Одна из дебютных пластинок, которая звучит так, как будто группы The Beatles в природе вообще никогда не было. Хотя – возможно, и не “одна из” а вообще одна. “Шизофреника” King Crimson вполне мог бы написать Леннон, Yes и Tomorrow так вообще в самом начале играли песни Леннона-Маккартни, построения Genesis монументальны, но вполне линейны, в общем, традиционны. Дебютный альбом GG вообще никаким боком не отталкивается от рок (или поп-) мэйнстрима, заданного великой группой. “По замашкам, вроде фрайер, но не фрайер – это точно”. По звуку – вроде хард-рок, но он с первых же тактов уносится так далеко, словно и его никогда не существовало – ни Хендрикса, ни Cream, ничего такого даже близко нет. Бас в Giant играет так же много, как в The Who, но так, как будто бас-гитара здесь – вообще другой инструмент, несущий другую функцию. Маленький оркестр GG вообще играет не то, что в 1970 году было принято считать “рок-музыкой”, общее только набор инструментов. Все группы сегмента “прогрессив” играли рок – включая ELP с их экскурсами в классическую музыку. Даже Exeption, чуть позже интерпретирующие Баха играли его музыку как рок – линейно, с драйвом, с постоянным движением вперед. А уж о группах сидящих в 4/4 и говорить нечего. GG играли совсем иначе – до поры, когда стало ясно, что святым духом музыки питаться очень здорово, но долго невозможно – тогда и появился The Missing Pieсe, ставший рубежным, на котором группа свернула к привычному для всех мэйнстриму, где не обязательно следовать извилистыми путями постоянной смены размеров, гармоний, мелодий, тонуть в полифонии и расщеплять сознание, следя за причудливым многоголосьем. Giant начинается с аккордов органа – вполне привычно для “сложной” музыки 1970 года – и понеслось. Бас – уже упомянутый, ведет свою мелодию – сложнейшую и отдельную, духовые без намека на джаз – они вырваны из симфонического оркестра и про джаз вообще никогда не слышали. Вылетающие из тишины фразы синтезатора, сумасшествие ударных – и все вдруг съеживается, переходит на шепот в лирическом отступлении с чисто – вдруг – роковыми риффами баса и гитары – затихарившимися, крадущимимся, как будто в зал Филармонии все-таки пробрались рок-музыканты. Но их тут же сметает грохнувший хорал, чтобы вернуться к сумасшествию основной темы песни с жестким, мужицким вокалом мускулистого музыканта-виртуоза, которому явно жмет фрак. Funny Ways – скрипки и виолончели, акустическая гитара и опять – нелинейная история, в которой не знаешь, куда все повернется через несколько секунд. Но – никакого напряжения, хотя драматизма выше крыши. Мелодии – которых в каждой песне много – прекрасны и без намека на “авангардизм” на “фри-джаз” или что-то в этом роде. Абсолютная европейская классика. Торжественные духовые и гитарное соло Гари Грина – и снова скрипичная сюита. Alucard – приближается к хард-року, если бы не сложные, переплетающиеся риффы синтезатора и гитары – формально – роковые, но для рока слишком сложные. Ядовитые звуки синтезатора, летящее в пространстве многоголосье – но все очень тяжелое, это не “усю-сю” калифонийских психеделических певцов, но Кросби с Нэшем, это жесткие, жестяные голоса, выпевающие при этом сложнейшие партии. И все на тяжелом, шагающем ритме ударных- с басом, мощный грув, адский драйв и – снова скрипичная классика Isn’t It Quiet And Cold?, пиццикато струнных, смена размера, гитара в первую долю и нежная вокальная линия. Это рок-музыка, которой мы никогда еще не слышали и которую даже представить себе не могли. Это удар под дых посильнее первого альбома Хендрикса или The Doors, это что-то совершенно не земное и – одновременно – знакомое. Это вся средневековая музыка, вся европейская культура, отрывшаяся в сверкании молнии – в замедленном темпе – на сорок минут. Nothing At All – из сложнозакрученной, мягкой баллады уходит в гитарные тяжелые риффы и истеричный, хриплый, партиями голос, в гитарное соло и в игру ударных, летающих где-то в районе Млечного пути. Конечно – ревер и флэнжер, но этих слов нет в словаре средневековой музыки, сыгранной здесь и сейчас с невероятной мощью. Вразрез с грохотом ударных – фортепианная соната, пролетающая сквозь время – от Шопена к Шнитке. И через три робких фразы синтезатора врубается Why Not? – какие-то ритм-энд-блюзовые отголоски в тяжелом, с овердрайвом, гитарном риффе, но слишком, опять-таки, сложном для блюз-рока – да он и забывается в провале в средневековье – с флейтами и чудесной мелодией трехсотлетней давности. И – снова в гитарное бесчинство Грина, переходящее неожиданно в традиционный блюз-рок. Вот где становится ясно, что GG – это, все-таки, рок-группа. С торжественным финальным гимном The Queen, с непохожестью ни на что и ни на кого, играющая не так, как принято, но красивее, мелодичнее, драйвовее и сложнее всех прочих. Это совершенно особенный, отдельный музыкальный мир, вспышка семидесятых, неповторимая и уникальная вещь. Первый альбом группы, который показал тропинку, ведущую в этот мир, который не смог долго просуществовать в рамках “большой рок-музыки”. Но – это чистое золото, настоящее волшeбство.