Автор: Алла Соломатина
Герои статьи попросили не размещать их личные фотографии в целях сохранения анонимности, но свою историю опубликовать всё-таки разрешили - считают, что она может помочь семьям с похожей проблемой.
Долгие годы Лев пытался помочь дочери справиться с зависимостью. Привычный круг друзей сменился на врачей реабилитационных центров, а любимые книги на пособия для родителей наркоманов. Вот уже целых два года Алеся в трезвости, но Льву до сих пор снятся кошмары. Говорит, что возвращение дочери стало его спасением, однако мысль о том, что она однажды сорвется, всё ещё мешает спать по ночам.
Новая подруга
Центр столицы, большие возможности, профессиональный спорт, плотный график. Жена Льва умерла во время родов, потому он воспитывал дочь один. «Воспитывал, как умел. Был достаточно строг, - признаётся он. – Мне казалось, что лучший способ сформировать сильный характер – приучить ее к дисциплине. Ранние подъёмы, бесчисленные занятия с репетиторами, конный спорт, ограничения… По праздникам неприлично дорогие подарки. Я думал, что так выражаю заботу… Сейчас понимаю, что глубоко ошибался – ей меня не хватало».
Алеся росла замкнутой девочкой. У нее практически не было друзей. Единственное существо, с которым она чувствовала крепкую связь, был ее конь - подарок отца на шестнадцатилетие. «После школы я сразу же уходила домой или в конюшню. С одноклассниками у меня подружиться не получилось. Многие из них считали меня странной, постоянно надо мной издевались… Помню, однажды даже облили мой новый рюкзак краской… Я была тем самым изгоем из американских комедий про неудачников, - вспоминает она с грустью в глазах. – Но одним днём всё изменилось. Со мной впервые заговорила девочка из параллельного класса. Через неделю общения я узнала, что она наркоманка».
Как-то раз у Льва сорвалась сделка и он вернулся домой раньше обычного. Ничего не подозревающий, раздосадованный из-за неудач на работе, он расслаблялся в гостиной. Вдруг его взгляд упал на лежащую рядом с ним женскую сумку. «Надо же, Алеся впервые привела домой подругу… Да, именно эта мысль пришла мне в голову первой. Я тогда очень обрадовался. Подумал, что она наконец-то нашла друзей, - делится он своими воспоминаниями о том самом дне, который разделил его жизнь на до и после. – Тогда мне захотелось увидеть их. Захожу в комнату Леси, а там… Там моя «принцесса» нюхала порошок… Сначала я не понял, что произошло. А потом внутри меня что-то оборвалось… В тот момент мне показалось, что мир рухнул».
Земля обетованная
До случившегося у Льва было ощущение, что он все контролирует. В планах на дочь было ее поступление в «МГИМО», красный диплом, престижная должность, а что теперь? К кому обращаться, куда идти? Просить помощи у знакомых было стыдно, жена умерла, рядом не было никого. Собравшись с силами, Лев самостоятельно изучил все реабилитационные центры и все-таки нашел подходящую клинику. Выбор пал на «ИзраКлиник», находящуюся в Израиле. Увезти дочь из России показалось ему лучшей возможностью сохранить репутацию.
«Сначала я мыслил эгоистично, - с досадой в голосе говорит Лев. – Меня действительно волновало чужое мнение. Что о нас подумают? Что скажут о моей дочери? Не будут ли на нее показывать пальцем? Эти мысли терзали меня. Я увез Алесю, даже не спросив ее разрешения. Сейчас осознаю, что это настоящее преступление… Не понимаю, как она меня простила…».
Узнав о том, что отец принял решение отправить ее на реабилитацию в Израиль, Алеся очень разозлилась. «Я была в отчаянии… Плакала, устраивала скандалы и даже угрожала отцу, что покончу жизнь самоубийством, - вспоминает она. – На тот момент я считала его предателем. Мне казалось, что я его ненавижу… А сейчас … Сейчас он мой лучший друг. Я знаю, что он сделал это, чтобы помочь мне».
В клинике Алеся провела чуть больше полугода. Сначала лечение давалось ей тяжело. Несмотря на то, что врачи были высококвалифицированными специалистами, на контакт она не выходила, буквально отказывалась говорить. Всё изменилось после знакомства с её новым психиатром, Габриэллой Абовской. «Габриэлла понравилась мне с первого взгляда, - говорит она, улыбаясь. – В ней было что-то особенное. Добрые глаза… Она разговаривала со мной не как с «больной». Мне захотелось ей открыться».
Сессии проходили каждый день. Регулярные анализы, группы поддержки - с утра до позднего вечера. Постепенно Алесе становилось лучше. Лев навещал её раз в три месяца, а однажды, получив разрешение врачей, даже смог забрать ее домой.
Первый срыв
«Вернувшись домой, я приняла решение, что начну новую жизнь, - вспоминает Алеся. - Во время моего нахождения в реабилитационном центре мы с папой очень сблизились. Тогда я смогла узнать его с нового ракурса. Поняла, что он меня любит, просто не умеет выражать это правильно… Вернее так, как мне бы хотелось… Я боялась потерять его доверие, поэтому очень старалась быть «хорошей» девочкой. Первые три месяца у меня даже не было ломки. Свободное время я проводила в конюшне, входила в привычный режим тренировок. Какое-то время даже ходила на группы, но потом перестала – усиленно готовилась к соревнованию. Это было моей ошибкой. Соревнование прошло неудачно, я ничего не выиграла. Помню свои чувства – мне казалось, что я неудачница, что я не смогу реализоваться как личность. Наверное, моя психика не была готова к такой нагрузке. Надо было дать себе больше времени. В тот вечер я сорвалась – позвонила своей старой приятельнице, с которой все началось, и мы вместе употребили».
Для Льва срыв Алеси стал настоящим ударом. Он долго винил себя: «Тогда я понял, что в чем-то ошибся, что-то определенно сделал неправильно. Мне казалось, что это моя вина... Начал ходить на группы для родителей наркоманов, изучать соответствующую литературу, проходить сессии с психологом. Мне хотелось помочь ей. Я все время думал только об этом. Мнение остальных стало для меня неважным – только моя дочь имела значение».
Алеся попросила отца снова отправить ее на реабилитацию. В этот раз сама, осознанно. Лев был рад решению дочери и поехал в Израиль вместе с ней. Взял длительный отпуск и навещал ее раз в неделю. «С этого периода для нас началась новая жизнь. Я видел, что Алеся старается. Она ходила на все группы, стала более открытой для врачей, - с радостью в голосе говорит он. – Я в свою очередь стал прислушиваться к советам психолога. Благодаря им мне стало легче принять ситуацию, выстроить правильную модель поведения. Мы с Алесей подружились ещё крепче. Наши отношения вышли на качественно-новый уровень... Все-таки психотерапия действительно работает».
Год трезвости
«Первая реабилитация была решением папы, - вспоминает Алеся. – Мне ее не хотелось. На тот период употребление наркотиков казалось мне спасением от реального мира, в котором я была совершенно одинока. Так было проще. Не было необходимости работать над собой, а главное – выстраивать отношения с другими. Мне это давалось особенно тяжело. Папа в моих глазах был холодным «тираном», у которого никогда не было на меня времени. Разве что на упреки: «Алеся, ты недостаточно хорошо учишься! Чего ты добьешься? Я не смогу сделать все за тебя!». Ситуация изменилась лишь тогда, когда я начала чувствовать его заботу, когда он стал ко мне ближе. До этого моим единственным другом был конь. Дружба с папой - лучшее, что есть в моей жизни. Лишь благодаря его помощи, я осознала себя, как социального человека. Мне захотелось вернуться в реальный мир, изучить его, найти в нем свое место. Папа буквально подарил мне новую жизнь, и я благодарю его каждый день».
После второй реабилитации Алеся стала ходить на группы помощи каждый день. Нашла себе друзей из конного клуба. Теперь ей гораздо легче заводить новые знакомства. В планах на будущее поступить в МГУ на факультет психологии, а не в МГИМО, как загадывал папа, но он ее полностью в этом поддерживает. Скоро будет два года, как она остается трезвой.
«Теперь, когда на группах поддержки я встречаю родителей наркоманов, я все время им говорю: «Любите своих детей. Принимайте их такими, какие они есть. Не бойтесь выражать свои чувства - им это по-настоящему важно. Многие люди становятся наркоманами от ощущения безысходности - так было у меня, так было у многих моих знакомых со схожей проблемой. Мы нуждаемся в поддержке. Нам нужна помощь. Не оставайтесь равнодушными, старайтесь протянуть руку даже тогда, когда кажется, что выхода нет. Если у меня получилось, значит, и у других есть шанс справиться. Я в них верю».