А именно, что оно опаснее исламского фундаментализма. И сказал это никакой нибудь рядовой чиновник ЕС, а сам господин министр иностранных дел Швеции Карл Бильдт («Православие опаснее исламского фундаментализма и представляет главную угрозу Западной цивилизации, в том числе и потому, что пытается регламентировать семейные отношения и враждебно к гомосексуалистам и трансгендерам»).
Православие обвиняется в попытке регламентировать человеческую природу, но ведь все прекрасно понимают, что законы, правила, традиции, мораль, нравственность и т.п., как раз и возникли потому, что человеческая природа представляет опасность для своего же носителя и его окружения. Разве нет?
Любой общественный институт то же занимается регламентацией, будь то взаимоотношения людей, их права, обязанности и т.д. Тем более религия, какой бы она ни была. Взять тот же Буддизм, который сам по себе вызывает споры даже хотя бы тем фактом - считать ли его религией или просто философской системой. Даже он регламентирует отношение и восприятие человека реальности, мира, своих желаний, мыслей, чувств, слов и дел. Тогда что говорить про вообще Христианство и в частности про Православие.
Что плохого в том, чтобы быть верным чему-то и не изменять ему? Даже если оно задевает личную жизнь человека? Конечно, нужна терпимость, но в определенных границах, иначе она незаметно перейдет во вседозволенность. Кто может сейчас гарантировать, что, разрешая одно и идя на дальнейшие уступки в другом, не придешь к состоянию потери всякой идентичности? Какая может быть самоидентификация, когда идентичность основана на тождестве того, что было, есть и будет, твоего и общего, личного и коллективного.
Один захочет, чтобы к нему относились как к овощу, когда как раз когда срочно нужна его помощь, другой вообще решит, что он камень или какое-нибудь озеро, когда от него требуется исполнение каких-либо жизненно необходимых и полезных функций и обязанностей. Что тогда делать? Или те же дети часто хотят быть динозаврами, к их всем желаниям тоже серьезно и со всей строгостью закона подходить? Если даже желания взрослых могут быть такими абсурдными, что даже и представить себе сложно, то что уж говорить о детях, которые не достигли психической, физической и духовной зрелости?
Конечно, можно сказать, что должен быть предел, но в том-то и дело, что люди, осознавшие, что его в принципе может и не быть, не захотят, чтобы их в чем-то ограничивали, как те же, например преступники, считающие, что они имеют право совершать противозаконные действия. Их послушать, так они вообще ещё те жертвы, начиная с зачатия.
Звучит дико, что Православие опаснее исламского фундаментализма, разве это так на самом деле (Томас Соуэлл, в книге «Расы и Культуры», оценивает количество африканцев, захваченных мусульманами и проданными в рабство в Северную и Южную Америку в 11 млн. человек. Около 14 млн. черных рабов были проданы в исламские страны Северной Африки и Ближнего Востока), когда сами американские политики заявляли о том, что именно исламский фундаментализм — самое опасное современное явление? Но как только Россия бросила вызов Западу, сразу Православие стало опаснее.