Недавно обратила внимание на некоторое сходство советской сказочной повести Валерия Медведева "Вовка Веснушкин в Стране Заводных Человечков" и классической сказки Владимира Одоевского "Городок в табакерке". Главные герои обеих книг– мальчики, которые ломают заводной механизм и оказываются в необычной стране, где живут маленькие человечки... Интересно, самостоятельно ли Медведев придумал такое начало, или это был оммаж творчеству князя Одоевского?..
Но сегодня всё же речь не про эти книжки (это совсем другая история!), а про одного из их авторов.
В общем, начала я в очередной раз читать про Одоевского, и обратила внимание на то, чего не замечала раньше.
Оказывается, помимо многочисленных увлечений (среди которых были, например, музыка и оккультизм) у князя Одоевского была страсть к кулинарии. Причем, он умудрялся совмещать ее с химией, готовя для званых гостей острые и совершенно непривычные человеческому русскому желудку блюда.
Современник Одоевского писатель-мемуарист Василий Инсарский вспоминал:
«На средине его стола всегда стояла целая батарея всевозможных соусов, собранных со всего земного шара, которые мы иначе не называли, как ядами, до такой степени они были сильны»
Не миновала чаша сия и известного писателя Владимира Соллогуба (не путать с советским прозаиком и поэтом Фёдором Сологубом). Соллогуб так писал в "Воспоминаниях":
Весь погружённый в свои сочинения, Одоевский употреблял свой досуг на изучение химии, и эта страсть к естественным наукам очень накладно отзывалась на его приятелях: он раз в месяц приглашал нас к себе на обед, и мы уже заранее страдали желудком; на этих обедах подавались к кушаньям какие-то придуманные самим хозяином химические соусы, до того отвратительные, что даже теперь, почти сорок лет спустя, у меня скребёт на сердце при одном воспоминании о них.
Под личиной некоего профессора Пуфа «доктора энциклопедии и прочих наук» Одоевский публиковал лекции о «кухонном искусстве», сочинял «непостижимые уму блюды и невероятные соусы», придумывал диеты, отчитывался о гастрономических променадах. Выдуманный Пуф был популярен, ему писали письма. Читатели, кажется, и в самом деле верили, что Пуф был гением от кулинарии.
Одоевский старался не уступать своему альтер-эго. Приготовление даже простых блюд в исполнении князя становилось сложным таинством. Писатель Дмитрий Григорович рассказывал:
Особенною сложностью отличалось также у кн. Одоевского кулинарное искусство, которым он, между прочим, гордился. Ничего не подавалось в простом натуральном виде. Требовались ли печеные яблоки, они прежде выставлялись на мороз, потом в пылающую печь, потом опять морозились и уже подавались, вторично вынутые из печки; говядина прошпиговывалась всегда какими-то специями, отмывавшими у нее естественный вкус; подливки и соусы приправлялись едкими эссенциями, от которых дух захватывало. Случалось некоторым из гостей, особенно близким хозяину дома, выражать свое неудовольствие юмористическими замечаниями; кн. Одоевский выслушивал нападки, кротко улыбаясь и таинственно наклоняя голову...
Так что результат кулинарных экспериментов Одоевского был, мягко говоря, посредственный. Готовить князь, похоже, не умел совсем (что для князя, на мой взгляд, вполне естественно :))
Критик и писатель Иван Панаев тоже вспоминал:
Ни у кого в мире нет таких фантастических обедов, как у Одоевского, у него пулярдка начиняется бузиной или ромашкой; соусы перегоняются в реторте и составляются из неслыханных смешений; у него все варится, жарится, солится и маринуется ученым образом. <…> Перед ужином Одоевский предупредил всех, что у него будут какие-то удивительные сосиски, приготовленные, совершенно особым способом. Он просил гостей своих обратить внимание на это блюдо. Любопытство насчет сосисок возбуждено было сильно. Ужин открылся именно этими сосисками. Все разрезывали их и рассматривали со вниманием и, поднося ко рту, предвкушали заранее особую приятность, но, разжевав, все вдруг замерли, полуоткрыли рот и не знали, что делать. Сосиски — увы! — не удались и так отзывались салом, что всем захотелось их выплюнуть. Соболевский выплюнул свою сосиску без церемонии и, торжественно протягивая руку с тарелкой, на которой лежала сосиска, обратился к хозяину дома и закричал во все горло, иронически улыбаясь и посматривая на всех:
— Одоевский! пожертвуй это блюдо в детские приюты, находящиеся под начальством княгини.
<Одоевский> совершенно смутился и пробормотал что-то...
Как там обычно говорят? "Талантливый человек талантлив во всём"?
Кажется, врут!