КНИГА 4. ВЕСНА
Часть 3. Май-14
Начало
Секретарша в это время дошла до лаборантской химического кабинета и передала Хасану, что его вызывает директор. Девушка выглядела испуганной, и Алиса Александровна поинтересовалась, что случилось.
- Там у него из облоно мужик, - сказала Вера. – По какой-то жалобе. Я вообще не понимаю: уж если на Николая Андреевича жаловаться…
Алиса Александровна подскочила к Хасану, который уже направлялся к двери, остановила его и с тревогой глянула ему в лицо.
- Не бойся за меня, - улыбнулся парень. – Все так, как ты говорила: я думаю только о том, какой я счастливый! Я сияю!.. Ну, как? Я не опасен для окружающих? Можно меня в школе держать?
От беспокойства девушки на душе у него потеплело: она волнуется за него, как волнуются за близкого человека. С этим теплым чувством и счастливой улыбкой он шел теперь на встречу с инспектором. Еще вчера, после Алисиных поцелуев, в нем, слегка приглушив боль и чувство вины, проснулось давнее, исчезнувшее за время службы в армии, озорство, которое дало о себе знать и сейчас: Хасан шел и думал, что надо предстать перед начальством совершенно в ином облике – инспектор ожидает увидеть человека с глазами убийцы... А у него глаза изменились за один только вчерашний день. Юноша снова ощутил тонкие руки, обвившиеся вокруг его шеи, и поцелуи любимой. И он, как за спасательный круг, держался за это ощущение, которое делало его другим человеком. Улыбка его стала шире, хотя его еще никто не видел.
В конце коридора появилась знакомая грузная женская фигура в темно-бирюзовом платье. «Зеленая Корова», - тут же вспомнил Хасан прозвище завуча. Это она сказала, что у него глаза убийцы. А Алиса его целовала, не побоялась. Пусть кто-то попробует сказать, что это нескромно, - он голову любому снесет за нее! Алиса пытается спасти его от войны, которая все никак не отпускает. Чудесная девушка…
- Здравствуйте, Зоя Алексеевна! – светясь от счастья, поздоровался с завучем Хасан.
Получилось, будто Хасан счастлив именно потому, что видит Зою Алексеевну. От такой мысли он развеселился сильнее. Улыбка его стала еще шире, хотя это, казалось, было уже невозможно. Оторопевшая Зоя Алексеевна даже не смогла ответить на приветствие. Лаборант был уже далеко, а завуч все стояла посреди коридора и озадаченно смотрела ему вслед.
- Здравствуйте! – жизнерадостно сказал Хасан, входя в кабинет директора. – Вы меня вызывали, Николай Андреевич?
- Бетал! – потрясенно воскликнул незнакомый человек. – Вылитый Бетал!
Он взглянул на левую руку Хасана, на шрамы на лице и помрачнел.
- Это наш с твоим отцом друг, - пояснил Николай Андреевич племяннику. – Дмитрий Васильевич Петров. Тот самый. Он теперь работает в облоно. Представляешь? А я и не знал! Сколько раз был там - и ни разу не встретились.
- Он вас часто вспоминает, - улыбнулся Хасан инспектору, и тот улыбнулся в ответ. – И всякий раз поет: «А в об-ще-жи-ти-и сту-дент Пет-ров»… - пропел он строчку из старой, неизвестно кем сочиненной, песни.
- «То спит спо-кой-но, то за-хо-хо-чет:
Е-му при-сни-лось, что нет кло-пов»… - грянули хором инспектор с директором.
- Бедную девчонку, секретаршу, напугали, наверное! – спохватившись, оборвал пение Николай Андреевич. – Начальство называется… орет не пойми чего…
Дмитрий Васильевич со смехом обнял Хасана.
– Они с Николаем мне эту песню часто пели! Точнее, именно этот куплет. Как только начинали клопов давить…
- Как мы не влипли тогда с этими клопами?.. – сказал Николай Андреевич.
- Сам до сих пор удивляюсь! – покрутил головой Дмитрий Васильевич. – Михалычу спасибо – не сдал трех дураков, куда следует. А то участь тех самых клопов разделили бы запросто…
- Напишите отцу, он рад будет, что вы нашлись, - сказал Хасан.
- Да я вроде бы и не пропадал, в отличие от твоего папы и дяди! Вот кого надо было во всесоюзный розыск объявлять!
- Я его лаборантом в кабинет химии взял, - сообщил Николай Андреевич инспектору. – И поступать будет на химический. Алиса Александровна – это учитель химии – его проверила, говорит, что он все помнит. И еще повторяет... так что надеемся, что поступит.
- Поступит, конечно, - торопливо сказал Дмитрий Васильевич. – Тем более «афганцам» льготы при поступлении… Он… если не ошибаюсь… - инспектор снова посмотрел на левую руку парня.
- Довелось, к сожалению, - сухо подтвердил Хасан и спохватился: – А… Николай Андреевич… зачем вы меня вызывали?
- Да в общем ни зачем, хотел только с Дмитрием Васильевичем тебя познакомить. А то он как раз твоим отцом поинтересовался, его детьми, да и моими. Ну, думаю, уж детей-то я смогу показать в натуральную величину… Я тебя оторвал от чего-нибудь?
- Ну… не то, чтобы от чего-то срочного, но дела есть, - Хасан по лицам Николая Андреевича и инспектора пытался определить, какой результат может иметь эта встреча.
На лицах обоих была искренняя радость – может, все не так страшно, как расписали Алиса с секретаршей? Алиса волнуется... Алиса...
- Ну, иди, если дела... тем более, у нас тут тоже дела.
- До свидания, - лучезарно улыбнулся инспектору на прощание Хасан и вышел из кабинета.
- Слушай, ты меня просто без ножа зарезал! – Дмитрий Васильевич, как только за лаборантом закрылась дверь, вмиг сник и печально посмотрел на Ковалева. – Ты даже не представляешь, что вокруг вас закручивается! Я не ожидал увидеть именно тебя – мало ли Ковалевых Николаев в городе, и из них штук пять Андреевичей точно найдется. И теперь я вообще не знаю, что делать!
- Да уж, Митя! Не знаю, что там закручивается, но инспектора из облоно просто так в школу не присылают. Догадываюсь, что есть недовольные. Вот только пока не знаю – кто недоволен и чем конкретно недоволен? Просвети уж.
- Как Хасан у тебя оказался? – с безнадежностью в голосе спросил инспектор.
- Друга у него на глазах убили. Точнее, друг сам под пули кинулся, чтобы Хасана спасти. А родители того парнишки живут рядом... Не просто на одной улице – соседний двор. Они... мальчишки, в смысле... летом даже через ворота почти не ходили – через забор прыгали, он, забор этот, - так, чисто условно стоит... Хасан просто невменяемым становится, когда до этого пункта доходит: «Не смогу его родителям в глаза смотреть». Домой ехать не хочет. Сначала сам писал, спрашивал, можно ли у нас работу найти. Потом уже Бетал попросил приютить его... Хасана, в смысле... хоть на первое время, даже деньги собирался присылать… глупости какие... я же не забыл, как Бетал меня в свое время выручил!.. Да и сейчас я ему должен. Так что отказать было нельзя. Я абсолютно не планировал принимать Хасана к себе в школу – мест не было, я не знал даже, что у меня лаборантка уедет, я ему ничего не обещал… В смысле работы, конечно. А так – конечно, пусть приезжает!.. Решили, что у нас же в городе и учиться будет… сначала насчет дневного отделения думали… И так вот… цепь случайностей. Лаборантка уволилась перед первым мая, а он приехал. И я его принял на свободное место, на должность, которая особой квалификации не требует, а он все-таки дипломированный учитель, хоть и со средним специальным образованием. Кстати, как он тебе показался?
- Ну, как он может показаться? Замечательный мальчик! Из учительской семьи – это уже что-то значит само по себе. Тем более, я же знаю и кое-кого из этой семьи… Плохим человеком он просто не может быть! Я лично полностью за то, чтобы он в школе работал – и так мужчин в школах мало, а тут человек еще и на войне был – мальчишки, и трудные в том числе, за такими парнями хвостом ходят.
- Так в чем дело?
Дмитрий Васильевич вздохнул.
- Что у него в документах по поводу ранения сказано?
- Множественные осколочные ранения различной тяжести и перечисляются все конкретно.
- И все?
- Мало?
- Да нет, хватит. А про контузию что-нибудь есть?
- Нет.
- Честно? – не понятно почему, обрадовался инспектор.
- Да что же – врать я тебе буду, что ли?! – возмутился Николай Андреевич.
- Ну, хоть тут гора с плеч!.. А то позвонили... - Дмитрий Васильевич выразительно поднял вверх глаза и указательный палец. - Говорят: есть сигнал, что в восемьдесят третьей школе лаборантом работает контуженый «афганец»... А с контузией в школу нельзя, сам понимаешь - это же травма непреходящая и с непредсказуемыми последствиями. Мне любого парня было бы неприятно увольнять: это же не из-за пьянки какой инвалидом стал, а на войне… а уж про Хасана и говорить нечего. У меня просто перевернулось все внутри, когда я его увидел!.. Хотя если осколки – наверное, немного и взрывная волна по нему прошлась? – робко произнес он. – Коль… Я в этом, наверное, не разбираюсь. Вот кошмар, да? Мы войну уже не застали… то есть, по времени-то застали, но фронт до нас не дошел, да и маленькие мы были – не все запомнилось… А наши дети в боевых действиях участвуют…
- Я не знаю, если честно – что и как. А расспрашивать… слишком для него тема тяжелая, - вздохнул Николай Андреевич. – Тоже думал об этом. Но официально про контузию у него в документах нет ничего – либо осколки уже на излете в него попали (хотя очень опасно – висок), либо контузия легкая… медики же у нас тоже не любят инвалидностью разбрасываться, а раненые прибывают – да не с такими ранениями, как у Хасана. От тех уже не отмахнешься – руки и ноги не вырастут, как бы медики к силе воли ни взывали. И контузия может быть гораздо тяжелее. Приходится инвалидами признавать. И еще будут… пока война.
- Ладно! Будем основываться на документах, тем более, я так понимаю, ведет он себя адекватно. А мыть пробирки и заочно учиться можно и с осколочными ранениями, так и доложу. Значит, проблема с «афганцем» отпала. Прекрасно!.. Но это еще не все. Как ты к своим молодоженам относишься?
- К каким? – удивленно спросил Ковалев.
- К учителю физкультуры Городецкому и его жене, которая в настоящий момент учится в девятом классе. Ага, не знаешь пока, а я вот уже знаю! – инспектор усмехнулся при виде директора, застывшего с вытаращенными глазами. – Не волнуйся, тут обойдется. В качестве свата – САМ! – Дмитрий Васильевич снова многозначительно показал на потолок. – Сегодня с утра позвонил и сказал: «Никаких репрессий, все нужные документы оформлены, осталось только зарегистрироваться». Так что готовь свадебный подарок.
- И кто же его жена? - поинтересовался совершенно ошарашенный директор.
- Некая Оля Полякова.
- Твою ж семь-восемь! – с отчаянием сказал Николай Андреевич, берясь за голову. – Вот это отколола номер! С ума сойти! И главное – КТО-О-О!!!
- Знаешь?
- Конечно. Она в одном классе с моим сыном учится... Я у них историю веду. Лучшая ученица в девятых классах. Первая кандидатка на золотую медаль! С начала первого класса до конца девятого – одни «пятерки», ни одной «четверки»! Представляешь? Ни одной «четверки» за девять лет! Гордость школы!.. Очень серьезная девочка, очень ответственная. И очень-очень красивая… Представь Нефертити в школьной форме... Ну, кто бы другой – ладно бы!.. Но она!.. Нет, я сойду с ума!
- С ума не сходи. По крайней мере, профессору Городецкому за невестку стыдно не будет – и умная, и красивая. Томилин говорит, что все от нее в восторге – и его семья, и их будущие сваты, и Городецкие… Я так понял, у них семейный праздник каким-то общим получился… Ну, нетипичный случай, решили в индивидуальном порядке, все живы, здоровы и счастливы. Но это не значит, конечно, что всем учителям в городе можно будет жениться на старшеклассницах!
- Да уж...
- Но и это, Колюшка, еще не все! - завздыхал инспектор. - Что представляет собой Ярославцева Лариса Антоновна?.. Я, честно говоря, мало кого знаю – на кадры меня перевели недавно, я же спецшколы для инвалидов контролировал. Но дама, как говорят, на хорошем счету, а ты почему-то ее отстранил от классного руководства. Что случилось?
- Да ничего! Сплошное самодурство – вот что случилось! Год назад у нее девчонка чуть не покончила с собой...
- А-а... Помню этот случай. Обсуждали долго и эмоционально. Это из ее класса?
- Из ее. Директора – моего предшественника – проводили на пенсию, а она почему-то осталась на месте. И все по-прежнему!.. Я тебе не могу даже всего сразу рассказать – там хоть летописца Пимена сажай, чтобы все по горячим следам писал! Жестокая дама! И все под маркой идейности и необходимости развивать силу воли. Шаг влево, шаг вправо - побег, прыжок на месте - провокация. Между прочим, я ее от классного руководства освободил по просьбе класса. Это сколько же всего у детей накопилось, если они дружно запросили другого классного руководителя?!. Причем я сделал это не сразу: первый раз ко мне подходили еще в феврале, я сказал им, что такие вопросы среди учебного года не решаются.
- А вместо нее кто теперь?
- Антипова Любовь Михайловна, учитель русского. Молодая, третий год работает. Ребята именно ее тогда, в феврале, и просили в классные.
- Ты только, пожалуйста, не падай со стула и не взвивайся с воплем до потолка, - предупредил Дмитрий Васильевич. – Все преподносится в таком виде: сын этой дамы и его друг зимой провалились на пруду возле берега, твой сын и какая-то девочка помогли им выбраться, и ты считаешь, что она… Ярославцева то есть… должна была чуть ли не представить их на медаль «За спасение утопающих». А поскольку она этого не сделала, ты сводишь счеты.
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данного произведения.
Совпадения имен персонажей с именами реальных людей случайны.
______________________________________________________
Предлагаю ознакомиться с другими публикациями