Зачем Анкаре «игра втемную» с Москвой, Тегераном и Дамаском?
Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган в очередной раз заявил, что отношения между Турцией и Сирией «могут начать улучшаться так же, как это происходит у Анкары с Каиром», и «в дальнейшем могут пойти по тому же пути, в политике нет места обидам». При этом он добавил, что президент Египта Абдель Фаттах ас-Сиси «был доволен их встречей в Катаре», и выразил надежду на то, что «процесс нормализации продолжится на министерском уровне».
Действительно, 20 ноября во время посещения чемпионата мира по футболу в Дохе президент Турции провел краткую встречу с египетским коллегой. Посредником выступил эмир Катара шейх Тамим бин Хамад Аль Тани. Напомним, что ранее Эрдоган, выступавший в Египте в качестве защитника «Братьев-мусульман» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и их ставленника Мухаммеда Мурси, приход к власти в Каире в 2013 году генерала ас-Сиси оценивал не иначе как «военный переворот», называя нового президента «тираном», с которым «никогда не будет говорить». Анкара пыталась воспользоваться феноменом «арабской весны», чтобы установить контроль над Египтом как бывшей провинцией Османской империи, финансировала «антиправительственные элементы» в этой стране, даже угрожала переворотом. Не получилось. Не увенчались успехом и попытки Турции оказывать давление на Каир через Эфиопию и Судан. А что получилось? Турецкие эксперты громко заговорили о том, что «Эрдоган в отношении ас-Сиси допустил серьезную ошибку, потому что, в отличие от президента Сирии Башара Асада, египетский лидер пользуется поддержкой американцев, и не только их одних».
«Большая игра» у турок провалилась. Египет получил поддержку со стороны Саудовской Аравии, ряда других арабских стран, чем был обозначен фактор политической изоляции Турции в арабском мире. С другой стороны, активизация Анкары на общетюркском направлении, стремление провести комбинацию «Великий Туран» выявили ограниченность ее ресурсов и геополитических возможностей. Только после этого, как подмечает турецкое издание Sabah, «Турция решила пойти на попятную», стала налаживать отношения с Саудовской Аравией, куда Эрдоган совершил официальный визит. Он отдавал себе отчет, что именно Эр-Рияд при условии корректировки турецкой политики может стать ключевым звеном для наведения мостов не только с Каиром, но и с рядом других арабских стран, в частности, ОАЭ и Бахрейном. Так завершается для Турции начатый еще в 2011 году «арабской весной» цикл, который втянул ее в вооруженные конфликты сразу с тремя странами — Сирией, Ираком и Ливией.
В результате с этими странами утрачены заметные бывшие взаимовыгодные торгово-экономические связи, Анкара несет немалые финансовые затраты и человеческие потери. Особняком здесь стоит Сирия, с которой косвенно, но проявляет антитурецкую солидарность арабский мир. Как считает турецкое издание Cumhuriyet, «Эрдоган давно понял, что необходимо мириться с Асадом, чтобы не потерять место в новом порядке на Ближнем Востоке». Но как это сделать? Ставка на то, что сирийскую карту удастся разыграть с США, пока себя не оправдывает. Вашингтон продолжает поддерживать курдов, отказывается задействовать Анкару в качестве «тарана трансатлантического сообщества в регионе», как и Турции не удается использовать американский ресурс в своих интересах. Вашингтон не особенно реагирует и на сигналы, как подчеркивается в специальном докладе правящей турецкой Партии справедливости и развития (ПСР) для НАТО, что «альянс Анкары с Москвой направлен на ее сдерживание в регионе и Черном море».
Североатлантический альянс не делает секрета из того, что делает ставку в регионе на Украину и Грузию, Болгарию и Румынию. Иными словами, Турцию призывают сменить «многосторонность» во внешней политике исключительно на западный вектор. Именно в таком контексте Запад воспринимает заявления Эрдогана о возможностях примирения с Асадом, и именно эту карту лидер Турции пытается в последнее время активно разыгрывать. Этот вопрос уже давно дискутируется в Анкаре, но связывается пока только с возможными посредническими усилиями президента России Владимира Путина. Ведь, как отмечает пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков, «уровень отношений России и Турции позволяет урегулировать разногласия по Сирии путем переговоров». Ранее турецкая газета Hürriyet сообщала, что «Эрдоган может встретиться с Асадом в России при посредничестве Путина в 2023 году перед выборами в Турции». Также спецпредставитель президента России по Сирии Александр Лаврентьев допускал возможность проведения встречи президентов Сирии и Турции в Москве.
Правда, сейчас, по словам Пескова, «никаких договоренностей о встрече Эрдогана и Асада в России нет». Поэтому, по всем признакам, Эрдоган зондирует почву в США, понимая, что его примирение с Асадом, особенно при посредничестве Путина, сломает Вашингтону всю игру в регионе. Нельзя исключать, что таким образом турецкий президент предлагает выступить в роли посредника либо Западу, либо одной из арабских стран, поскольку такой ход событий не выбивает Турцию из широкого фарватера американской политики в регионе. Не случайно далекий от политических симпатий к России партнер Эрдогана по правящей коалиции, глава националистической партии Давлет Бахчели (через которого ПСР регулярно вбрасывают различные идеи для зондажа общества) призвал правительство «создать возможность» для встречи лидеров Турции и Сирии и начать двусторонние переговоры», возможно, по египетскому сценарию. Ряд турецких СМИ утверждает, что «Асад лишь отказался от встреч с турецкой делегацией в Дамаске, предложив организовать это мероприятие «в третьей стране» (не факт, что речь идет о России — С. Т.).
В случае нормализации отношений Анкары и Дамаска военные операции Турции в Северной Сирии могут войти в правовое поле, а сирийские курды будут выведены из-под «американского зонтика». Похоже, что в этом и скрывается весь смысл интриги Эрдогана, делающего ставку в Сирии на политиков, которые «стали тяготиться чрезмерной, по их мнению, зависимостью страны от России и Ирана», и намереваются, как утверждает Hurriyet с ссылкой на свои дипломатические источники, «диверсифицировать внешние связи — в том числе и через восстановление отношений с ОАЭ, Саудовской Аравией и, конечно, Турцией». Кстати, в экспертной среде давно отмечали, что «происходящие процессы стали осуществляться по независящим от Москвы причинам», но указывают при этом на украинские события. Отметим и то, что негласный диалог по линии разведывательных сообществ между Дамаском и Анкарой ведется давно, и именно эти источники допускают утечки, что якобы «диалог между властями Сирии и Турции через такие государства-посредники, как Россия и Иран, не является столь эффективным, как им хотелось бы».
Одним словом, Эрдоган маневрирует на сирийском направлении, пытается прощупать почву для разных вариантов решений. Он дает понять, что контакты Турции и Сирии становятся менее контролируемыми со стороны Москвы и Тегерана, что на фоне ситуации вокруг Украины могут быть предприняты усилия, направленные на переговоры со странами Ближнего Востока с учетом сирийского фактора. Смещается фокус интриги, которую Эрдоган пытается перевести с периферии ближе к центру глобальной политики. В то же время политика «разрядки» в отношениях с Египтом и Сирией имеет и внутриполитическое значение: грядущая выборная гонка в Турции будет достаточно проблематичной для правящей партии, поэтому Эрдогану нужны заметные достижения на внешнеполитической арене. Но пока его заявления о готовности помириться с Асадом больше воспринимается как операция «Зондаж», чем реальная смена официальной политики Анкары. «Большая игра» на Ближнем Востоке продолжается.
