Юг России. Посёлок, городской тип которому придаёт дюжина девятиэтажек в центре. На другом конце в глубине частного сектора, за железнодорожными путями, укрытое древним густым садом, покоится здание педагогического училища – дореволюционный особняк семьи, фамилией которых назван посёлок.
Дети из ближайшей начальной школы учатся в этом особняке два дня в неделю. Облупившаяся краска, что старше их прабабушек, пристально наблюдает за каждым. Детское воображение трепещет под гнётом тайны полуторавековой истории.
Над входом – огромный балкон полукругом. Дверь, ведущая в него из холла всегда на замке. Впрочем, её можно было и не запирать. Детские истории, рассказываемые друг другу исключительно шёпотом, делали своё дело. Ни один из учеников не посмел бы на него выйти, вынеси туда хоть ведро конфет.
Взрослые с выражением гордости на серьёзных лицах рассказывали, что когда-то, стоя на этом самом балконе вела агитацию сама Клара Цеткин. При этом, никто не объяснял, кто же она такая была, и что значит «агитация». Сознание некоторых школьников связывало это непонятное корявое слово с революцией, а про революцию все дети знали, что тогда людей убивали. Вот и окрасился в сознании ребят светло-жёлтый выцветший балкон ярко-алой краской.
Но было в здании место, которое вызывало гораздо больше пощипывающих холодком мурашек на коже, чем Цеткинский балкон. Об этом месте не то, что шёпотом, но вообще не раскрывалась ни одна пара пухлых детских губок. Это была вторая вечно запертая дверь из того же холла второго этажа, что вёл на балкон. Дверь в старое, не видевшее ремонта, похоже с самой революции, крыло особняка.
Самым смелым мальчикам и девочкам бросался вызов – посмотреть в замочную скважину. Решались единицы. Согласно легенде, которую незнамо откуда, но знали все, посмотревшего ждёт страшное проклятие.
И вот, весь класс собрался в холле второго этажа в ожидании урока труда. Учительница задерживалась, и кабинет был закрыт. Терпение девятилеток подходило к концу. Чтобы хоть как-то развеять скуку, ребята начали друг друга подначивать.
— Трусиха
— Сама ты – трусиха!
— Трусиха!
— А чего я? Пусть мальчики сначала посмотрят!
Мальчики дружно ответили, что уже смотрели, хотя и подтвердить этого никто, кроме самих мальчиков, не мог. Но девочки им поверили.
Делать нечего. Проклятия, может быть, и нет никакого, а одноклассники – есть. И если не посмотреть, то до конца школы дразнить трусихой так и будут.
Дети с опаской подошли к двери, выстроились полукругом, одна девочка несмело сделала шаг вперёд. Обернулась, надеясь увидеть идущую по коридору учительницу и списать невозможность исполнения вызова на данное обстоятельство. Но её не было. И шагов не слышно. Вокруг царила гробовая тишина. Та самая острая, как бритва, тишина, слыша которую, взрослые боятся входить в детскую комнату.
Девочка сделала ещё один шаг. «А если я там её увижу? – бурлил мозг тьмой взрывающихся, как пузыри в кипящем чайнике, вопросов, – Если увижу призрака? Но почему «её»? Может, там живёт призрак мужчины? Да нет, глупости, все знают, что призраки всегда – женщины? Интересно, а она красивая? И грустная, наверно. Призраки всегда грустные. И кто её убил?.. А если она заметит меня? Интересно, а она может вылететь сквозь замок? Но ведь на то он и заперт, чтоб через него никто не проходил. А если всё же?.. Нет. Не думать. Просто подойти и посмотреть. Ничего не будет. Ничего не будет… Это просто дверь. А если с другой стороны на меня посмотрит чей-то глаз? Бррр!!!»
Она сама не заметила, как уже стояла вплотную к двери. «Только бы не закричать! Я не трусиха! Я не трусиха! Только бы не закричать», – твердила про себя.
И, наконец, она прислонила глаз к замочной скважине. Весь класс затаил дыхание.
— Аааа!!! Призрак! Призрак! – заорал один из мальчишек сзади!
— Ты дурак! – напали на него пытающиеся скрыть страх за гневом девчонки!
«Замолчи! Дурак!» – кричали они. Но сами думали: «А вдруг Она услышит?!»
Девочка, наконец, развернулась и, бледная как мел, отшагнула от двери.
— Ну, что? Ну, что? Что там? Что ты видела? – обступили её.
— Там лестница, – облизнув пересохшие губы, ответила девочка.
— А ещё что?
— Паутина. Много паутины. И всё в пыли.
— А призрак? Видела призрака?
— Нет, – безапелляционно заявила она.
— Я же говорил, что там ничего такого нет! – выкрикнул кто-то.
На том подошла учительница. И приключение закончилось. На следующий день о нём уже никто не помнил. Никто, кроме девочки. Она помнила и на следующий день, и на следующий год. И после школы, когда на каждом вечере встрече выпускников бывший класс недосчитывался очередного одноклассника, ушедшего молодым при крайне странных и трагических обстоятельствах.
Она молчала, но помнила полупрозрачное лицо женщины, пристально смотрящей из-за залежей прогнившей, пыльной, оплетенной паутиной мебели. И палец приложенный к синеватым тонким губам – предупреждение молчать.
Она молчала, потому что никому не хочется возвращаться в своё заброшенное, не видевшее ремонта ещё с революции, крыло особняка.
Автор: amabilisa
Источник: https://litclubbs.ru/articles/11653-peduchilische.html
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь и ставьте лайк.
Читайте также:
