Глава 45
– Я тебе говорил – даже «Репка» может тронуть сердца, – сказал Малиновский, бросая тетрадь со сценариями на кровать. – А вот на следующем концерте мы сами не справимся.
– Нужен женский голос, я помню, – сказал Андрей, стаскивая с себя грязную футболку. – Переоденусь и на планёрку. А насчёт голоса я подумал. Можно попросить Катю.
– Пушкарёву? – Ромка покрутил пальцем у виска. – Она неадекватна.
– Не преувеличивай.
– Забыл, как она нам все показатели в начале сезона уделала? И если бы ты не свалился с простудой, продолжала бы.
– Не забыл. Но кажется, понял. Да расслабься, всё уже прошло. Попросим Катю, она не откажет. Её же Валерий Сергеевич воспитал. Своих в беде не бросает. Ну уж если откажется – попросим кого-нибудь из её подруг, там пол-отряда будут счастливы выйти с тобой на сцену. Но она согласится.
– Палыч, – Ромка прищурился. – А может… она тебе нравится? Как девушка? Иначе с чего бы такое всепрощение.
– Да, – сказал Андрей, взял со стола блокнот для планёрок и помахал им Малиновскому, – она мне нравится. Насколько может нравиться умная, симпатичная девушка, с которой ты сто лет знаком и которая к тому же в тебя по уши влюблена.
– Кошмар, – вздохнул Малиновский, – ты абсолютно не умеешь выбирать объекты страсти. А тут ещё и Уголовный кодекс гласит…
– Я ушёл, – информировал его Андрей.
Конечно, никакой страсти к Кате он не испытывал, просто шутил. Но о том, что понял причину Катиных заскоков, – не соврал. Достаточно было внимательнее поглядеть на игуану и её парня, чтобы сделать вывод – вот уж между кем страстей нет точно. Как бы они ни держались за ручки и ни сидели в обнимку в клубе. Скорее она обзавелась этим Мишей просто чтобы был. Пора гулять с парнем, она и гуляет. Тем более мальчик симпатичный. А все тройки за санитарное состояние – это пинки Андрею лично за то, что она никак не может выкинуть его из головы. Несправедливо и не очень умно, но понять можно. Особенно теперь, когда всё кончилось и Катя ему вполне мирно улыбается при встречах. Наверное, им стоило поговорить, но что он мог сказать? Прости, что тебя на мне заклинило? Так он в этом не виноват. Подожди – вот-вот пройдёт? Теперь он не был в этом уверен настолько, чтобы раздавать такие обещания. А если не пройдёт? Что тогда? Бывают же люди с единственной любовью на всю жизнь. Вдруг игуана – именно такая? Из этой ситуации он не видел другого выхода кроме как просто общаться. Расставание не помогло, так зачем делать вид, что они почти не знакомы. К тому же Катя действительно могла бы помочь им с Малиновским приготовить номер для концерта…
Расположившись с блокнотом в комнате для совещаний, Андрей ждал, чем же порадуют их сегодня, когда в помещение влетела Оля, одна из вожатых второго отряда, и выпалила:
– У меня, кажется, ребёнок потерялся!
Дети в том отряде были такие, что непонятно, как они могли потеряться. Она принялась объяснять – двое подростков пошли за территорию лагеря, потом один вернулся, а второй – нет. Причём вернувшийся – из обслуги, и за него, если что, отвечают родители, а вот за отрядного…
– Да покурит и придёт, – сказал физрук. – Задолбали уже, бестолочи, сколько говорить, чтобы курили на территории!
– На территории запрещено, – пробормотал Андрей себе под нос.
– А по мне – надо разрешить. Пусть лучше у корпусов курят, чем теряются.
– Катя не курит! – сказала Оля.
Андрей поднял голову от блокнота, где от безделья рисовал стрелочки и треугольнички. Кать во втором отряде могло быть запросто штук пять, но вдруг…
– С подростком из обслуги? – спросил он.
– Да, это сын повара…
Искать Катю собрались вшестером – физрук, два охранника и три парня-вожатых. Больше не было фонарей. Девчонки-вожатые остались в лагере – переживать.
– Мы шли вот сюда, – показывал Миша, – только не помню, сколько прошли. Потом она сказала – бегу в корпус. И побежала вон туда. Я вернулся и пошёл к её корпусу, потому что мы не договорили. А там её нет. И она уже не появилась.
– Ты идиот? – разозлился Андрей. – Ночью в лес. У тебя что, каша в мозгах?
Хотелось врезать этому юному дегенерату по башке, но бить подростка при свидетелях было недальновидно. Вот окажись они наедине, пожалуй, не сдержался бы.
– Ищем час, – сказал один из охранников, – потом, если не найдём, я в посёлок за милицией.
– Дебил, – физрук повернулся к Мише и сделал то, что не решился сделать Андрей, – отвесил ему подзатыльник.
Включив фонарь, Андрей сошёл с тропинки. Крикнул «Катя!», прислушался, прошёл ещё несколько метров. Неподалёку мелькали другие фонари. Было довольно прохладно, несмотря на дневную жару. Чёрт бы подрал этих подростков, таскающихся ночами по кустам. Подумав это, Андрей понял, что не злится. Ему страшно. Мало ли что могло случиться. Ведь это не какой-то там незнакомый человек, а Катька. Катьке точно нечего делать в тёмном лесу. Вот не найдут они её, и что тогда?
– Катя!
Орал как можно громче. Ну не могла же она за это недолгое время уйти далеко? Может, просто испугалась, заблудившись, стоит где-нибудь и ждёт, когда её обнаружат. Понимает же, что искать будут.
– Катя!
Услышал что-то. Что – не понял. Может быть, крик другого ищущего? Даже не понял – мужской ли это голос. А может, и девчонки-вожатые пришли подключиться к поискам.
Обернувшись, понял, что других фонарей уже не видит – разошлись в разные стороны.
– Катя!
– Андрей!
Катю он нашёл сидящей на земле. Рыдая и размазывая слёзы подолом платья, она сказала, что у неё сломана рука.
– Ты уверена?
– Да, и нога!
Осторожно ощупав её ногу, сказал:
– Это вряд ли. Но успокойся, сейчас мы тебя отнесём в медпункт, а там разберутся.
– Кто? – зарыдала Катя. – Кто отнесёт? Ты один. Ты меня даже не поднимешь!
– Ах, какое неожиданно толстое создание, – сказал Андрей. И подумал – если молоть чушь, она быстрее успокоится. – Разожравшееся на местной манке с комочками. Или на котлетках? Да, тебя, пожалуй, и бригада пожарников с места не сдвинет. Хотя если подключить спецтехнику… Я видел в американском кино. Мужик весил килограммов триста, так подогнали такой кран, чтобы зацепить его за брезент, на котором он лежал…
Рыдания стихли, и Андрей сменил тему:
– Хватайся за мою шею. Вдруг у местных всё-таки нет нужного крана.
Подняв Катю, ойкнувшую от прикосновения к её руке, попросил:
– А теперь ори, что мы тут. Громко-громко. Я иду, а ты орёшь. Не заметят нас только трупы с поселкового кладбища.
– А что орать? – уже почти спокойно спросила Катя.
– В атаку! Что ещё орут-то…
– Мы зде-е-есь! – завопила Катя ему в ухо.
Не такая уж и тяжёлая была игуана, хоть и тяжелее, чем он ожидал. И уж конечно, куда увесистей, чем была в прошлый раз, когда он таскал её на руках.
В медпункте им сказали, что на переломы не похоже, а похоже на ушиб ноги и вывих руки. Но в любом случае, Кате придётся поехать в город на поселковой машине «скорой помощи». А там уже решат: если ничего страшного – вернётся в лагерь, а может, и придётся остаться в больнице. Всё время, пока Катю осматривала врачиха, Андрей стоял за дверью и слышал, как она спрашивает – а где он, почему ушёл, ей страшно, а он ушёл. Бояться уже было нечего, но видимо, сказался слишком сильный стресс. Рядом с Андреем Оля грызла ногти и переживала. А когда узнала, что дело пахнет ночной поездкой, совсем расстроилась.
– Ещё и в город теперь тащись, ну что ж мне так не везёт.
– Оль, я поеду.
Идея пришла неожиданно. Наверное, он тоже сильно переволновался. А когда так волнуешься, лучше убедиться, что всё закончилось благополучно. К тому же Кате с ним будет спокойней.
– Ну что, вожатая, готовьтесь сопровождать ребёнка в травму, – сказала врачиха, – и нечего тут бледнеть, следить надо лучше. А вы, молодой человек, идите спать.
– Я еду в город, – объяснил ей Андрей. – Мне… надо!
– Я принесу Кате чистые вещи, – обрадовалась Оля.
Зайдя в изолятор, где на кровати Катя дожидалась «скорой», он сел рядом. Слёзы у неё уже высохли, и она, зачем-то натягивая грязный подол платья на коленки, спросила:
– Неужели я… такая толстая?
Стало смешно, в секунду прошло всё напряжение. Хотя ещё ничего не ясно, им ехать в город на рентген, и Кате наверняка больно несмотря на таблетки, что ей дала врачиха. Но всё равно – смешно. Кто о чём, а девушки, даже раненые и перепуганные, – о фигуре.
– Я врал, – сказал он. – Это была месть. За тройки в графике. Ты такая же толстая, как я заросший грязью.
– Но грязь была, – снова всхлипнула Катя, – в самом деле.
– Значит, толстая, – вздохнул он.
Пришла Оля и принесла Кате шорты и футболку. Осталась помочь ей переодеться. Андрей вышел. Надо было ещё предупредить Ромку, что он отправляется в город. Ромка этому не удивился, пожелал удачной поездки и намекнул, что ему ночью не скучно и без соседа по вожатской. И даже напротив – какое счастье, что никого не будет рядом.
В «скорой» Катя уснула, а Андрей глядел в окно, слушая беспрерывный трёп водителя о том, что порой случается в этих летних лагерях…