Мы шли за Юрием Геннадьевичем по лабиринту коридоров и лестниц. Все, попадающиеся навстречу, раскланивались и с почтением приветствовали профессора. Казалось, что мы в делегации президента. Когда мы подошли к кабинету УЗИ, там уже стоял врач, которому Юрий Геннадьевич уверенно сказал: «Твой пациент! Очень интересный случай!»
Я осталась ждать в коридоре, когда Мишу пригласили в кабинет. После УЗИ Аляев сказал: «Передаю вас в руки Евгения Сергеевича. Он лучше остальных знает, что делать дальше».
Уже потом мы узнали, что Евгений Сергеевич Сирота писал кандидатскую на тему резекции почек при злокачественных новообразованиях. Именно резекции, то есть органосохраняющей операции! И у нас появилась надежда, что почку удастся сохранить.
Мишу сразу записали на МСКТ (мультиспиральная компьютерная томография), одно из самых современных исследований, позволяющее определить точное расположение опухоли относительно структуры почки.
На основании МСКТ построили 3d-модель поражённой почки, чтобы понять, как лучше осуществить доступ и иссечь опухоль.
Евгений Сергеевич произвёл на меня неизгладимое впечатление. Он не пытался запугать, но при этом объяснял все возможные варианты развития событий. Он был спокоен, уверен и вежлив. В то же время шутил и подбадривал нас. Было очевидно, что он суперпрофессионал своего дела.
«Во время операции я могу принять решение о полном удалении почки. Размер опухоли очень большой, расположена она на границе с почечными воротами, резекция может пойти не по плану».
Мише выдали список необходимых анализов и назначили предварительную дату операции.
Хочется акцентировать внимание на том, что по анализам крови и мочи у Миши не было ни одного изменённого показателя. Все было ИДЕАЛЬНЫМ. А по результатам проведённой нефросцинтиграфии (когда оценивают фильтрационную и выделительную функции почек после введения радиоактивной метки) поражённая опухолью почка вообще работала лучше здоровой.
То есть у Миши не было НИКАКИХ клинических признаков болезни , и если бы не случайно проведённое УЗИ , никто не знает, что бы было…
За 3 дня до назначенной даты операции Миша заболел. И я заболела. И Даша заболела. Вот так мы все «подготовились» к этому событию.
Операцию пришлось перенести. Нервы были на пределе.
Наконец, Миша поправился и накануне дня Х поехал в клинику, чтобы пройти некоторые предоперационные процедуры. Мы переписывались весь вечер. Сказать, что я переживала-это не сказать ничего…
1 ноября 2016 в 8:30 Мишу забрали в операционную. Звонить врач сказал после 16:00.
Я , хоть и пыталась отвлекаться на бытовые дела, прогулку с Дашей и прочее, все равно не находила себе места. На телефон смотрела каждые 5 минут. Время тянулось бесконечно. Ожидание было невыносимым.
В 16:20 я позвонила Евгению Сергеевичу. Внутри все тряслось.
-Евгений Сергеевич, здравствуйте! Это Наталья, жена Михаила. Как все прошло?
-Здравствуйте! Операция шла 4 часа. Почку удалось сохранить. Пока рано о чем-либо говорить, но по макрокартине опухоль все же злокачественная. Михаил в реанимации.
Стало ли мне спокойнее после новостей о том, что операция позади? Да нифига. Тревожность окутала меня с ног до головы. Я ждала следующего дня, чтобы с самого утра мчать в клинику к Мише.
Рано утром я отвела Дашу к родителям и побежала на электричку. Зазвонил телефон. Я увидела, что звонок от Миши и заплакала. Это были слёзы облегчения, ведь он сутки не выходил со мной на связь. Доехала до клиники в каком-то коматозе.
Когда я зашла в палату, я, наверное, впервые за все время нашей семейной жизни, увидела грустного, измотанного и беспомощного мужа.
У него все очень сильно болело, стояла капельница и дренаж из почки. Горло першило после извлечения интубационной трубки , а кашлять было невыносимо больно.
Чуть позже зашёл Евгений Сергеевич и предложил мне посмотреть видео с операции. Конечно же, я согласилась и смотрела его с открытым ртом. Эта филигранная работа была за гранью моего понимания.
Хирурги-это люди с другой планеты. Ну Евгений Сергеевич точно:) Ведь несмотря на сложность операции и размеры опухоли (9 см) ему удалось сохранить почку.
