ЧАСТЬ ВОСЕМНАДЦАТАЯ.
Дни стремительно сменялись ночами, и так всё повторялось по кругу, словно в замкнутом цикле. Любой человек был занят своими думами и заботами, независимо от того, ребёнком он был или взрослым. Неумолимо приближался конец последнего летнего месяца, а это значило, что мелькал на горизонте новый учебный год.
Элеанор готовилась к нему и практически не волновалась. Ей предстояло прибыть в Хогвартс за неделю до его начала. Она должна была ощутить себя в школе в роли преподавателя, а ещё Дамблдор вздумал пригласить туда всех коллег, представить только что прибывших и обсудить вопросы, которые касались аспектов обучения.
Постоянный преподавательский состав находился в кабинете Альбуса Дамблдора, занимая привычные облюбованные в нём места, когда директор вошёл туда.
— Хочу представить вам, коллеги, тех, кто пополнит в этом году наши ряды, — произнёс он, и за его спиной показался ещё один крупный человек.
Все, без исключения, профессора смотрели на директора, а дальше — на того, кого он называл.
— Мистер Фредерик Бейл, бывший мракоборец и автор многочисленных книг по боевой магии, теперь будет преподавать у нас ЗОТИ. Кто-то из вас его уже знает, — сказал Дамблдор, потерев ладони.
И Северус Снейп, бросив короткий взгляд на него, подумал: «Лучше бы я его не знал, да и видеть — не видел. Для него я по прихоти Дамблдора зелье готовил? Слишком много чести».
Широкоплечий мужчина, заслонявший собой почти весь дверной проём, поприветствовал присутствующих и отошёл к окну. А когда Снейп увидел, кинув взгляд обратно, знакомую стройную фигуру темноволосой девушки, он потерял характерное ему самообладание и почувствовал сильнейшие ярость, прежде всего, к директору, а потом уже к ней, а также злость и ненависть. Дамблдор заговорил, лишь подливая масла в огонь:
— И мисс Элеанор Хоуп, которую мы, конечно, все помним. Она училась на курсе у Филиуса Флитвика, — учителя, кроме одного, улыбнулись и согласно закивали, а упомянутый Флитвик вытянулся на кресле, горделиво вскинув голову, — и преподавала в Американской школе магии и волшебства. Теперь же она станет профессором зельеварения у нас, — проговорил Альбус, и все тут же затихли, обескураженные, разом уставившись на Снейпа, лицо которого стало ещё более бледным, чем обычно, как будто всю кровь, что в нём была, выкачали. На него было страшно смотреть.
— Что?! — гневно прошипел он, вскочив со стула и чуть его не уронив. — Вы спятили, директор? — взгляд его глаз метал молнии и был способен убить. Даже василиск бы принял его за своего. И мужчина готов был проклинать на чём свет стоял всех и вся, обвиняя в заговоре и намерении свести его с ума.
Элеанор хотела было высказаться, но Альбус Дамблдор предостерег её, положив руку на её плечо.
— В чём дело, Северус? — нарочито спокойно ответил он. — Ты же сам говорил мне, что не справляешься, и я пообещал тебе помочь. По-моему, ты, напротив, должен быть мне благодарен.
— Я должен быть вам благодарен, Альбус? С какой это стати? Может быть, вы ждали, что я ещё стану прыгать, как козлик, от радости? Чем сможет помочь мне мисс Хоуп, — выделил он желчно, — кроме того, что будет вставлять палки в колёса? — ядовито выплюнул наконец мужчина, находившийся в состоянии зашкаливающего гнева, словно его охватило Адское пламя.
— Да как вы смеете меня оскорблять, мистер Снейп? — защищаясь, пошла в атаку Хоуп. Она не собиралась молча сносить его громкие речи, в которых он перед всеми обвинил её в некомпетентности.
— Мисс Хоуп, Северус, имеет опыт работы даже больший, чем у тебя, — опережая Снейпа, заметил Альбус. — Она будет вести занятия с Гриффиндором и Когтевраном, а ты — со Слизерином и Пуффендуем. Вопрос исчерпан, и эту тему я закрываю, — заключил старый волшебник.
— В таком случае, директор, я освобождаю себя от присутствия на этом собрании, — зло ухмыльнулся Северус Снейп, всё так же глядя поочерёдно то на Дамблдора, то на Хоуп. — Вам и одного зельевара здесь будет достаточно, — выскользнул он из помещения, хлопнув дверью.
Состоялась ещё одна встреча мастеров зельеделия, которую они вряд когда-нибудь смогли бы забыть. Да и её невольные свидетели тоже.
Элеанор Хоуп после этих жутко неприятных эпизодов подумала о том, что её ждал непростой и, скорее всего, самый неудачный из всех год, с такими-то коллегами. И особенно с тем, чьи чёрные глаза вряд ли когда-нибудь были наполнены хотя бы какими-нибудь иными чувствами, кроме злобы, ненависти и презрения.
Продолжение следует...