Нина Ивановна подошла к своей полке в вагоне и обрадовалась — две женщины, сидящие друг против друга, были приблизительно ее возраста. У Нины Ивановны была верхняя полка, но это ее не пугало, ей всегда нравилось лежать и смотреть в вагонное окошко.
Через полчаса попутчицы перезнакомились, оказалось, все трое едут в санаторий. Четвертой в их плацкартном отсеке оказалась молодая девушка, которая сразу взобралась на свое верхнее место, нацепила наушники и уткнулась в экран смартфона.
А дамы пенсионного возраста принялись за чай и разговоры. Оказалось, что крашеная в рыжий Лидия Тимофеевна и постоянно щурящаяся Галина Петровна лет по пятнадцать каждая торговали на рынке. Одна — джинсами, вторая — продуктами. У Галины Петровны был и свой ларек недалеко от дома.
И пошли воспоминания о том, кто. куда и как ездил за товаром. Лидия Тимофеевна рассказала, что в начале ее постоянно тошнило в автобусе, она всеми правдами и неправдами занимала только переднее место, чтобы смотреть на дорогу.
Галина Петровна начала жаловаться на сестру, с которой они вместе и торговали, только та была «сильно жалостливой», вечно шла на уступки девочкам-продавщицам в киоске, и вылетели бы они в трубу, если бы она верила всем россказням про то, что фрукты-овощи быстро портятся и их надо выбрасывать.
А потом воспоминания перешли в плоскость «где кто когда чего купил и по какой цене». Нина Ивановна удивлялась — зачем помнить, сколько стоили термоноски или кастрюли 20 лет назад.
Она уже собралась лезть на свою верхнюю полку, когда разговор от чашек и ковров перешел на детей.
Совпадение, но у всех троих оказалось их по двое — сын и дочь. На этом совпадения и заканчивались.
Лидия Тимофеевна принялась жаловаться, мол, дети приезжают раз в год, она уж и не помнит, когда всей семьей собирались:
- Да и не удивительно, за детьми бабушка присматривала. С мужем мы разбежались, когда старшему 12 было. А мне внуков не привозят, хотя у меня трешка, место есть. Да и дача у меня хорошая, только я ее в последние пять лет сдаю приезжим. Здоровья нет копаться в земле, да и не люблю я это дело.
Галина Петровна, наоборот, принялась своих хвалить, но получалось, что общение у них в основном по телефону, хотя живут все в одном городе. Она своим детям помогла квартиры купить. Сама живет как раз на даче, а свою квартиру сдает, пенсия то минимальная, как и у Лидии Тимофеевны.
Нина Ивановна вздохнула. Проблемы с детьми — это и ей знакомо. Тоже детей видит два раза в году, уехали они в разные концы страны. Но вроде бы не жалеют.
Нина Ивановна попыталась направить разговор на приятные темы и заговорила о поездках на море. Об этом она могла вещать часами, без остановки, если видела, что собеседницам интересно. В этот раз особого интереса к своим рассказам не заметила и решила, что пора ей на свою верхнюю полку.
Вскарабкаться оказалось чуть тяжелее, чем Нина Ивановна предполагала. Она лежала, вполуха слушала бесконечную тему попутчиц «а ты помнишь такие в полосочку... чай в такой коробочке... мы по 50 грамм зимой не брезговали...» И думала, что по сравнению с бывшими торговками, они с мужем нищие. Квартира только та, в которой живут, дачи нет, пенсию оба получают «в размере средней по стране». Но они каждый отпуск ездили всей семьей отдохнуть, ходили в театры, на концерты, им есть что вспомнить, кроме покупки шкафа или ремонта в квартире.
Иногда она жалела, что всю жизнь проработала технологом на хлебокомбинате и не смогла обеспечить своих детей ни жильем, ни большими деньгами. И муж такой же. Временами же Нина Ивановна была уверена: «Значит, такая судьба, что им самим приходится обустраивать свою жизнь, трудиться, как и мы».
Подписывайтесь, если вам понравилось.