Как же, невозможно! После того фокуса в спальне, когда Риган решил провести эксперимент с моими губами, вполне вероятно, что Сол решил дать братцу по зубам. Ох уж эти мужчины.
Солнце заливало просторную площадку на заднем дворе замка. Вдалеке виднелись постройки, похожие на конюшни и амбары, а чуть дальше — крепостные стены.
В центре сплелись в боевом захвате два человека — черноволосый и беловолосый. Вот они, голубчики. Люди вокруг вроде бы с азартом толкали друг друга локтями, но выкрикивать и подбадривать дерущихся как-то боялись. Видно сами не ожидали того, что хозяева могут когда-то схлестнуться и никто теперь не хочет получить нагоняй после их примирения.
Хорошо, что с общей кухни мы выбрались с девчонками самым коротким путём и застали бой во всей красе. Хотя так, наверное, больше спарринг. Ох, и впечатлительные здесь девушки.
Я подошла к перилам площадки, которая, судя по всему, использовалась обычно для выгула лошадей, и оперлась на грубое деревянное покрытие. Мужчины словно вросли ногами в песок и не хотели сдавать позиции. Оба уже лишились рубашек и представляли собой отличную картину, чтобы разбить парочку женских сердечек.
Я оглянулась по сторонам. Служанки хихикали и перешёптывались.
Нет уж, я так не играю! Ледяной — мой и точка! И нечего здесь прелестями светить на весь двор.
Чтобы такое придумать?
Я подсчитывала в уме варианты событий, а в душе поднималась злость.
Почему я должна это терпеть? Муж мне обещал, что найдёт лекарство, а вместо этого здесь развлекается! Как бы Риган его ни провоцировал, но он должен держать себя в руках!.. Хотя это у меня сейчас магия спит, а в Ледяном драконе бурлит фонтаном и не собирается останавливаться, пока он её не покорит. Ох, тяжело.
Фамильяр спикировал на перила рядом со мной.
— Ну, что делать будешь, жена?
— А что тут можно сделать, — философски пожала плечами я. — Ставлю на чёрное!
— В каком смысле? — обалдел фамильяр.
— В самом что ни на есть прямом. Если мальчики захотели развлечься, то кто я такая, чтобы им мешать? — выдала я.
Оба уже отлипли друг от друга, тяжело дыша и играя мускулами на солнце. Приятное зрелище, однако. Особенно радует смотреть на их удивлённые лица.
А что они ожидали? Что я закачу глаза и устрою истерику? Пусть осчастливят женскую половину и спустят пар — так и быть, переживу. Делиться не намерена, но что поделать. Последний раз видят моего дракона без рубашки. Пусть завидуют.
— А почему ставишь не на мужа? — прошипел фамильяр в звенящей тишине двора.
Я усмехнулась. Толкнула легонько Тилли и протянула ладонь.
— Займи пару монет до получки?
— Да-да, конечно, — она пошарила по карманам передника и выудила пару тусклых монеток, с изображением головы дракона на одной стороне и схематично нарисованным городом — на другой.
Я приподняла брови повертев монетки в руках и смачно хлопнула ими о дерево.
— Всё что есть на чёрненького! Делайте ставки, господа! Не стесняйтесь.
А про себя коварно улыбнулась, замечая, как багровеет лицо супруга.
— Что ты задумала, — расшипелся на меня фамильяр нахохлившейся кошкой. — Не дразни драко… нов.
— А я никого не дразню. Это они здесь всех дразнят, — невозмутимо ответила я и поудобнее облокотилась на перила, настраиваясь на приятное зрелище. Ох, как хотелось всыпать обоим.
Первым отреагировал Сол. Он смерил соперника уничижительным взглядом и быстрым шагом направился ко мне.
— Я тебя слушаю, — улыбнулась ему самой обворожительной улыбкой из своего арсенала.
— Что она здесь делает? — обратился к фамильяру, а не ко мне этот мужлан тестостероновый.
Дракончик не нашёлся что ответить, только возмущённо хватал воздух пастью, пытаясь найти подходящий ответ.
— Она здесь потому, что кто-то вместо того, чтобы искать лекарство, решил посветить прелестями перед всем женским коллективом, — ответила я за дракончика.
Странно, в голосе даже особо яду не было. Так, лёгкая горчинка и разочарование.
Дракон впился в меня испытующим взглядом.
— Почему на тебе все ещё эти лохмотья?
Надо же, заметил, в чём его жена по замку разгуливает!
— Хм, и правда. Чего это я мужа позорю? Сейчас сниму.
Эх, была не была. Если идти, то ва-банк.
Я потянулась к завязкам на шее и, ослабив их, начала медленно приоткрывать полы плаща. Взгляд мужа потемнел и непонятно чего в нём было больше — желания или гнева.
Он резко наклонился ко мне и притянул к себе, не давая ещё больше раскрыть плащ.
— Почему на тебе бельё? — горячее дыхание обожгло щеку и мочку уха. А ещё от него пахло потом, пылью и травами.
