— А птицы на проводах сидят гирляндами из-за... из-за... из-за птичьего духа! — восклицает Николь и, довольная, прячет покрасневший от холода нос в пухлый полосатый шарф.
Это у них с Марко игра такая: увидеть что-то интересное или необычное и постараться объяснить, почему так.
Вот и сейчас стоят они на вечерней ноябрьской улице, промозглой от недавнего снежного дождя. Марко весь такой серьезный в сером шерстяном, точь-в-точь как у отца, пальто, черных брюках и каких-то очень по-взрослому начищенных черных же ботинках, к которым не иначе как волшебным образом не липнет никакая осенняя грязь. Длинные волосы для разнообразия совершенно белые. Но все равно — человек-монохром. А Николь, напротив, вся цветная. Кроссовки, джинсы с заплатками, дутая куртка, шарф, сумка индийская через плечо — если цвета и повторяются, то оттенок — ни разу. И на коротко стриженных волосах ну полное цветовое разнообразие!
Стоят и играют, несмотря на противную погоду. Погода все равно не изменится, а вечер станет краше. Марко только что показал на голубей, нахохлившихся рядком на проводах, точно новогодняя гирлянда. Мол, рассказывай: почему так? Вот Николь и приходится отдуваться.
— Да, из-за птичьего духа! — повторяет Николь, так, как будто это все объясняет.
— И что это такой за птичий дух?
— Знамо какой! Который в каждом городе водится. И у каждого города — свой! А ты что, не знал?
Марко отрицательно мотает головой, светлые волосы цепляются за воротник пальто.
— Да ла-а-а-а-адно! Это ж каждый младший хранитель знает. Тебе отец не рассказывал? Нет? Обалдеть! Ну, слушай. Птичий дух — он вообще изначально не был птичьим духом. И вообще никаким духом не был. Ну, по крайней мере, наш. А был он... — девушка делает паузу. Дескать, давай, угадывай!
— Музыкантом? — охотно соглашается на эту игру в игре Марко.
— Не-а...
— Художником?
— Тоже мимо! — Николь смеется, голуби на «гирлянде» хором произносят осуждающее «кру-у-у». — Ну что ты все возвышенное предлагаешь?! Он был обычным... обы-ы-ычным?..
— Кондуктором! — выпаливает Марко, но по выражению лица подруги понимает, что снова не угадал.
— Ну вот, опять возвышенное...
— Да где возвышенное? Обычная работа.
— И никакая не обычная! Сопровождать тех, кто в пути, это знаешь!.. У-у-у... Ну ладно. Не буду больше мучить. Он был обычным администратором в боулинге. Администратор! Что может быть банальнее?
— Кассир?
— Нет! Кассир — это тоже возвышенно. Ведь, когда ты имеешь дело с... А, в общем, ладно. В другой раз. — Николь натягивает шарф повыше на лицо. — Так вот. Был он, значится, администратор в боулинге. Но всегда... — Николь опять умолкает и хитро прищуривается.
— Мечтал летать как птица? — Марко решается на новую попытку угадать.
— Нет.
— Просто любил птиц?
— Снова нет.
— А что тогда?
— Он... Он... Он всегда любил Новый год!
— Что?! — удивленно моргает Марко.
— Новый год! Да не смотри ты так! Любит человек Новый год. Плохо, что ли?
— Да просто неожиданно. В смысле при чем тут Новый год-то? Если он птичий дух, а не новогодний?
— У-у-у! Сейчас ка-а-ак расскажу и ты ка-а-ак поймешь! — обещает Николь и делает совсем уж загадочное лицо. — В общем, шел он однажды вечером со смены. Боулинг закрыл. Темно, уныло, ноябрь… Вот как сейчас. И так тоскливо прям! По всему городу тоскливо. Во всех дворах, переулках, на всех площадках детских такая густая беспросветная тоска. Даже фонари вечерние не спасают! Шел, значит, и думал: скорее бы Новый год! Тогда будут елки, огни праздничные, гирлянды всякие. В общем, красота. Шел, шел... А тут видит: птицы на проводах сидят. Но только так, реденько. Увидел, значит, и подумал: здорово было бы, если бы они поплотнее сидели. Тогда прям гирлянда новогодняя выйдет! Люди посмотрят, порадуются, да и в целом повеселее станет. Да и птицам, может, потеплее будет, сядь они рядышком, как знать? И вот он возьми да и скажи птицам свою идею.
— Птицам?! Идею?
— Птицам, а кому ж еще! А они возьми да и послушайся. И сядь вот так, гирляндой. И понял тогда наш администратор, что птицы его п-о-н-и-м-а-ю-т! И слушают. Здорово так! С тех пор... — Николь вздыхает и заключает торжественно: — С тех пор он и стал птичьим духом! Договаривается с местной орнитофауной, чтобы на прохожих не очень гадили, оберегает в меру сил, лечит. Делает, чтобы и людям, и птицам вместе хорошо жилось, гирлянды вот тоже и всякое еще по мелочи. — Тут Николь улыбается с совершенно довольным видом. — Круто, да?
Марко внимательно смотрит на нее, а потом все-таки задает вопрос:
— Так, ну а почему он вдруг стал этим самым духом?
— Ну Ма-арко! Ну какой ты ску-у-учный! Ну, сам посуди, зачем быть простым администратором в боулинге, если можно быть настоящим птичьим духом? А?
Парень смеется: железная логика, не поспоришь. Снова спрашивает:
— Ну а чего тогда твои птичьи гирлянды не только осенью, но и весной, и летом на проводах сидят? И, в отличие от настоящих, периодически того… гадят?
— Ну, скажем, гадят они для баланса. А еще на удачу и к деньгам, кому что больше нужно, сам знаешь. А что до времени года... Так Новый год — это же такой праздник, такой... его вообще каждый день праздновать можно. Почему нет?!
— Подарки кончатся.
— Это смотря какие подарки… Все, я объяснила. И замерзла! Пошли в кафе греться, теперь я тебе загадывать буду!
— Придумала, поди, про духа-то? — подначивает ее Марко по дороге. Путь до кафе «Ино» не то чтобы близкий, но именно там продаются самые вкусные лимонные кексы во всем городе. А их, как знает Марко, его подруга очень любит.
— И ничего я не придумала, — отмахивается Николь, топая ногами по ноябрьской слякоти. — Все чистая правда! Вот хочешь, папу своего спроси. У него все эти духи на учете. И на зарплате. Веришь?
— Ни единому слову! — улыбается Марко. И Николь понимает: врё-ё-ёт!
Дует промозглый осенний ветер. Группа голубей тяжело поднимается с крепко насиженного проводного насеста. Под стареньким подъездным козырьком ежится совсем еще юный, только что появившийся на свет птичий дух. Последние несколько лет он был администратором в боулинге и никогда не думал становиться птичьим духом. А пару минут назад и вовсе просто шел со смены. Поэтому сейчас стоит и оценивает ощущения. Новые, странные, приятные. Слушает город. И птиц. А еще улыбается. И думает: зачем вообще быть администратором, если можно быть самым настоящим птичьим духом? А еще о Новом годе, который он всегда очень любил.
Автор: Ева Эврика