Петр Новосельский — сын диакона села Смирново Арзамасского уезда Нижегородской губернии. В 1905 году 22-летний Петр Новосельский окончил курс Нижегородской духовной семинарии. Женился, в семье родилось восемь детей, пятеро умерли во младенчестве.
С 4 октября 1905 года служил в сане диакона в Преображенской церкви села Николо-Погост Балахнинского уезда. В ноябре того же года рукоположен в сан священника епископом Балахнинским Исидором (Колоколовым). В Николо-Погосте он преподавал Закон Божий в земской школе.
В 1908 году был переведен вторым священником к Покровской церкви города Балахны. Законоучитель Николаевского Балахнинского училища. С 1909 года входил в состав Балахнинского епархиального Училищного совета. С 1914 года был казначеем и членом попечительского совета Серафимовского дома призрения, а также казначеем Балахнинского отделения братства Святого Креста. В дальнейшем на него были возложены обязанности благочинного и смотрителя местной свечной лавки. Был известен как прекрасный оратор и проповедник, прихожане его очень любили и на его проповеди собирались со всей округи. Он крепко стоял за православную веру и не боялся вести с атеистами открытые диспуты.
В 1918 году впервые был арестован, но через несколько дней отпущен. 15 мая 1918 года в Балахне состоялось первое уездное Учительское собрание, на котором сильные прения вызвал вопрос о преподавании Закона Божия в школах, на что отец Петр отвечал представителям новой власти, что безрелигиозная жизнь может повлечь за собой духовное вырождение подрастающего поколения.
В 1922 году, как и по всей стране в Балахнинском уезде проводилась кампания по изъятию церковных ценностей. Всего на специальном пароходе в Городец из Балахнинских храмов было вывезено 67 пудов 37 фунтов серебра и иных ценностей (около 1112 кг). В официальных документах сообщалось: «Согласно распоряжению губкомиссии по изъятию церковных ценностей, основанного на Декрете ВЦИК от 16 февраля 1922 года, операция по изъятию упомянутых ценностей по Балахнинскому уезду прошла удачно, главным образом потому, что между комиссией и группами верующих не происходило абсолютно эксцессов, нужно отметить, что в общем духовенство, имевшее в своей среде и старцев-фанатиков, к изъятию недружелюбно не отнеслось, поскольку, как удалось выяснить, встретило как „божие наказание“. Единственным сторонником главы русской церкви патриарха Тихона, поставившего украшения храмов выше человеческих жизней, оказался балахнинский пастырь Петр Новосельский, но агитация его нежелательных последствий не имела».
В 1925 году уполномоченный Нижгуботдела ОГПУ по Павловскому уезду написал донос-рапорт своему вышестоящему начальству о нелегальных встречах нижегородского духовенства: «Доношу, что по имеющимся у меня сведениям в городе Нижнем Новгороде имеется поповская организация, которая основой имеет агитацию, как против обновленческого движения, так и против советской власти. Председателем этой организации является протоиерей Спасский, который в настоящее время переехал на службу в город Павлово в Никольскую церковь. Заместителем его является священник Вознесенской церкви города Нижнего Новгорода Плисс. В организации фигурируют как активисты священник Нижегородского уезда Сигрианский, священник Новосельский и ряд других. Сбор на собрание бывает весьма конспиративно, приходят поодиночке». После этого последовали аресты. Нижегородское духовенство обвинялось за верность «тихоновскому течению», организацию нелегального кружка по борьбе с атеизмом, а также за хранение религиозной литературы.
В обвинительном заключении следователь написал про отца Петра: «Виновен в том, что по приглашению Никольского и Пылаева принимал участие в работе кружка, посетил три его собрания. Кроме этого при аресте у Новосельского обнаружены рукописные книги «Христос, как история и личность», «Буддизм и его отношение к христианству».
Во время допросов показал, что «ему часто приходилось выступать на религиозных диспутах, и вопросы апологетические для него были необходимы, именно для этой цели он встречался с другими священнослужителями. Сам он живет в городе Балахне, где часты диспуты и его приглашают в качестве оппонента. А потому ему необходимо было пополнять знания. Преступным он это не считает».
По приговору Особого совещания при Коллегии ОГПУ от 26 марта 1925 году с группой нижегородских пастырей осужден на три года административной ссылки без права жительства в Нижегородской губернии, а также в центральных городах: Москве, Ленинграде, Киеве, Харькове, Одессе и Ростове-на-Дону.
Во время этого первого ареста в 1925 году умер малолетний сын отца Петра — Владимир. В отчаянии беременная матушка Мария пишет в Балахнинский отдел ГПУ заявление, с просьбой отпустить мужа на похороны: «Я нахожусь в ужасном положении. У меня умер сын, на что у меня есть свидетельства о смерти от врача и Балахнинской милиции, а потому прошу отпустить моего мужа Петра Новосельского, хотя на время похорон домой. Похороны завтра, уже четвертый день. Прошу не отказать в моей просьбе». Просьба была удовлетворена, и отец Петр смог ненадолго вернуться домой, совершить отпевание и проводить в последний путь своего сына.
В 1926 году из города Воронежа, куда он был сослан, семье Зеленихиных, с которой дружила его семья, в Балахну прислал свою фотографию. На ней батюшкой были написаны такие слова: «Думаю, что нам Бог судил быть как бы приговоренными к смерти, потому что мы сделались позорищем для мира, для Ангелов и человеков. Мы, как сор для мира, как прах, всеми попираемый доныне». В Воронеже служил в Покровском храме. Здесь он по-прежнему совершал богослужения ревностно и благоговейно, и продолжал, не смотря на запрет властей произносить проповеди.
Осенью 1927 года он был арестован за антисоветскую пропаганду. В обвинительном заключении в следственном деле сказано: «Новосельский Петр Иванович арестован был 24 октября 1927 года Воронежским ГО ОГПУ совместно с Пироженко Ильей Ивановичем по обвинению в том, что они, являясь административно сосланными священниками, ведут антисоветскую деятельность, с амвона произносят проповеди антисоветского характера. При аресте Новосельцева были обнаружены в алтаре под престолом тетради с антисоветскими изречениями. В представленном обвинении Новосельцев виновным себя не признал. Изобличается показаниями свидетелей и изъятыми антисоветскими проповедями».
Постановлением Особого совещания ОГПУ от 7 февраля 1928 священники Петр Новосельцев и Илья Пироженко были осуждены к ссылке в Сибирь сроком на три года.
В 1934 году, возвратившись из Сибирской ссылки, отец Петр по благословению митрополита Сергия (Страгородского) стал служить в кладбищенской Казанской церкви бывшего нижегородского Крестовоздвиженского женского монастыря. Служить и жить постоянно в Балахне власти ему запретили, но он получил право навещать свою семью. По воспоминаниям детей, это были самые счастливые моменты их жизни, когда отец был рядом.
В 1935 году совпали два праздника — Пасха и советский первомай. Праздничное богослужение в Казанской церкви в этот день возглавил митрополит Евгений (Зернов). После службы владыка в облачении проехал по улицам города, не дожидаясь окончания демонстрации. Вскоре после этого все участники праздничного богослужения были арестованы. В ходе следствия священнослужителей содержали под стражей в спецкорпусе Горьковской фабрично-заводской трудовой колонии.
23 мая 1935 года о. Петр был арестован по обвинению в том, что он «произносит проповеди антисоветского содержания, в целях насаждения контрреволюционных идей в массе населения. По сговору с митрополитом Евгением (арестован), с причтом церкви и церковным советом принимал участие в литургии в день 1 мая, с целью отвлечения двух тысяч граждан от участия в первомайской демонстрации».
Один из нижегородских священников на допросе заявил: «В конце Пасхи 1934 года священник Новосельский П.И. произнес большую проповедь о страданиях Христа в Крестовоздвиженской церкви, слушателем которой был и я лично. Он говорил следующее: „Мы обычно малодушествуем, когда страшные современные условия жизни неожиданно вырывают из нашей среды то одного, то другого от наших близких, обрекая их на различные страдания. Современные условия жизни сравниваются со зловещими черными тучами, несущими с собою человеку опустошение и разрушение. У верующего человека не должно быть никакого страха и малодушия, какой бы ужасной не была его жизнь. Почему — потому, что, как крестные мучения Христа кончились его воскресением, так и все наши страдания, какие мы переносим от всех современных условий жизни, должны так же кончиться нашим православием и победой над всеми темными силами, которые создают нам все эти условия жизни“. Настоящая проповедь была произнесена при большом участии в церкви слушателей и богомольцев».
Другой лжесвидетель сказал: «Священник Новосельский Петр 1 и 26 января 1935 года в Крестовоздвиженской церкви говорил такие слова „Мы позабыли братскую Христову любовь, современная классовая борьба, заменившая Христову любовь, отвлекает нас от истинного счастья. Так давайте же отстанем от этой ненужной нам борьбы и будем строить себе счастье и благополучие в духе Христовой любви и веры“».
Сами же обвиняемые вины своей не признавали, не смотря на многочисленные изнурительные допросы и очные ставки.
Через два месяца после ареста отца Петра его жена добилась свидания с мужем, и дети видели своего отца в последний раз. В памяти младшей дочери Ольги навсегда сохранилась картина рассыпанной по полу вишни, привезенной ими для отца Петра, и белый платок, которым он махал им вслед из узкого окна тюремного барака.
11 июля 1935 года было подписано обвинительное заключение и дело направленно на рассмотрение в Москву: «Группа руководящих служителей религиозного культа города Горького, участники которой в абсолютном большинстве своем в прошлом имели судимости за контрреволюционную деятельность под предлогом укрепления религии, вела активную контрреволюционную работу, направленную против культурных, политических и других мероприятий, проводимых партией и Советским правительством. Основным методом воспитания в антисоветском духе и внедрения контрреволюционных идей в массу населения, участники группы избрали как способ произношение проповедей с церковного амвона антисоветского содержания в церквях г. Горького и прилегающих к нему районах».
Отец Петр обвинялся в том, что: «Будучи враждебно настроенным к Соввласти и имея тесную связь со служителями религиозного культа Зерновым, Македонским и другими систематически использовал церковный амвон в контрреволюционных целях и вел антисоветскую агитацию. 1 мая сего года принимал активное участие совместно с Зерновым, Македонским и другими в служении торжественной литургии с целью отвлечения граждан от участия в первомайской демонстрации..., Обвиняемый Новосельский П. И. виновным себя не признал. Но собственными и свидетельскими показаниями и очными ставками в преступлении уличен полностью».
4 ноября 1935 года Особым совещанием при НКВД был осуждён по обвинению в «активной к/р агитации, тесной связи со служителями культа, в т.ч. с митрополитом Евгением [Зерновым], проповеди а/с содержания» и приговорен к трем годам исправительно-трудовых лагерей. Был этапирован в Коктун-Кульское отделение Карагандинского лагеря.
В лагере работал счетоводом, учетчиком молока, пчеловодом. В «Характеристике заключенного» говорилось: «Участвовал в ликвидации неграмотности. Поведение безупречное в быту и на производстве». В своем последнем письме из Карагандинского лагеря отец Петр сообщал жене, что за хорошую работу учетчиком скота его должны отпустить домой.
Однажды семью Новосельских в Балахне навестил священник, отбывавший срок вместе с отцом Петром, который выразил большие сомнения в том, что их отца отпустят, поскольку он даже в лагере говорил правду. Молились там все тайно под одеялом, и только отец Петр делал это открыто.
31 августа 1937 года был арестован в лагере по обвинению в «принадлежности к/р группе, устраивавшей нелегальные моления на сопках, где соорудили крест, а/с агитации». Проходил по групповому делу «Дело священника Василия Зеленского и др., г. Караганда, 1937 г.»
Из обвинительного заключения: «Проводил церковные богослужения и крещения детей. Как бывший священник не отступает от своих религиозных убеждений... В марте 1937 года произвел нелегальное крещение ребенка з/к Межаготовой, крещение произвел в здании база, а вместо купели приспособил таз, в котором поили телят».
Из показаний [обвиняемой] монахини Ксении (Черлиной-Браиловской): «Нас о. Петр Новосельский водил на могилы казачьи молиться Богу в честь павших от рук Антихриста».
Из материалов дела: «На допросе отрицал факт крещения ребенка. Сказал, что этого не было и требовал разоблачить клевету, сказал, что о богослужении у креста ничего не знает».
В контрреволюционной деятельности виновным себя не признал.
10 сентября 1937 года постановлением Тройки УНКВД по Карагандинской области за антисоветскую деятельность в местах заключения был приговорен к высшей мере наказания.
Расстрелян 15 сентября 1937 года в Коктун-Кульском отделении Карлага в Карагандинской области Казахстана.