Открыв дверь, Лариса сразу и безоговорочно поверила, что стоящий напротив человек справится, не отступит, не бросит. То глубинное чутьё, которое вырабатывается у людей, которых жизнь, не сумев прожевать, утратив энтузиазм и аппетит, всё-таки выплёвывает, никогда не подводило.
Женщина посторонилась, давая гостю войти в квартиру.
- Я-Лариса.
-А я- Степаныч.
Степаныч был худ, высок и уютен, что редко встречается среди стариков. В нём чувствовалась доброта, бывшая неотъемлемой частью его натуры.Не мог этот дед злиться, не умел.
- Ну, где он?
Ой, сейчас познакомлю,- засуетилась хозяйка, слишком увлёкшаяся разглядыванием . Но деда это не смутило. Портрет дополняли зеленовато-голубые глаза, нос картошкой и облезлая ушанка, которую старик снял и, не зная куда положить, мял в руках.
- Сардельич, к тебе! Старый такс, лежавший на полосатой подстилке, слабо вильнул хвостом и посмотрел на людей с такой тоскливой беспомощностью, что у Степаныча выступили слёзы, а Лариса, много чего повидавшая, отвернулась.
- Сколько ему, кхм, ....осталось?
- Врач сказал, месяца два.
- Я ещё успею, - пробормотал дед.
- Простите, что вы сказали?
- На автобус ещё с Сардельичем успеем, если прямо сейчас договоримся. А что, сардельки, небось, любит, оттого и Сардельич?
- Любит, только нельзя ему их.
- Ну что ж, нельзя так нельзя! Пойдёшь ко мне жить,а?
Так слабо тявкнул и уткнулся носом в ласковые костистые человеческие руки.
- Вот и славно. Так мы уж до дома, а?
-Подстилку заберите, чтоб на новом месте не скучал. Если что, звоните мне, не стесняйтесь!
Лариса была волонтёром. Многим собакам нашла новую семью и новую жизнь. Каждый раз, пристраивая очередного счастливчика, радовалась, как маленькая. Кроме особых случаев.
Сардельич как раз и был таким случаем. Лариса искала человека, который бы взял псинку на дожитие. Рак был у старичка, неоперабельный рак. Это не первая собака, которую женщина отдавала, чтобы животное закончило свои дни в руках любящих людей. Но почему-то, глядя из окна вслед Степанычу, который нёс исхудавшую скотинку на руках, Лариса перекрестила их.
Потянулись неспешные стариковские будни. Степаныч выносил такса на прогулки, кормил с ложки, давал общеукрепляющие лекарства. И со страхом ждал следующего дня, дня, когда он не услышит тявканья и трудного шарканья лап о старый линолеум.
Они быстро поладили, находя друг в друге поддержку и утешение. Степанычу, наконец, было с кем поговорить, Сардельичу - кого послушать.
Он боялся оставаться один, отпускал хозяина по делам неохотно, устраивая каждый раз маленький собачий концерт: горестный взгляд,лапы разъезжаются и бух! Падение выглядело столь натурально, что у Степаныча пару раз не на шутку прихватывало сердце.
Напившись корвалолу, он отменял дела, брал артиста на руки , и они вместе шли смотреть телик. Голубой экран на обоих действовал умиротворяюще, и скоро в комнате раздавался двухголосый храп: тоненький - Степаныча, густой, басовитый - Сардельича.
Прошёл месяц. Сардельич неожиданно окреп, стал есть сам. И Степаныча встречал громким радостным лаем, и из глаз исчезла тоскливая безнадёга. У обоих.
Как-то они неспешно прогуливались вечером. Степаныч обычно поводка не брал, а Сардельич вёл себя чинно, далеко не отходил, словно это он сопровождал человека, а не наоборот.
Громкий утробный лай, резкое "стоять!", и на Степаныча налетел эрдельтерьер, скалясь и рыча. Всё произошло в доли секунды. Эрдель вцепился старику в руку, а Сардельич эрделю - в горло!
Подбежавший хозяин, молодой мужик с шалыми от испуга глазами, с трудом разомкнул пасти обоим.
Попеременно извиняясь и чертыхаясь, предложил отвезти в травмпункт. Денег тоже предложил.
- Ты вот что, паря, лучше после травмпункта отвези нас с Сардельичем в ветеринарку, твоя зверюга ему, кажись, успела плечо прокусить. И будет с тебя.
Руку старику зашивать не пришлось, спас толстый рукав старой куртки.
А вот в ветеринарке..
Когда таксу обработали рану, дед, в смущении косясь на хозяина эрделя, попросил сделать УЗИ. Молодой врач, водя датчиком по заметно округлившемуся собачьему пузику,говорил:
- Собака немолодая, возрастные изменения печени, почек, поджелудочной.
- А..рак?
- Какой рак, дедуля? Я что, опухоль, по вашему, не способен увидеть. Нету, вам сказано, нету!!
Полицу счастливого Степаныча текли слёзы.
Через неделю в квартире Ларисы зазвонил телефон
- Алло!
- Это я, Степаныч, ну тот, который с Сардельичем, помните нас? На минуту у Женщины перехватило дыхание, в голове мелькнуло" Сардельич- всё!
-А Сардельич..жив?
- Да, всё хорошо, врач сказал - выздоровел Сардельич! Счастье у нас!Только у меня одна просьба.
- Да, слушаю,- радостная Лариса улыбалась.
- Не могли бы вы завтра посидеть с ним, мне отлучится надо очень, а он один боится. Только ко мне приедьте, пожалуйста!Вы уж простите за беспокойство, но очень надо!
- Конечно, диктуйте адрес!
На следующий день взволнованный высокий старик с носом картошкой и детскими глазами стоял перед растерянным заведующим хирургией областного онкодиспансера:
- Ну нету, голубчик, нету! Куда девался, не знаю! Убежал, эвакуировался, эммигрировал! Не знаю, куда! Такое бывает, но редко, правда. Радуйтесь! Я, например- радуюсь! Э, вы что, в обморок? Дудки! Сестра, нашатырь!
Растерянный Степаныч, поддерживаемый шумным завхирургией, плавно опустился в кресло. В голове мелькнуло:"Так не бывает!"Но рентгеновские снимки и результаты УЗИ говорили иное: рака больше нет.
Такое случается. Редко, правда. Когда кого-то любишь, и когда любят тебя.