Взрослые дочери
Владимир и Василий часто обсуждали своих дочерей. Оба оказались в ситуации, когда судьба фактически подарила им готовых взрослых девушек. Владимир, конечно, некоторое время, пока Варя была маленькая, жил вместе с ней. Но потом сестра Маша оставила девочку в Москве, после того, как мама -Аня уехала в Бурятию. Владимир не прекращал общение с дочкой, они созванивались, встречались в её каникулы. Однажды даже ездили отдыхать в Крым. Понятно, что это дистанционное участие в воспитании ребёнка было не вполне эффективным, если не сказать больше: оно было вообще никаким! Маша пользовалась братом в качестве угрозы: «Вот не будешь слушаться, всё папе расскажу!» И, если на маленькую девочку это ещё как-то действовало, ибо малышке хотелось, чтобы папа ею гордился, то в подростковом возрасте Варя поняла, что дальше угроз Маша никуда не пойдёт, и угрозы перестали работать.
Маша никогда не жаловалась на племянницу (а по совместительству—крестницу). Во-первых, она боялась, что родители заберут ребёнка, и тогда у неё пропадёт смысл жизни. Во-вторых, Маша была страшным прокрастинатором. Поболтать—да, всегда пожалуйста, а совершить поступок— оставим «на потом». В этом была вся Маша. А дети отлично считывают психику взрослых и умело пользуются своими открытиями. Практически все юные создания—интуитивные манипуляторы. А уж в ситуации, когда ребёнка практически разрывают на части несколько любящих взрослых, у него появляются неограниченные возможности для манипуляции обожающими его людьми.
Варя ни разу не почувствовала свою ущербность из-за отсутствия отцовской любви. Наоборот, на расстоянии она ощущала её гораздо более полно. У неё перед глазами было много примеров одноклассников, которые жили вместе с отцами, но практически с ними не общались, потому что у папаш не сложилось душевной или духовной близости с отпрысками. Варя была с отцом близка, несмотря на географическую удалённость. Они не только звонили друг другу, но и переписывались письмами. Эпистолярный жанр был очень популярен в семействе Устиновых. Почта, хоть и неспешно, но неминуемо, доставляла адресатам облечённые в буквы мысли и чувства. Владимир берёг эти письма. Перечитывал, когда ему становилось грустно, наблюдал по письмам, как меняется, расширяется внутренний мир его детёныша . Он гордился своей дочкой и безумно любил её. Варечка тоже хранила отцовские письма. Перечитывать их ей было некогда, но она помнила, что они есть, и уже одна мысль об этом согревала девочку изнутри.
Вася получил готовую наследницу уже во взрослом состоянии, если можно так выразиться. Он считал сей факт подарком судьбы, за что был несказанно ей, судьбе то есть, благодарен. То, что он совершенно не помнил женщину, родившую Веронику, не умаляло счастья от обретения дочери. Ему казалось также чудом, что отчество Вероники было «Васильевна», как будто мама-Лида заранее готовилась представить девочку биологическому отцу. Но это Васе просто повезло: мужа Лидии, который удочерил Веронику и вырастил как родную, звали так же: Василий. Иногда Вася Петров придумывал, что, возможно, Лида специально нашла мужика с таким именем, чтобы … дальше его фантазии могли обретать причудливые формы. Но реальность была такова, что Лиды, как и её мужа Василия, уже нет, и он —единственный оставшийся родственник Вероники.
Как-то, когда стало доступным сделать анализ ДНК за деньги, Владимир спросил друга, не хотел бы он удостовериться, что Вероника—его дочь? Вася даже обиделся, ответив, что он и без ДНК знает, что это так и есть.
Но Вероника, умная девочка, оказывается, в первую же встречу взяла волосок с расчёски Васи и отнесла биоматериал -свой и Василия— на исследование. Как она и ожидала, анализ подтвердил отцовство с максимальной вероятностью. Во время своего следующего приезда в Чебоксары Вероника показала документ не отцу, а Владимиру. Она сказала, что ей показалось, что отцовский друг сомневается в её родстве с Василием. Вот это женская интуиция! Владимир прямо зауважал Васину дочку.
Вероника спросила у него совета: стоит ли показать анализ отцу? Владимир сказал, что специально показывать не стоит, лучше оставить бумагу на видном месте, чтобы Вася случайно (но обязательно) её увидел. Вероника так и сделала. И у неё с Владимиром Ивановичем появилась общая тайна.
Василий Васильевич последние двадцать лет работал в школе. У него не было недостатка общения с детьми, скорее—наоборот. Он был классным руководителем, его любили многие ученики. Конечно, были и те, которым он казался слишком строгим и педантичным. Знали бы они, как легкомысленному Ваське пришлось ломать свой характер, чтобы некоторые воспринимали его именно так— как серьёзного учителя. Василий Васильевич был артистичен, что очень важно для словесника. Когда он читал стихи великих поэтов, девочки могли и прослезиться от избытка чувств. Хорошо, что Василий Васильевич пришёл в школьное образование уже будучи человеком средних лет: в молодости ему было бы трудно оставаться в рамках официальных отношений как с молодыми коллегами женского пола, так и со старшеклассницами.
Был у Васи один негативный опыт, который он не любил вспоминать. В начале его учительской карьеры он был классным руководителем восьмого класса, в котором училось пятеро мальчиков, а остальные —девчонки. И вот, девочка Наташа, которая жила с мамой, без отца, вдруг решила, что ей такой папа, как Василий Васильевич, вполне подходит. Петров никак не мог понять, что нужно этой Наташе: она старалась остаться с ним после уроков, просила позаниматься индивидуально, провожала его домой. Он был в ужасе от того, что могли подумать окружающие, особенно — администрация школы. Василий всячески уклонялся от общения с настырной девочкой наедине, собирался уже увольняться и переходить в другую школу. Но, слава Богу, всё разрешилось!
Обычно после родительского собрания, где обсуждаются общешкольные проблемы, родители встречаются с классным руководителем, чтобы им в индивидуальном порядке рассказали об их любимых детишках. Для многих родителей очень важно мнение учителя. Более того, чтобы это был заинтересованный взгляд, иначе им кажется, что классный мало внимания уделяет конкретно их отпрыску. Или, наоборот, слишком большое внимание, что тоже плохо. От учителя требуется быть эквилибристом каким-то, чтобы не транслировать лишний негатив, который может рассердить некоторых родителей, особенно отцов. Тогда детям, бывало, и ремнём попадало. Но нельзя и перехваливать успешных детей при других родителях. В общем, Василий Васильевич давал журнал успеваемости, чтобы мамы и папы полюбовались на оценки, а потом беседовал индивидуально с теми, кто этого хотел. Обычно мероприятие затягивалось надолго: из желающих пообщаться выстраивалась очередь.
Василий Васильевич решился всё-таки поговорить с матерью Наташи относительно странного поведения девочки. Мама на первый взгляд показалась ему адекватной женщиной. Как можно более обтекаемо, стараясь не обидеть мать нелицеприятными высказываниями о дочери, Василий рассказал о поведении Наташи. Мама слушала, пригорюнившись. Потом сказала, что она знает причину: дочка выбрала его на роль своего отца, которого у неё никогда не было. Оказывается, учитель —не единственный кандидат, на которого пал выбор девочки. Первым был сосед, кстати, женатый, что не помешало ребёнку начать действия по завоеванию внимания будущего папы. Правда, детей у мужчины не было. Но всё равно Полине Дмитриевне, так звали Наташину маму, пришлось разруливать ситуацию. В конце концов она решила, что лучше переехать подальше от несчастного соседа, который чуть ли не на стенку лез от вылившейся на него «дочерней»любви, не говоря уже о его жене. Полина поменяла квартиру на аналогичную в другом районе и перевела дочку в новую школу.
--А мне теперь что делать?--спросил у мамы потрясённый Василий.
Полина Дмитриевна посмотрела на него с интересом и спросила:
--Василий Васильевич, а у вас есть семья?
--Нет, я свободен,--ответил Вася, слегка помедлив. Сначала он хотел солгать, но, подумав, что это непедагогично, то есть не вяжется со статусом учителя, сказал правду.
--У вас есть девушка, на которой вы намерены жениться?--продолжала расспрашивать Полина.
Василий разглядывал мамашу уже с нескрываемым интересом. Обычно в присутствии симпатичной женщины он всегда как-то возбуждался, начинал «петушиться», как говорил про него друг Вовка. Но то ли из-за того, что он слишком устал быть педагогом, то ли потому, что Полина Дмитриевна не взволновала его как женщина, ничего внутри у Васи даже не дрогнуло. Лишь слегка сжалось, как от предчувствия беды.
--Уважаемая Полина Дмитриевна,--заговорил Вася.--Мы с вами совершенно чужие люди. Неужели мы должны идти на поводу фантазий вашей дочери? Если это не прекратится, то либо вы переведёте Наташу в другой класс, либо мне придётся уйти из школы.
--Нет, нет!— немедленно возразила Полина Дмитриевна.--Об этом и речи идти не может, я говорю о вашем уходе из школы. У вас класс. Дети вас обожают. Я поговорю с Наташей. Обещаю, что если она не перестанет заниматься сводничеством, я её из школы заберу.
--Знаете, Полина Дмитриевна,— сказал повеселевший Василий.--Всё бы решилось само собой, если бы вы вышли замуж. Тогда бы у ребёнка не было повода искать маме жениха. Не поверю, что у такой симпатичной молодой женщины может быть недостаток кавалеров.
--Да, я об этом тоже думала,--Полина Дмитриевна заметно покраснела.--У меня есть мужчина, но мы встречаемся тайно, я не хотела чужого человека впускать в семью именно из-за того, что у меня дочь. Если бы сын, я бы даже не сомневалась. Я подумаю, спасибо за совет.
На этом разговор с родительницей завершился. Поскольку он был последний, Василий с осознанием выполненного долга и с чувством освобождения от тяжёлого груза помчался домой, где его ждали родители, тогда ещё живые.
Позже, обдумывая ситуацию с Наташей, которая, кстати, изменила своё поведение, Вася даже иногда жалел, что у него нет детей. Ведь Наташа вполне могла стать ему приёмной дочерью, если бы он не испугался. Мог бы побороться за Полину с незнакомым мужчиной. Как всегда, фантазировать Вася умел и делал это с удовольствием. Но он был больше теоретиком по части ухаживаний за женщинами. А уж ужиться с иным существом женского пола, кроме родной матушки, для него было нереально. Пробовал. Неудачно. Страшно.
Когда появилась Вероника, Василий был на много лет старше. Его больше не привлекали женские прелести, и он уже перестал беспокоиться по этому поводу. Поэтому он окружил свою девочку всей нерастраченной отцовской любовью.
К слову, у Владимира тоже случались ситуации, когда некоторые любвеобильные дамочки начинали его откровенно преследовать. Так было на Сахалине. И в Чебоксарах, особенно когда он стал работать в клинике эстетики и красоты. Владимир не занимался лицом, ему приходилось работать с телом: проводить операции по липосакции и липофилингу, исправлять последствия мастэктомии, делать эндопротезирование отдельных частей тела. Больше всего Владимиру нравилось, что ему не вменялось в обязанности знакомиться с клиентками, он просто приходил в операционную и делал своё дело. Для разговоров, осмотров и прочего существовали другие люди.
Владимир и Вася познакомили своих дочерей, когда их визиты в Чебоксары совпали по времени. Друзья мечтали, чтобы девчонки подружились. Но это, похоже, было из области Васиных фантазий. У девушек была небольшая разница в возрасте: Вероника была старше на год. Она жила в Томске, работала в банке. Варя, окончив вуз, поехала на Командорские острова изучать эндемическую морскую фауну. Обязательное распределение давно уже было упразднено, но Варю привлекала научная работа именно в этой области зоологии. Устиновы все были авантюристами, так что Варин выбор никого не удивил. У девочек не было ни одного шанса совпасть по интересам, кроме наличия отцов—друзей с детства. Поэтому близких отношений сразу не получилось, женской дружбы—тоже. Но девочкам не хотелось огорчать своих странных пап, поэтому они продолжали встречаться и находясь вдали: Вероника останавливалась у Вари в Москве, а Варвара на пути во Владивосток побывала в Томске, где пожила пару дней у Вероники.
Отношения двигались в сторону дружеских. И то ладно!
