Бывший канцлер Германии защищает свои действия на фоне шквала обвинений после начала СВО России на Украине.
Ангела Меркель настаивает на том, что ее положение хромой утки в последние месяцы ее пребывания у власти сделало для нее более или менее невозможным повлиять на поведение Владимира Путина.
Бывший канцлер Германии, похоже, одновременно защищалась и молча демонстративно говорила о своей неспособности изменить ход принятия решений российским президентом в преддверии начала СВО.
В интервью немецкому новостному журналу Spiegel Меркель заявила, что остро осознавала: ее способность вести переговоры с Путиным минимальна из-за того, что было известно, что она не будет баллотироваться на пятый срок.
«У меня больше не было сил продвигать свои идеи, потому что все знали: ”к осени она уйдет", - сказала она, описывая, как пыталась организовать раунд европейских переговоров после встречи летом 2021 года между президентом США Джо Байденом и Путиным. - Если бы я снова баллотировалась в сентябре, я бы продолжала давить, но ... на моей последней встрече в Москве [с Путиным и его министром иностранных дел Сергеем Лавровым] стало ясно: с точки зрения политической власти мне конец. Для Путина важна только власть».
В своих интервью Александру Осангу, которые проходили в течение года и в разных местах, Меркель настаивала на том, что ее позиция по Минским соглашениям, которые привели к прекращению огня после поислединения к Россией полуострова Крым в 2014 году, была правильной. Ключевые пункты минских мирных переговоров, включая разоружение и надзор со стороны международного органа, так и не были выполнены. Но Меркель заявила, что соглашение, тем не менее, помогло выиграть Киеву время, чтобы лучше вооружиться против российских военных.
По словам Осанга, она неоднократно намекала, что чувствовала себя неправильно понятой из-за того, чего она пыталась достичь в качестве лидера Германии, столкнувшись, как и сейчас, со шквалом обвинений в связи с некоторыми из ее решений, таких как ее решение заблокировать прием Украины в НАТО в Бухаресте в 2008 году, что, по мнению многих, нанесло ущерб способност Украины защищаться. Ее отказ признать свои ошибки, позволившие Германии стать еще более зависимой от поставок российского газа, является еще одной серьезной причиной для критики.
Меркель также, по-видимому, вольно сравнивала свое поведение с поведением Невилла Чемберлена, британского премьер-министра, связанного с ошибочной политикой умиротворения по отношению к Адольфу Гитлеру, позволившего ему расширить территорию нацистской Германии в 1930-х годах.
Посмотрев на Netflix драму «Мюнхен на грани войны», основанную на романе Роберта Харриса, в которой актер Джереми Айронс играет Чемберлена, Меркель сказала, что была заинтригована, увидев его в другом, более позитивном свете – «не как страшного сторонника Гитлера, а как стратега, который использовал свою страну для создания буфера, чтобы она могла лучше подготовиться к нападению Германии».
Меркель добавила, что было бы несправедливо предполагать, что она не уделяла Украине достаточного внимания в 2013 и 2014 годах. «Люди пишут о 2013 и 14 годах так, как будто мне не о чем было беспокоиться, кроме Минских соглашений, и спрашивают: «Как ты могла оторвать свой взгляд от Украины?" Но это слишком просто. У нас были выборы [в Германии], в то время всегда что-то происходило с Грецией, и ко всему еще я сломала тазовую кость», - сказала она, имея в виду травму, полученную во время отдыха на беговых лыжах в 2014 году.
Среди анекдотов, которые она рассказывает в обширном интервью, в котором размышляет и иногда мрачно рассказывает о своем пребывании на посту канцлерин, - встречи с английской королевой, хотя Меркель сказала, что ей так и не удалось выяснить, что британский монарх думает о Brexit, и встреча на саммите G7 с Борисом Джонсоном, который, по ее словам, пытался подорвать Североирландский протокол. Предупредив его, очевидно, полушутя, что он на пути к превращению в зловещую шекспировскую фигуру, Джонсон вышел из комнаты, вернувшись через пять минут, чтобы сказать ей: «Если это так, то я хочу быть Гамлетом».
Она сказала, что в настоящее время находится в «периоде окукливания», пытаясь заново найти себя. «Я вступила в период размышлений, и феномен белки в колесе все больше ослабевает».
Она говорит, что с тех пор, как она покинула свой пост, она нашла время для просмотра сериалов «Корона» и «Вавилон-Берлин». Она также смотрела похороны английской королевы по телевизору и проявляла интерес ко многим гостям, которых принмала, в том числе к Тони Блэру, которого, по словам Осанг, она назвала «великим политическим талантом, потерявшим свою репутацию» из-за войны в Ираке. Она ссылается на то, что читала Шиллера и Шекспира, а также биографию Уинстона Черчилля, написанную Себастьяном Хаффнером, и сказала, что сейчас читает гигантские военные дневники Черчилля вместе с Беатой Бауманн, ее давним офис-менеджером. Они с Бауманн также вместе пишут книгу о ее пребывании в должности канцлера, за которую, как сообщается, они получили крупный аванс.
По ее словам, одним из ее первых отпусков после отставки была поездка по Тоскане прошлой весной с другом искусствоведом.
Меркель сказала, что не жалеет о том, что больше не баллотируется на пост после 16 лет нахождения у руля ФРГ. «Нужен кто-то новый. Внутри страны давно пора, а с точки зрения внешней политики… [было] столько всего, что мы пробовали снова и снова, но не продвинулись ни на миллиметр. Это касается не только Украины, но и Приднестровья, Молдавии, Грузии, Абхазии, Сирии и Ливии. Пришло время для нового подхода».
Она сказала, что иногда просыпалась ночью и беспокоилась о многих драматических событиях, происходящих в мире. «Я думаю о том, что история не повторяется, но ужас исчезает, когда умирают очевидцы. И дух примирения тоже исчезает».
О своей встрече с Бараком Обамой в Вашингтоне в июне, когда бывшие лидеры вместе посетили музей и поужинали в итальянском ресторане, Меркель сказала: «Я думаю, что он больше в гармонии с собой. Он знает, что всегда будет чем-то особенным. Я все еще нахожусь в стадии поиска. Мириться с критикой — часть демократии, но в то же время у меня сложилось впечатление, что к американскому президенту после того, как он покидает свой пост, в глазах общественности относятся с большим уважением, чем к экс-канцлеру Германии».