Рассказал Балдан Ябжанов, журналист, писатель:
В стародавние времена на полоске земли между Саянами и Койморскими болотами жили монголы племени хонгодор, рода Ашхэ.
Койморская (от бурятского "хоймор" - "северная сторона") озерно-болотная низина связана с участком современного опускания земной коры и состоит из сложной цепи озер и болот, соединенных протоками.
У одной молодой женщины муж погиб в стычке с соседним племенем, но она вновь замуж не вышла, а жила, как говорят, с медведем, и прижила от него ребёнка (прим. от автора — зачатие от медведя блокирует репродуктивная изоляция, а вот всегда ли она срабатывает при контакте со «снежным человеком»? ). Сама она при родах умерла, и остался мальчик на руках у старушки матери.
Поначалу был он как все ребятишки, только рос очень быстро, был не по годам ловок и силён. Потом стал шерстью обрастать, сначала по спине и по рукам, а потом сплошь. Челюсти у него стали расти вперёд, и тогда уже все поняли, что отец у него и впрямь был медведь. Другие дети его дразнили и даже порой поколачивали, но он на дразнилки не обижался, а драчунам давал сдачу.
Друзей у него не было, а когда бабушка умерла, он и вовсе ушел жить в лес. В лесу он стал хозяином. Разогнал всех медведей и волков, охотился единолично и весьма удачливо. Улус свой, тем не менее, не забывал, частенько приходил и лежал где-нибудь на окраине, летом в холодочке, зимой за ветром.
Говорили, что понравилась ему одна девушка. И он незримо сопровождал её, когда она одна или с подругами ходила по окрестностям. Плохо приходилось собачкам, которые смели тявкнуть в её сторону. Как его назвали при рождении, все забыли, звали его просто — Бабхэ. Старики говорили, что его обижать нельзя, ведь он брат наш единокровный. И всё бы ничего, но доставали его всё те же мальчишки. Они, обнаружив его лёжку, кидали в него камни и палки, кричали издали дразнилки, а один, самый озорной, однажды облил его на морозе водой. Бабхэ разорвал его прямо посреди селения.
Кровь требовала отмщения. Старики собрались на совет. Одни хотели немедленной смерти полумедведю, другие возражали: он родич наш кровный. Спорили долго, устав от пустых разговоров, вдруг все одновременно посмотрели на запад. Там, вверх по реке Кынгарге, у подножия Поднебесных гор, где били из глубинных соков земли целебные ключи, жил шаман.
Давным-давно он вышел вместе с хонгодорами из Монголии и поселился у аршанов, там, где простым смертным бывать разрешалось изредка и только по большим событиям или по болезни.
Шаман был древний, опытный и мудрый. К нему и снарядили самых уважаемых старцев за советом. Шаман выслушал всех внимательно и сказал: «Поскольку отец его был медведь, то не родственник он вам вовсе. Он принадлежит к племени медведей». И тогда вновь вопрошали его посланцы: «Так что, нам убить его?». И ответил им мудрец: «Вы можете убить его, можете и не убивать. Всё в руках ваших, хонгодоры!».
Зимой лазать по тайге в предгорьях Саян, где выпадает очень много снега, даже на коне трудно. Потому дождались весны. На облаву собрались все, кто мог держать в руках оружие. Снаряжались как на охоту, доспехи, сабли и щиты не брали. Каждый имел нож, копьё и лук. Монгольская облава медленно закручивается, но в конце, когда кольцо сжимается, развязка бывает молниеносной. Только на этот раз что-то пошло не так. Бабхэ выгнали из тайги, отжали от кромки леса, но он прорвался сквозь оцепление и весь утыканный стрелами ушел в Койморские болота. И только там был загнан конными преследователями в трясину, где утонул.
С тех пор дух его бродит по болотам и порой пугает приезжих дикими воплями…
[Журнал Байкал №1 2019 Илья Комиссаров. Наш брат Бабхэ. Рассказы]