С той ночи Зося не видела Виктора и не знала теперь, как с ним дальше общаться. Делать вид, что ничего не случилось? Пытаться отговорить его от участия в сходках с его товарищами и «подготовке революции»? Но это невозможно: ведь он так искренне верит в праведность и справедливость всего, ими задуманного! А ведь своё понимание в чужую голову не вложить!
Экзамены всеми друзьями были сданы и весьма успешно. Денис пригласил поехать отметить сие событие на берегу Финского залива. Его брат Сергей, как и обещал, готов был выйти с ними под парусом. Все согласились и наметили дату.
* * *
Погода выдалась солнечная и тёплая, ветер был попутным и не сильным. Сергей сидел на руле и с одобрением наблюдал, как Денис управляется с парусом.
Когда вышли в залив, ветер стал немного сильнее. Лодка легко и уверенно скользила по небольшим волнам.
… Это было раннее утро. Было ощущение свободы от расстилавшегося перед их взорами морского простора! Словно крылья расправлялись и можно было парить душой, подобно белокрылым чайкам, сопровождавшим лодку.
Миновали застроенные деревянными дачами береговые поселения.
Ольга попросила Сергея:
— Расскажите нам о себе! Денис почти ничего не рассказывал о Вас. А мы тут друг про друга уже всё почти знаем.
— Да что обо мне говорить? Море, служба — вот и вся моя жизнь. О море я с детства мечтал, грезил парусами, хотел, как великие наши мореплаватели в кругосветку на паруснике пойти, увидеть весь мир…
Но кругосветное плавание для меня так пока и не состоялось.
Правда, на практике мы ходили три месяца под парусами по Балтийскому морю — здорово было!… А теперь — вот уже третий год броненосцем командую.
Служба, учения… Моя «железная посудина», как это ни странно, «приросла к сердцу». Мой корабль, моя команда — всех как семью ощущаю!… Вот так и живу… А про вас всех мне Денис много рассказывал. Так что мне кажется, что я каждого из вас уже хорошо знаю!
… Причалили в устье небольшой речушки, впадающей в залив.
Песчаный пляж рядом с ними был небольшим, дальше в обе стороны берег был каменистый. Ходить по камням было весьма неудобно, но зато огромные гранитные глыбы, возвышающиеся над водой, и сосны на берегу — так красиво гармонировали!
Сосны были высокие и сильные, эти деревья выдержали на своём веку многие суровые шторма с моря.
Путешественники обустроили стоянку: положили плоские камни и на них — выброшенные когда-то на берег волнами широкие доски. Получились удобные скамейки.
Ветер почти совсем стих, словно домчал их и потом, исполнив должное, лишь чуть-чуть шелестел листвой небольших осинок и покачивал ветви могучих сосен.
Ольга с Сергеем пошли вдоль берега, чтобы собрать сухих дров для костра. Они ушли весьма далеко, беседуя меж собой.
Когда они возвратились, Ольга сияла от счастья! Она подбежала к одной из высоких отдельно стоящих на берегу сосен, обхватила её руками.
— Посмотрите: какая красавица! Она уже здесь росла, когда никого из нас на свете не было! И, быть может, когда нас здесь не будет, она всё ещё будет тут стоять и любоваться морем!
… Ольга обнимала ствол и прижималась к нему нежно щекой. Потом она замерла надолго, ощущая, как высоко в ветвях чуть заметный ласковый ветерок гладит хвою и шишки.
Зося подошла, встала рядом и погладила ладонями золотистый ствол сосны.
Они долго стояли так втроём, обнявшись, — две девушки и сосна…
Ольга задумчиво произнесла:
— Вот где — про твою исихию нужно объяснять! Деревья — они знают внутреннюю глубинную тишину! Они её хранят, и они могут научить людей многому!…
… Денис немного переживал, наблюдая, как Ольга почти не сводит глаз с Сергея. Он старался делать вид, что ему всё это не важно. Но у него не получалось.
… Сделали небольшой костёр и в котелке заварили чай. Перекусили привезёнными с собой припасами.
Решили, что проведут ночь у костра и вернутся в город только на следующий день.
Виктор был молчалив, смотрел на Зосю словно украдкой, пытался понять, как им теперь дальше быть вместе. Думал о том, что ему обязательно нужно поговорить с ней…
Предложил сам:
— Зося, пойдём и мы с тобой прогуляемся, а заодно и за дровами: костёр нам нужен будет на всю ночь.
— Пойдём…
… Некоторое время они шли молча.
Потом Виктор произнёс:
— Отец уже давно хочет, чтобы мы с тобой поженились, он мечтает об этом.
Ты ведь знаешь, что я тебя люблю… До сих пор я молчал об этом только из-за перспективы всех тех сложностей, которым может подвергнуться жена революционера. Если меня арестуют, то тебе и врачом могут не позволить стать.
Я очень хочу, чтобы ты была счастлива, я не должен ничем тебе повредить… Но так выходит, что рядом со мной и находиться-то становится опасным… И всё же, я очень хотел бы, чтобы мы были вместе!
Но, так же, как ты никогда не откажешься от своего Бога, я не могу отказаться от моих идей, моих мечтаний о благе для всех людей. Это — как часть меня самого!
Ты согласишься любить меня такого, как есть, быть со мной? Ты хочешь быть моей женой?
— Витя, ты всё правильно говоришь… Всё — сложно! Я люблю тебя… Но мы — слишком разные. И жизни наши словно текут сейчас в разных направлениях. Дело не в опасности — я не боюсь… Но я не могу стать твоей женой! Во всяком случае сейчас — это невозможно!… Да, вот ещё: помнишь, я приглашала всех на лето к себе в родительский дом? Ты уже решил? Поедешь?
— Да, решил. Я не смогу поехать.
… Виктор помрачнел. Все точки в их отношениях были расставлены.
Они вернулись к костру с охапками сухих сучьев.
… Закат над морским простором был удивительно красив!
Все долго любовались игрой красок на вечернем небе.
Приготовили в лодке удобное место, чтобы, если кто-то устанет и захочет подремать, — то можно было бы лечь. К костру принесли пледы, чтобы было теплее.
… С заходом солнца стало прохладно.
А у костра было уютно, спокойно.
Ночь словно растворяла все дневные сложности жизни. Был только костёр в прозрачных сумерках северной летней ночи. Искры взмывали и затем гасли в выси.
Ольга задумчиво произнесла:
— Вот так и мы, как эти искорки, вспыхнули на секундочку в прозрачном покое вечности вселенной — и угаснем… А что будет после смерти тел? Рай? Никто ведь толком не знает правды! Вот — мы любили, горели идеями, к чему-то стремились, что-то пытались совершить в этих жизнях. Что со всем этим будет после нас?
И как там — «за перевалом» — на самом деле?
… Виктор сказал серьёзно:
— Об этом лучше всего у Зоси спросить, она туда пробовала заглядывать.
Она даже со своим старцем Зосимой иногда разговаривать и сейчас может.
… Сергей удивился:
— Это что — как спиритические сеансы? Сейчас модным такое стало. Собираются за столом и вызывают духов.
… Зося ответила:
— Нет. О спиритических сеансах я мало слышала. Мне не хотелось бы в таких действах участвовать. Духи ведь — они разные бывают. Бывают и нечистые…
А если, например, Иисус с человеком говорить станет, то никто это «спиритическим сеансом» не назовёт.
… Сергей удивился:
— И что, Вы полагаете, Зося, что человек может с Самим Иисусом беседу иметь?
— Да, думаю, что может, если всей душой этого хочет! Старец Зосима с Иисусом часто говорил. И о. Александр, его ученик, тоже Иисуса и видел, и слышал…
— А Вы?
— Пока такого не было: ну — чтобы я наверняка в этом была уверена, что вижу и слышу именно Иисуса. Но я твёрдо знаю, что это возможно! Я ощущаю Его Присутствие, когда к Нему обращаюсь о важном. Ответов, как голосом произносимых и слышимых, я пока от Иисуса не получала. Но сразу после вопроса или спустя некоторое время приходит понимание: ответ как бы сам собой рождается внутри — именно про то, про что вопрос был…
И я твёрдо знаю, что там, по ту сторону смерти тел, есть жизнь! Она — там — продолжается! Души — они живые и без тел! С ними можно говорить, видеть их.
Я про это мало знаю пока. Только старец Зосима мне несколько раз в последнее время советы и напутствия очень важные давал.
Я облик Зосимы тогда видела — из Света сложившийся. Он мне про целительство немного объяснял. И ещё про другое — тоже отвечал.
… Сергей слушал Зосю внимательно и серьёзно, без скептицизма.
Виктор высказал своё мнение:
— Зося — она не выдумывает. Я, например, сам видел, как она девочку умирающую вылечила, сама даже сознание потеряла, а ребёнок чудесным образом исцелён был! Это про ту девочку говорю, мать которой мы в твой, Оля, детский приют работать устраивали. Конечно, Зося сейчас скажет, что это Бог исцелил… Но вот я в Небесные Силы и всякую церковную ерунду про «доброго боженьку» — не верю! Зато могу утверждать то, что Зося с мирами нематериальными, невидимыми — может взаимодействовать. Видел — не раз! Это — реальность!
А спиритические сеансы — это мошеннические спектакли для публики!
… Ольга продолжила тему разговора:
— Может быть, и не всегда — спектакли… Меня однажды приятели заманили на такое действо. Свечи, музыка особая, стол дрожит. Женщина-медиум впала в транс и стала совсем как сумасшедшая. Она вещала от духа какого-то. Всем присутствующим судьбы предсказывала. Ещё — в скором будущем войну на Дальнем Востоке. Осталось от всего этого ощущение неприятное, но реально что-то происходило. Мне бы не хотелось туда ещё раз пойти.
… Сергей немного печально произнёс:
— Для того, чтобы предсказать войну не надо быть вещателем от потустороннего мира. И так понятно, что к этому всё идёт… Печально!… Глупо!…
… Виктор вдохновился:
— Да, это очень плохо, что из-за решений отдельных правителей целые страны, многие народы начинают кровопролитные войны. Множество людей идут убивать и умирать — ради возможности их правителей влиять на жизнь других стран и их народов!
А простым людям совсем не нужны все эти войны! Они хотят работать на заводах или пахать землю, жить со своими семьями. А их — посылают на убийства и смерть!
И всё это безумие называют «патриотизмом»! А дальше — «Да здравствует Россия!», «За царя и за Отечество!»…
Так — не должно быть! Это нужно менять в управлении всеми государствами!
Нужны всемирная революция, народовластие и разумное правление!
… Денис произнёс:
— Сергей, я же тебе говорил, что Виктор у нас — страстный поклонник революционных идей…
— Но ведь бывают и справедливые войны? И что: армия, флот в вашем новом государстве не нужны будут? — спросил Сергей.
— Справедливость — весьма относительное понятие… А армия и флот, конечно, на первое время нужны будут, пока во всех странах народовластие не установится. А потом и не будет уже в них необходимости!
… Ещё долго разговоры переходили с темы на тему. Сергей рассказывал истории из своей морской жизни.
Иногда все надолго замолкали и любовались костром.
Сергей был очарован и восхищён влюбившейся в него Ольгой, но старался не давать волю своим эмоциям и не показывать всё это хотя бы внешне, видя переживания младшего брата.
… Небо стало всё ярче розоветь на востоке.
В кустах или на вершинах деревьев всё громче и задорнее раздавались песни дроздов, зарянок, соловьёв… В многоголосый птичий хор включались всё новые птахи.
Медленно восходило солнце. Наступал новый день.
* * *
Ольга пошла к воде умыться и поскользнулась на мокром камне. Она упала, сильно подвернув ногу, вскрикнула от боли.
Все бросились к ней.
— Очень больно? Где? Голеностоп? — встревожено спрашивал Денис.
Ольга молча кивнула.
Зося, несколько раз проведя ладонями над Ольгиной ногой, уверенно произнесла:
— Перелома нет, только связки надорвались немного. Ничего страшного!
… Она расшнуровала и аккуратно сняла изящный ботинок, стараясь не причинить боль. Попросила Виктора:
— Принеси, пожалуйста, мой саквояж из лодки!
… Денис в волнении переспросил:
— Откуда ты знаешь, Зося, что нет перелома? Ты ведь можешь ошибиться… Нужно бы лёд, чтобы не так сильно отекла нога. Повязку нужно наложить!
… Виктор тем временем уже принёс Зосин саквояж и открыл:
— Твоя очередь, Зося, быть главным лекарем в полевых условиях!
… Зося уверенно наложила тугую повязку.
Сказала:
— Оленька, потерпи ещё немножко! Сейчас я попробую боль уменьшить.
… Все с удивлением наблюдали за Зосей, которая замерла, а ладони расположила над больной ногой Ольги.
Через некоторое время Ольга с удивлением произнесла:
— А я тебе не верила, что так в реальности можно сделать!… Боль совсем прошла!
… Сергей, в глубокой признательности, поцеловал Зосины руки, умеющие таким удивительным образом снимать боль.
Ольга стала извиняться:
— Простите меня! Наделала вам переполоху!
Совсем уже не болит! Я, наверное, даже сама ходить смогу.
… Зося не согласилась:
— Нет, Оленька, пока не надо даже пытаться вставать на эту ногу! Нужен покой. Вот у нас сколько сильных мужчин! Донесут!
… Сергей поднял Ольгу на руки и понёс к лодке. Она нежно обхватила его руками за шею.
Денис — в волнении — шёл рядом, неся в руках Ольгин ботинок.
Зося и Виктор быстро собрали всё их хозяйство, разложенное у костра, и погрузили в лодку.
Обратно возвращались против течения. Шли на вёслах, гребли, сменяя друг друга.
Пристали у причала на Фонтанке, недалеко от Ольгиного дома.
Виктор остался с лодкой.
Сергей нёс Ольгу. Денис и Зося обсуждали, стоит ли поехать в больницу прямо теперь? Решили, что лучше позвонить отцу Виктора и отвезти Ольгу в клинику академии немного позже, чтобы не устраивать сейчас суету, но, всё же, быть уверенными, что перелома нет. В медицинской академии был даже экспериментальный рентгеновский аппарат, позволявший сделать снимок.
… Сергей бережно положил Ольгу на кровать.
Зося помогла устроить удобно больную ногу.
Денис сказал, что обо всём договорится с отцом Виктора и скоро заедет за Ольгой, наняв извозчика:
— Я скоро вернусь!
… Ольга посмотрела на его бледное от волнения лицо.
— Денис, не нужно никаких клиник, всё уже почти прошло!
… Потом перевела взгляд на Сергея:
— Серёжа, останьтесь со мной, пожалуйста! Если хотите, конечно…
… Эти слова прозвучали как объяснение в любви. Прямо, открыто! Так — чтобы сразу для старшего и младшего братьев было всё понятно.
Сергей встретился взглядом с братом. Это был безмолвный диалог, в котором было всё: просьба простить, готовность поступиться своими чувствами ради другого и ради той, которую так сильно уже успели полюбить они оба.
Сергей остался.
Зося спросила:
— Нужно чем-то ещё помочь?
… Ольга покачала головой:
— Спасибо, нет.
… Побледневший Денис сказал:
— Оля, в клинику всё-таки надо поехать. Сергей тебя отвезёт. Я вам позвоню по телефону, когда договорюсь.
Глава 13: О «правилах», обрядах —
и о любви
Всё складывалось совсем не так, как до этого планировала Зося. Пришло понимание, что она теперь поедет домой одна, без друзей.
И, всё же, нужно было обязательно зайти к Ольге: узнать, как она себя чувствует, и, на всякий случай, переспросить о поездке.
Ольга очень обрадовалась Зосе. Она просила повременить немного с отъездом:
— Разумеется, я не поеду с тобой: любовь к Серёже заполнила меня целиком! Не осталось меня для чего-либо другого! Мне представляется трагедией упустить хоть день, хоть час, который мы могли бы провести вместе!
Не думала, что так бывает! Когда читала Шекспира про Ромео и Джульетту, то предполагала, что там — всё преувеличено… для театра… А вот, оказалось, что можно и так любить!
Прежде, чем ты уедешь, мне хотелось бы, чтобы ты и Денис держали венцы над нами. Мне кажется это важным… Вы — те, кто нас любят больше всех других на свете! Ты не смогла бы поговорить об этом с Денисом? Если он откажется, то тогда попроси Виктора. Денис, конечно, может быть расстроен, обижен, но я ничего не могу изменить…
Зося сказала о другом:
— Твоя нога, наверное, ещё не совсем в порядке?
— Всё это — пустяки, ну… буду хромать немножко… Платье, фата, гости, угощения… — мне всё это не нужно! Нужно лишь, чтобы мы были вместе с Серёжей пред Богом — всегда, до самой смерти!…
… Ольга испуганно осеклась… Потом сказала тихо:
— Ведь мы уже и так муж и жена — до венчания… Ты думаешь, что это — тяжкий грех?
— Не думаю так, Оленька! Мне порою кажется, что обрядовые установления, которые соблюдать предписано людям верующим, — они не всегда от Бога происходят.
Сама я стараюсь не нарушать такие правила, но в глубине души мне ощущается, что Богу это совсем не нужно!
Всё это — от людских выдумок идёт, которые различными церквами предписаны для верующих — как законы. Но многое между верованиями различается: что в какой религии — грех, что — не грех, какими словами молиться, в какую сторону света лицом обращаться, покрывать голову платками и шапками или наоборот обнажать… В разных обрядах и верах разных народов — всё это отличается…
Но ведь Бог для всех людей — один!
И разве Богу это следование «правилам» — важно в человеке, если человек Бога всем сердцем любит?
А если не любит человек Бога, то разве помогут любые обряды?
Вот, например, одним людям христианского вероисповедания велят крестное знамение слева направо налагать, а другим — справа налево. Думаю, что это всё от людских домыслов исходит и людей меж собой разделяет напрасно.
Старец Зосима мне маленькой так объяснял про грех: «Если перед собой и перед Богом стыд ощущаешь про мысли собственные или про дела свои, то это — грех. А если всё искренне, честно, с любовью совершается, то это — не грех!».
Конечно, иногда сложно бывает разобраться: что есть правильно. Отчего-то бывает иногда стыдно поступать против обычаев общепринятых или против осуждающего мнения окружающих нас людей… Но когда понимаешь уже твёрдо, чего Бог от тебя хочет, — тогда уже ничто не страшно!
Вот — фарисеи Иисуса осуждали за то, что Он в субботу больных исцелял. А Иисус через то людям, я думаю, как раз и показывал, что любовь и милосердие — превыше «правил» и обрядов, людьми выдуманных и установленных!
Мне про это о. Александр многое объяснял. И о том, что старец Зосима говорил, — он тоже рассказывал. Они оба в монастыре, в монашестве строгом жили, правила церковные соблюдали. И, всё же, они говорили людям более о том, что с добротой душевной жить надо, чтобы решения правильные в жизни принимать. И — что в мыслях доброту и чистоту надо хранить, также что любовь к Богу и к ближним своим в поступках надо проявлять, а не просто только обряды неуклонно исполнять.
Обыденное выполнение «правил» не делает человека праведным пред Богом! Часто люди напоказ себя «набожными» стараются представить: перед другими людьми хотят такими выглядеть, чтобы все их уважали… Такие люди часто осуждают тех, кто не так ревностно соблюдают обряды. И в том осуждении других — они самих себя всё более «праведниками» ощущают. Но это — ведь очень плохо!
Старец Зосима говорил, что потребность осуждать других — это свойство людей не чистых умом и слабых в любви.
А Любви Божественной — свойственны доброта и понимание каждого другого человека.
Любовь к ближнему нам Иисусом заповедана! И не только любящих нас — нам любить нужно!…
Мудро любить — надо учиться!…
У меня бывает иногда ощущаемое сердцем понимание — правильное, надёжное, из любви исходящее — как верно следует поступить. Наверное, так постепенно и можно мудрость в любви обрести!
— Какая же ты дивная, Зося! Как хорошо, что ты у меня есть — подруга моя милая! Как легко всё, когда ты говоришь!… А ведь я боялась, что ты меня осудишь…
— Ну что ты, Оленька! Я из-за счастья твоего — счастлива!
— А я-то — какая счастливая сделалась!
Только я уже боюсь за него… Боюсь его службы военной, боюсь расставания…
Я — как сумасшедшая, да? Но я так счастлива! Я не представляла, что можно быть такой счастливой!
Даже мои родители на наш брак согласились! А я уже почти не надеялась на это… Они так долго мечтали о «блестящей партии» для меня, хотели, чтобы я «выезжала в свет». Но, видно, не зря я жила отдельно от них в последнее время. Они испугались, что я так и останусь старой девой — с моими идеями и принципами… И почли за счастье, что Сергей — из хорошего дворянского рода, хоть и не богат. Они даже обрадовались! Представляешь?!
* * *
После этого Зося — по Ольгиному поручению — увиделась с Денисом.
Он неожиданно обрадовался Ольгиной просьбе об участии в венчании.
Потом вновь погрустнел и разоткровенничался с Зосей о наболевшем:
— Ну отчего я — такое ничтожество?! «Ошибка природы», что ли? Сергей — везде во всём и всегда был лучшим! Не подумай, что я ревную… Ну, скажем, стараюсь не ревновать… Понимаю, что всё честно, не тайком. Справлюсь как-нибудь… А не справлюсь — тоже не велика беда…
Ведь я очень люблю брата! Понимаю, что не иду с ним ни в какое сравнение… Понимаю, что он — и красив, и умён, и смел, и уже капитан корабля…
— Денис, но любят ведь не за красоту внешнюю, не за ум, не за положение в обществе… То — иное.
Кто знает, отчего зависит этот огонь любви, что вспыхивает меж двумя душами?…
А может он и погаснуть…
А может гореть в душе любовь не взаимная, но сильная.
Так бывает очень часто…
Но, как бы то ни было, любовь — это благо великое, это — очищение и преображение для души!
Но есть ещё и другая Любовь — много бо́льшая, не личная, не для двоих, а для всех! Она — огромная, спокойная, чистая! Это — Божественная Любовь!
И способность так любить — ведь дарована каждому человеку!
Мы должны учиться этой бескорыстной любви, дорастать до неё!
И когда от любви не взаимной больно, то можно всё сильнее с той Большой Любовью стараться соединиться, — и тогда боль уходит!
За такую Любовь нам никогда не будет стыдно!
… Они помолчали.
Потом Зося спросила:
— Денис, а может, всё-таки, поедешь со мной? А то, выходит, что я одна домой еду. С Виктором у нас тоже не всё гладко… Он остаётся. А там — в больнице, у меня в городке, такая практика будет для нас — как для будущих врачей — что все печали позабудутся!
— Нет, Зося, я тоже не поеду. От мыслей моих печальных мне таким способом не убежать! От смены места — ничто не поменяется! Здесь я хоть иногда буду Ольгу видеть. Пока не представляю, как без этого жить… Хоть и больно пока всё это…, но потом — это пройдёт, может быть…
А практика медицинская у меня будет: мы с Виктором уже договорились о работе на лето в клинике.
* * *
Свадьба Ольги и Сергея прошла скромно, гостей было мало.
Сразу же после этого Зося поехала домой.
Первая глава тут.
Следующая глава тут.
(Эта история записана Анной Зубковой, под редакцией Владимира Антонова.)
Читать полностью можно тут: https://swami-center.org/ru/text/naslednitsa_zosya/page_01.shtml