Рецепт «аферы века» — иметь доступ к казённым средствами, завести нужные знакомства и придумать хорошую легенду.
«Карамзин говорил, что если бы отвечать одним словом на вопрос: что делается в России, то пришлось бы сказать: крадут», — вспоминал Пётр Андреевич Вяземский. Но масштабы воровства, о котором пойдёт речь, произвели впечатление даже на тех, кто прекрасно знал об этой особенности русской жизни. Да что и говорить, если за эту аферу прилюдно наказали… покойника.
Комитет 18 августа
Начать надо с 1814 г., когда 18 августа, в годовщину Кульмского сражения (поворотного сражения в кампании 1813 г.), был учреждён Комитет о раненых. Приказ Александра I гласил: «Геройские подвиги ваши всегда обращали внимание моё. Дабы вяще ознаменовать оные и в особенности день 18 августа, я отверзаю ныне путь, удобнейшим всем увечным в последнюю, незабвенную по громким делам своим войну, генералам, штаб- и обер-офицерам, как вышедшим уже в отставку, так и тем, кто от ран и увечий в войну сию оставят впредь службу, и не имеющим другого состояния, кроме определённого при отставке пенсиона, прибегать при всех нуждах своих ко мне».
Проще говоря, государь основал фонд, из которого получали средства ветераны и инвалиды войн. До 1858 г. он носил название «Комитет, Высочайше учреждённый в 18-й день августа 1814 года», потом стал Комитетом о раненых, а с 1877 г. — Александровским комитетом.
Павел Пизаровиус. (Wikimedia Commons)
Первоначально он пополнялся за счёт частных пожертвований. Они могли быть и немалыми, например, Павел Пезаровиус, основатель и редактор газеты «Русский инвалид», пожертвовал около 400 тыс. руб. ассигнациями. Но вклад такого масштаба был единичным. Тогда в пользу инвалидов стали брать по 10% от наградных сумм, которые выделяла казна, от 5 до 25 копеек с десятины пожалованных в вечное владение земель, удерживали 1% от столовых денег, выделяемых военному и морскому ведомствам. Также в пользу инвалидов взимали довольно крупные суммы при получении различных медалей — например, обладатель медали с бриллиантами должен был заплатить в Комитет 500 руб.
И наконец, каждый театр, маскарад или клуб должен был сыграть в пользу инвалидов одно представление в год. А чтобы деньги поступили наверняка, наблюдать за театрами поручили полиции. В 1844 г. были значительно увеличены пошлины для обладателей заграничных паспортов — за каждые 6 месяцев пребывания за границей с них взимали от 25 до 100 руб. 75% этой суммы также шли на помощь инвалидам.
Касса Комитета наполнялась, к 1834 г. в ней было около 14 млн руб. ассигнациями. Расходы были меньше, но тоже впечатляли: так, в 1837 г. император утвердил расходы Комитета в размере 2 млн руб. ассигнациями. Из этих средств назначали пенсии и пособия, квартирное и медицинское довольствие, оплачивали обучение детей военных, а также пребывание ветеранов в богадельнях.
Скромный администратор
В 1831 г. на службу в канцелярию Комитета поступил Александр Гаврилович Политковский. Его отец, Гавриил Политковский, сенатор, действительный статский советник, некоторое время состоял при государственном казначее, был членом Вольного экономического общества. По экономической части пошёл и его сын.
Александр Гаврилович начал службу в канцелярии Комитета с должности начальника отделения, потом стал правителем, а в 1839 г. — директором канцелярии. Пост, конечно, был высоким, но золотых гор не сулил. Между тем Политковский жил не просто шикарно — роскошно. Ефим Курганов, составитель антологии русского литературного анекдота, приводит такое описание жилища нашего героя (по тексту анонимных «Записок любознательной дамы»):
«Жильё Политковского трудно назвать квартирой — это апартаменты аж в три этажа. Покои были меблированы по самой последней моде. Одна гостиная сменяла другую. В них стояли золотые, серебряные, бронзовые изделия, возвышались фарфоровые сервизы, изготовленные известнейшими европейскими мастерами. И всё это сверкало и переливалось от сияния свечей многочисленных хрустальных люстр и бра. А в укромных местах манили к себе диванчики и кушетки, самых разнообразных форм кресла и стулья, приглашая желающих отдохнуть, а то и развлечься игрой в карты за ломберными столами. И приёмных дней не было. Все 365 дней в году были приёмными».
В этом шикарном доме шла большая карточная игра. У Политковского собиралось самое богатое и высокопоставленное общество. В частности, завсегдатаем «клуба» был Савва Михайлович Яковлев, представитель богатейшей русской фамилии. Тот же Курганов приводит в своей книге «Воры над законом» случай: Политковский якобы выиграл у Яковлева более миллиона рублей серебром. Проигравший не смог уплатить всю сумму сразу и выплачивал по 100 тыс. руб. На эти деньги Политковский, по его словам, содержал роскошную квартиру и устраивал великолепные приёмы. Другим завсегдатаем «игорного клуба» был Леонтий Дубельт, глава тайной полиции.
Непроверяемый
Нашему герою покровительствовал Александр Чернышёв, с 1827 по 1852 гг. занимавший пост военного министра. Казалось бы, с таким прикрытием можно было жить «на процент с выигрыша» сколь угодно долго и тихо вести дела Комитета помощи инвалидам. Тем более что в бытность Чернышёва министром кассу Комитета проверяли только аудиторы самого министерства, независимых проверок не было.
Александр Чернышёв. (Wikimedia Commons)
Но всё когда-то заканчивается, и в конце 1852 г., когда Чернышёв покинул свой пост, в Комитет пришла проверка от Государственного контроля Российской империи. Ревизоры изъяли кассовые книги и обнаружили недостачу в 10 тыс. руб. Политковский устроил скандал, заявив, что это не недостача, а просто следствие постоянного движения средств, и настаивал на том, чтобы проверяющие смотрели не кассовые книги, а целиком баланс. Аудиторы поняли, что дело в Комитете нечисто, продолжения проверки было не избежать. Политковский, которому явно было что скрывать, в течение января 1853 г. оттягивал появление в канцелярии ревизоров, а потом просто заявил, что ключи от архива и кассы у него в единственном экземпляре. А сам он не может явиться на службу — заболел. Проверяющие пригрозили, что будут ломать двери. Но Политковский на службу так и не явился — 1 февраля 1853 г. он умер.
Говорили, что чиновник отравился, но достоверно это не подтверждено. Пока в доме Александра Гавриловича шло пышное прощание, 3 февраля вскрылись новые факты. К генералу Павлу Ушакову, председателю Комитета, явился начальник счётного отделения Николай Тараканов и сообщил, что Политковский похитил более 950 тыс. руб. серебром. Проверки продолжились, и на деле обнаружилась недостача почти в 1,1 млн руб.
Брать деньги из кассы Политковский стал практически с самого начала своей работы в Комитете. Что интересно — делал это при свидетелях и оставлял расписки, обещая возместить сумму, но ни разу не сделал этого полностью, хотя бы несколько тысяч оставался должен. Когда же речь пошла о сотнях тысяч, компенсации вообще прекратились. Об этом рассказал казначей комитета Иван Рыбкин, у которого и хранились расписки.
Но просто взять такие деньги из кассы было нельзя, надо было это хоть как-то оформить. Для Политковского как начальника канцелярии документы проблемы не составили. Он создавал целые тома подложных прошений инвалидов, решений о выделении им пенсий, отчётов о перечислении пособий и так далее.
Возместить недостачу
Работники канцелярии рассказывали, что их начальник якобы собирался возместить всю сумму после того, как Савва Яковлев вернёт ему огромный карточный долг. Но Савва в 1847 г. покончил с собой. Политковский пытался взыскать долг с его брата Ивана, но никаких документов, подтверждающих проигрыш, не было, и Иван Яковлев деньги давать отказался.
В итоге растрату компенсировал всё-таки он, но не по просьбе Политковского, а по настоянию более авторитетных особ. Об этом подробно написал в дневнике Леонтий Дубельт:
«Граф Орлов подал мысль Ивану Алексеевичу Яковлеву сделать денежное пожертвование в пользу того капитала. Граф Орлов полагал, что прилично было бы Яковлеву написать к Государю письмо следующего содержания: «В порывах молодости я проиграл Политковскому довольно значительную сумму и заплатил ему оную. Политковский разгласил, что эта сумма даёт ему возможность вести такую роскошную жизнь, какую он вёл, и, таким образом, я сделался невинною причиною, что его начальники вдались в обман, который не мог бы иметь места, если бы я никогда с Политковским не имел денежных счетов, а потому прошу Ваше Императорское Величество дозволить мне внести в инвалидный капитал миллион рублей серебром». Иван Алексеевич Яковлев внял мысли графа Орлова и пожертвовал миллион рублей серебром. Государь Император, приняв милостиво это пожертвование, пожаловал Яковлева камергером и кавалером ордена святого Владимира 3-й степени и, призвав его к Себе во дворец, лично благодарил его. Яковлев этим благородным поступком увековечил своё имя, а те семейства, которые должны были бы пополнить растраченную сумму, будут молить за него Бога».
Раскрывая аферу Политковского, сотрудники канцелярии Комитета, видимо, пытались избежать наказания. Но это им не удалось: их признали виновными в растрате, лишили чинов, одного сослали в Сибирь, двоих записали в рядовые и отправили на службу. Генерала Ушакова исключили из службы и отправили в крепость на полгода. Он не выдержал заключения и через месяц скончался. Адмирал Павел Колзаков, также один из членов Комитета, был лишён звания и отправлен в отставку.
Павел Ушаков. (Wikimedia Commons)
Наказать самого Политковского было уже нельзя, но Николай I нашёл способ. Его особым распоряжением была отменена торжественная траурная церемония, ордена покойного изъяли, его тело переодели из парадного мундира в обычный фрак и похоронили максимально тихо. Надо ли говорить, что всё его имущество пошло на восполнение похищенных сумм.