую секунду раздается рев. – Больно! Больно!
Слово «Идея» означает сигнал родителям быть предельно внимательным и срочно бежать к ребенку.
Это вечное сражение, в котором мы – родители побеждаем не всегда.
...................................................................................................
- Вот это надо прибрать куда-то подальше! - Говорит мне муж.
-Куда? Никита может добраться уже до всех шкафов, даже верхних. У нас некуда прибирать.
......................................................................................................
-Дай мне вон то!
-Не могу, это опасно
-ДАЙ! – и кусает меня в плечо.
Это больно до слёз.
- Вот это хочу. –говорит он в следующий раз.
- Нельзя.
Он молча пододвигает стул и упрямо тянется за тем, что хочет.
-Я рассержусь. - Серьезно предупреждаю я.
-НЕТ! Не седись, мама. Я вот это хочу. Дай.
Штурм продолжается долго, не один месяц. Разговоры, запреты, объяснения, слезы, драки. Если речь идет о вещи, которая не принесет ему вреда, то однажды я сдаюсь. Часто для своего спокойствия.
Просто мой ребенок психологически сильнее меня. И главное мне его не сломать.
Потому что самое страшное оружие, которое позволит мне с ним справится, как по щелчку пальцев, это слова и действия, которые прозвучат, как «Я тебя не люблю и буду любить только, если ты…»
Но это оружие разрушит наш с ним мир, как разрушило однажды мой.
