Друзья, в нынешнем сезоне в сборной России изменился численный состав групп, и одну из них возглавил молодой тренер Пётр Седов, сын Николая Евгеньевича Седова, знаменитого специалиста из Нижегородской области, ранее также работавшего в сборной России.
Седов-младший не давал интервью после своего назначения, объясняя это тем, что рассказывать о чём-то рано. Но сейчас сезон уже стартовал, и мы поговорили с Петром.
– Предложение возглавить группу сборной России и работать самостоятельно было неожиданным для вас?
– С одной стороны, предложение работать самостоятельно было неожиданным, хотя я и отработал сезон в качестве помощника Маркуса Крамера. С другой, я всегда хотел попробовать себя на этой стезе и давно, ещё будучи спортсменом, знал, что буду работать на тренерском поприще.
– Работа помощника и старшего тренера кардинально отличается.
– Да, это совершенно разная работа. Когда ты руководишь процессом, всплывает очень много нюансов, намного больше проблем и ответственности. Когда ты помощник, у тебя практически нет ответственности, в любом случае спрос будет с тренера, который ведёт подготовку.
– Говоря о своём опыте, вы отметили только год работы в группе Крамера. Но вы же несколько лет помогали отцу в работе с региональной сборной Нижегородской области и Мордовии. Он даже говорил, что вы смените его в этой роли.
– Мне кажется, отец слишком рано отправляет себя на пенсию. С его опытом работы и настроем он ещё не один год будет помогать региональной команде и растить новых звёзд для сборной России. Но вы правы, я начал помогать ему в последние два года своей лыжной карьеры, выполнял функции помощника, а на некоторые соревнования вообще ездил вместо него. Определённый опыт работы в качестве тренера у меня был.
– Если вернуться на полгода назад, как именно вы возглавили самостоятельную группу?
– Елена Валерьевна Вяльбе сделала такое предложение. Она сказала, что видит меня в качестве тренера и предложила возглавить одну из групп в молодёжной команде. Я подумал и согласился.
– Состав группы вы набирали сами или вас перед фактом поставили – вот такая группа, с ней и работай?
– Нет, со стороны Елены Валерьевны не было такого, что «спортсменов мы тебе дадим». Мне дали если и не полную свободу действий, то никаких ограничений на работу не накладывали. Ребят, которые сейчас тренируются в моей группе, выбирал я. С некоторыми я даже тренировался вместе, прекрасно их знаю. Мне кажется, это плюс для работы – мне не нужно изучать какие-то нюансы и особенности каждого спортсмена.
– В вашей группе тренируется и ваша сестра Анастасия Кулешова. Это её просьба или вы сами ей предложили поработать вместе? Вам сложно с ней?
– Это совместное решение Насти, моё, отца и Елены Валерьевны. Честно говоря, я думал, что мне будет сложнее работать с сестрой. Не всё пока получается, но в целом я доволен. Работа с родным человеком снимает определённые ограничения, поскольку связь спортсмена и тренера намного лучше, она никогда не постесняется подойти ко мне и что-то сказать. Если же говорить про субординацию, то Настя – состоявшаяся спортсменка, которую не нужно гонять из-под палки и заставлять что-то делать. Она профессионал и всё понимает.
Но нужно понимать и то, что в прошлом сезоне у неё был небольшой тренировочный объём. При подготовке к нынешнему сезону нагрузки значительно возросли. Я надеюсь, что она сможет навязать конкуренцию лидерам российских лыжных гонок.
– Если говорить про методику работы – вы уже с готовыми идеями пришли, было чёткое представление, что и как нужно делать?
– Я пытаюсь делать что-то своё и пришёл в команду, имея намётки того, что я хочу видеть от подготовки. У меня очень богатый тренировочный опыт, я работал во многих группах. Кстати, если говорить о том, жалею ли я о чём-то, вспоминая свою карьеру, то только о том, что мне не удалось потренироваться под руководством Юрия Викторовича Бородавко. Мне было бы интересно как спортсмену изнутри прочувствовать его систему тренировок. Я тренировался у отца, у Олега Орестовича Перевозчикова, у Маркуса Крамера, а вот с Юрием Викторовичем поработать не смог. В контексте работы тренером я очень жалею об этом. На мой взгляд, если копировать чью-то другую систему подготовки, ничего хорошего из этого не выйдет. Нужно делать что-то своё, но брать всё лучшее от каждого – от кого-то больше, от кого-то меньше, от кого-то ничего не брать. Я очень рад, что никто из тренеров сборной – ни Юрий Викторович, ни Олег Орестович, ни Егор Владимирович (Сорин), ни Андрей Владимирович (Нутрихин), ни мой отец, конечно – не отказывают мне, если возникают вопросы. Я всегда могу к ним обратиться, проконсультироваться и они всегда скажут, как бы они сделали на моём месте, а как бы не делали. Но поступаю я всегда по-разному, когда-то прислушиваюсь к советам, когда-то – нет. Решения всегда принимаю после тщательного анализа, ведь отвечать за эти решения только мне.
– Со спортсменами группы вы прекрасно знакомы. Контакт с ними отличный?
– Контакт хороший, но всё-таки приходится держать определённую дистанцию, чтобы не нарушать субординацию. Этот баланс мне соблюдать удаётся. Не скажу, что им сложно, всё-таки ещё в региональной команде они стали называть меня по имени-отчеству. Ну и то, то я больше года проработал в сборной, не видел ребят, тоже помогает им соблюдать субординацию.
– Вы уже видите в своих спортсменах то, что хотели бы видеть? Заметны изменения?
– Не могу сказать, что наша тренировочная работа подходила всем на 100 процентов, ведь каждый спортсмен индивидуален. К некоторым нужен индивидуальный подход. Но если говорить в целом, положительные изменения заметны. Надеюсь, что всё это даст результат зимой.
– В бытность спортсменом вам, кажется, не хватало спортивного эгоизма. Вы как тренер более мягкий, чем были спортсменом, или, напротив, гораздо более жёсткий?
– Наверное, со стороны виднее и мне сложно судить. Могу сказать, что я стараюсь не жалеть ни себя, в первую очередь, ни спортсменов. Но если вижу, что кому-то реально тяжело, стараюсь палку не перегибать.
– Конфликты в группе были?
– Честно скажу, не было. И я даже удивлён этому, поскольку предполагал, что конфликтные ситуации возможны. Ведь я молодой тренер, неопытный, и думал, что ребята будут себя более вальяжно. Но они все исполнительные и требовательные к себе, так что всё в порядке.
– Значительная часть вашей группы в прошлом году тренировалась в юниорской сборной под руководством Александра Кравченко и Сергея Дергунова. Был у вас с ними разговор?
– Да, я ещё на чемпионате России в Сыктывкаре в конце прошлого сезона переговорил с Сан Санычем Кравченко по поводу всех ребят. Кроме того, у меня тесный контакт с личными тренерами спортсменов, в этом плане проблем никаких нет. Мы уже говорили о том, что всех ребят я прекрасно знаю, но сейчас узнал ещё лучше. У Льва Новикова и Саши Осипова, например, ярко выраженные спринтерские возможности, на коротких ускорениях они показывают себя лучше всего, а Сергей Шаров и Павел Соловьёв – чистые дистанционщики.
– Значительная часть вашей группы прошла школу вашего отца. Не секрет, что в его группе тренировки всегда отличались высокой интенсивностью, было мало силовых. Вы с ними работаете в том же ключе?
– На мой взгляд, без высокой интенсивности тренировок результата не добиться. Вопрос в том, в каком количестве должны быть эти тренировки. Важно соблюсти правильные пропорции между длительными тренировками и короткими интенсивными. В данном случае у каждого тренера свой подход. Это на самом деле хорошо, что есть свобода для тренерского творчества.
– В своей молодёжной группе вам часто приходится быть, если можно так сказать, «нянькой»?
– Все ребята, как я уже сказал, ответственные и исполнительные. Но ситуации бывают разными. Они все могут прийти ко мне в любой момент и всё обсудить, я всегда открыт для спортсменов. На самом деле, такое было очень редко. Парни хоть и молодые, но самодостаточные и ставящие перед собой высокие цели.
– В начале разговора вы сказали, что единственное, о чём можно пожалеть – не тренировались в группе Бородавко. А что поменяли бы ещё, если бы была такая возможность?
– Ничего. Я прошёл бы тот же самый путь. Конечно, сейчас, зная всё, что произошло, легко говорить. А в прошлом, имея ту информацию, которая была, я делал то, что делал. Считаю, что у меня была большая карьера. Я поучаствовал практически во всех соревнованиях, бегал и на юниорских чемпионатах мира, и на Кубке мира, и на чемпионате мира, и на Олимпиаде. Только Универсиада прошла мимо меня. Оглядываясь назад, я не вижу того, что хотел бы поменять. Все победы и поражения – это результат моей работы и моих ошибок. Винить кого-то другого в чём бы то ни было я не собираюсь.
– Нет мысли о том, что закончили бегать всё-таки слишком рано? Ваш ровесник Эмиль Иверсен ещё бегает и вполне успешно.
– Прошедшим летом в Малиновке моя группа проводила контрольную тренировку, а Сергей Устюгов в этом время делал спокойную работу. Он ко мне подъехал и говорит: «Вот стоишь тут, а сам, небось, хочешь вместе с ними пробежать?» Я ему ответил, что совершенно нет такого желания. Это очень показательно было. Раз нет желания бежать, значит, я закончил вовремя.
– Решение о завершении карьеры пришло внезапно или зрело давно?
– Внезапным это точно не назовёшь. Результаты в последние два года моей карьеры оставляли желать лучшего, и решение зрело постепенно. Я ещё совсем молодым лыжником интересовался, как построены тренировки, какие качества можно развить с помощью тренировок, какие качестве в принципе невозможно улучшить. К решению закончить я планомерно шёл и в итоге пришёл.
– В своё время вас называли главным лыжным талантом поколения. Пять побед на юниорских чемпионатах мира в 19 лет – это рекорд. Сейчас видите кого-то, кого можно назвать так же?
– Как показала практика, пять титулов на юниорских чемпионатах мира не значат вообще ничего для будущего. Даже если сейчас ребята в таком же возрасте ярко проявляют себя, нет гарантий того, что в более старшем возрасте будет то же самое. Александр Большунов не имеет наград с юниорских чемпионатов мира, только с молодёжных. Так что всё зависит исключительно от желания и настроя. Сейчас есть талантливые ребята, но их будущее зависит от того, как они готовы работать, выкладываться на тренировках и становиться лучше.
– Не было за прошедшие полгода мыслей: «Блин, да куда же я ввязался?»
– Признаюсь, были. Но я выхожу на тренировку, смотрю на подопечных, на то, как они работают, как они доверяют мне, а от меня зависит их результат. Я понимаю, что не могу дать себе слабину. Они меня мотивируют к тому, чтобы и самому становиться лучше как тренеру. Ну и они, глядя на меня, надеюсь, испытывают то же самое, хотят развиваться и быть лучше самих себя.
– Вы получаете удовольствие от своей работы?
– Да, я получаю удовольствие от того, чем занимаюсь, и пока не разочаровался.
Проект «На лыжи!»