В кабинет старшего следователя Морозкиной заглянул оперуполномоченный:
– Анастасия Платоновна, взяли Брагина! Сейчас допрашивать будете?
– Нет, Вадик, чуть позже. Дооформлю последнее дело.
Дело о похищении ребёнка – это что-то особое. И не по трудности раскрытия – его за неделю раскрутили, а по горькой памяти Настиного детства. Она двадцать семь лет назад сама стала похищенным ребёнком и сама же расследовала это преступление. И то, что выбрала такую неженскую профессию – тоже оттуда.
Ещё в раннем детстве Настя, тогда её звали Клава, слышала от взрослых:
– Клавочка, детка, чем тебя мама кормит, что ты такая беленькая и пухленькая?
Или:
– В кого же ты такая блондиночка?
И смеялись:
– Не в мать, не в отца, а в заезжего молодца.
– Мама, а что такое «блондиночка», – спросила Настя.
– Беляночка. Такая, как ты у меня.
– А это плохо?
– Нет, что ты, – успокаивающе проговорила мать, – перерастёшь! Я тоже в детстве была светловолосая.
– И с веснушками?
– И с веснушками, – подтвердила она.
Настя на время успокоилась. Но, к своему огорчению, она не переросла, а, наоборот, с годами внешние различия её с родителями только усилились. В пятнадцать лет Настя поняла, что не похожа ни на кого из «родственников» не только внешне. Было что-то ещё такое, которое она не могла выразить словами, внутреннее. Характер? Отсутствие связи с ними, что ли?
Родителей она, конечно, любила и считала их лучшими на свете. Но взрослея, стала понимать, что в семьях бывает и по-другому. Она завидовала подругам, у которых с родителями были доверительные отношения, общие увлечения. У Насти же с матерью – сплошное непонимание. Они как будто не слышали друг друга. Отец вообще занимался какими-то важными, как он говорил, финансовыми делами, что не замечал девочку вовсе.
Вот тогда она и задумалась о своём происхождении. «Может быть, я им неродная. Взяли в детском доме или подобрали где-нибудь на вокзале или подкинули под дверь, как в книжках, – часто думала она, запрятавшись в тихий уголок сада. Иногда плакала, иногда фантазировала, как бы она жила окажись в другой семье.
Надо сказать, что подобные подозрения приходят в определённом возрасте ко всем детям, которым не хватает любви и внимания взрослых, но они быстро рассеиваются. А тут подозрения сгущались.
Однажды Настя случайно подслушала разговор между отцом и матерью.
– Это ты захотела ребёнка! Да ещё и девку выбрала, «будем как семья».
– Я думала, что она укрепит и наши отношения. Да я и не выбирала, сам знаешь.
– Ну и? А если я сяду, что ты будешь делать?
Очень удивил Настю этот разговор, хотя она и не поняла ничего. Но с тех пор девочка задумалась серьёзно и стала наблюдать за родителями и заметила в поведении родителей некоторые особенности. Например, частое ночное отсутствие отца или же ежемесячные командировки матери – вахтёра Дома культуры.
У них всегда были деньги, но родители ни разу не купили ей дорогую игрушку…. Она понимало, что дело не в жадности – они не жалели денег на продукты, деликатесы всякие. Кажется, они просто о ней не думают, не нужна она им….
После шумного празднования Миллениума, когда Настя весь вечер просидела взаперти в детской, отца убили. Как люди говорили, это совершили «подельники». Настя не совсем поняла значения слова, но подумала, что сотрудники или кто-то ещё в этом роде.
Началось следствие, мать чуть ли не каждый день вызывали в отделение милиции на допрос. Она стала злой и раздражительной, часто покрикивала на Настю.
Точкой отчёта для личного расследования девушки можно считать время, когда Насте (Клаве) исполнилось шестнадцать лет. Надо было получать паспорт. Для этого понадобилось свидетельство о рождении. Она попросила документ у матери.
Мать отчего-то сильно разволновалась, засуетилась, начала дловито рыться коробке с семейными бумагами, а потом, со скорбным лицом, объявила:
– Нет твоего свидетельства, Клавочка. Наверное, во время ремонта затерялось.
– Что же делать? – расстроилась Настя.
Мать пожала плечами:
– Подумать надо. Не бери в голову, я придумаю что-нибудь. Будет у тебя паспорт!
«Не думать, а действовать», – решила Настя. И когда дома никого не было, открыла ту самую коробку. Ведь мать могла пропустить свидетельство, не заметить. Тщательно перебирая бумаги, она обнаружила некий документ, который, как она думала, и был свидетельством о ее рождении.
Насте хотелось тут же позвонить матери на работу и сообщить о своей находке. Но что-то остановило её.
Когда она принесла свидетельство в паспортный стол, оказалось, что этот документ — подделка. Настя побежала домой, в смятении еле дождалась матери с работы и сразу же, как только она появилась на пороге дома, задала ей прямой вопрос:
– Ты не моя мать?
Настя думала, что она всё объяснит, рассеет её сомнения, но та
расплакалась и молча кивнула.
– А кто моя настоящая мать? – голос девочки дрожал.
– Клавочка, доченька, она бросила тебя. Ты ей была не нужна….
– Кто она? – повторила вопрос Настя.
– Не знаю, – прошептала мать. – Но я не могла тебя оставить на улице умирать от холода и голода.
Она обняла дочь и поцеловала её. Настя вздрогнула и размякла – раньше мать этого никогда не делала.
Через несколько дней, накануне выпускных экзаменов, мать арестовали. Как Настя сдавала экзамены, один Бог знает! Потом был суд. Не только над матерью – была целая банда, которая действовала на территории области пятнадцать лет. И только убийство одного из членов банды, отца Насти, помогло раскрыть целый ряд преступлений. Мать получила десять лет колонии строгого режима.
Настя, несмотря на собственные подозрения, не верила в участие матери в организованной преступности и решила всё сделать, чтобы доказать её невиновность. Она поступила в юридический институт на заочное отделение и устроилась на работу.
Что говорить!? Трудное для неё это было время – за учёбу надо платить, питаться, одеваться… Хорошо ещё, что дом не конфисковали, и ей было где жить.
Все годы учёбы Настя не на миг не выпускала из поля зрения две главные задачи – добыть доказательства невиновности приёмной матери и найти родную мать.
Первую задачу она надеялась решить после окончания института и начала самостоятельной работы, поскольку в настоящее время она не имела доступа к материалам следствия.
Для получения ответа ко второй задаче Настя писала в различные инстанции, связанные с поисками пропавших детей, связалась с редакцией телепередачи «Жди меня», постоянно следила в интернете за обновлением поисковых сайтов.
Однажды на одном из таких сайтов она обнаружила свою младенческую фотографию и карандашный набросок портрета девушки, очень похожий на неё, с пояснением – так исчезнувший ребёнок мог бы выглядеть сейчас. А ниже – номер телефона Марии Андреевны Морозкиной.
Её искали! Обманула мать…. – учащённо забилось сердце.
Дрожа от волнения и нетерпения, Настя позвонила Марии Андреевне.
Она не знала, что ей сказать – не было уверенности, что поиски закончились.
– Здравствуйте! Это я, – выдохнула она.
– Настенька, доченька моя, – всхлипнула женщина на том конце провода.
Сердце девушки почувствовало, что это правда, ранее незнакомые чувства овладели ею, полились слёзы радости.
– Где ты? В каком городе? Мы немедленно с отцом едем к тебе, – кричала трубка телефона.
И долгожданная встреча, спустя двадцать два года, состоялась!
Сразу было видно её внешнее сходство с родителями, чувствовалось родство душ, и ощущалась та неуловимая связь, которой так не хватало ей все годы.
И хотя никто из них не сомневался в родстве, отец настоял на поведении ДНК-теста, который, конечно, подтвердил, что Мария Андреевна — настоящая мать девушки.
Как выяснилось, в больнице случилось то, чего инстинктивно боятся все матери. Марию пригласили в процедурную, чтобы взять на анализ кровь, а в это время в детскую палату пробралась женщина, переодетая медсестрой, украла малышку и увезла её на другой конец страны.
Настя была счастлива. Она с удовольствием взяла своё первое имя и фамилию настоящих родителей, успешно окончила институт и приступила к самостоятельной работе. Она уговорила родителей не подавать в суд на так называемую «мать» и, конечно, оставила мысль о доказательстве её невиновности.
Анастасия Платоновна подписала последнее законченное дело о похищении ребёнка, так похожее на её собственное, облегчённо вздохнув, закрыла папку и велела дежурному доставить для допроса арестованного Брагина.