Генка сидел на скамейке, которую сам же, когда-то, установил возле могилы отца и горевал, глядя на песчаный холм своего последнего пристанища. Не хотелось верить, что туда сегодня закопали его тело, но табличка на кресте с его ФИО развеивала сомнения.
Январское солнце спряталось за горизонт. Смеркалось. Снежный бархат менял оттенок белого на фиолетовый. Безупречную целостность окружающей картины нарушало безобразное месиво истоптанного снега, перемешанного с комьями песка вокруг свежей могилы. Венки из искусственных цветов, полностью покрывающие её, смотрелись нелепым балаганом , среди первозданной целостности тотального безмолвия кладбища.
Генка оплакивал себя и свою безвозвратно потерянную короткую жизнь. Вот как так? В компьютерных играх есть запасная жизнь, если что, а тут, раз — и всё. Так, подвывая и поскуливая от растерянности и непонимания, он жалел себя — брошенного, забытого здесь на кладбище…
Одни привезли тело, закопали, набросали еловых веток, чтобы следом не увязался, а другие где? Почему его никто не встретил? Где тоннель, свет? Ничего нет…
Ощущения были те же, что и при жизни, когда было отчаянно обидно: давило в груди и горле, и нестерпимо хотелось рыдать вслух, во всё горло. Что он и делал. Но слёзы не капали и голос не содрогал пространство. Свой крик он слышал, но будто откуда-то издалека...
Он вспоминал, как несколько дней назад весело готовился к встрече нового года. Нет. Весело началось значительно раньше. Тогда Василий достал заначенную с какой-то сделки поллитру и предложил отметить последний рабочий день в году. Генка запомнил, что его подтачивало тогда неприятное чувство, что Галка обидится. Но утром они поцапались. Галка хотела встречать Новый год у родителей. А ему перспектива сидеть с язвой — тёщей всю праздничную ночь была невыносима. Сказал, что лучше на улице будет встречать, чем там. Галка надулась и за весь день ни разу не позвонила.
Толик хлопнул его по плечу и подмигнул: "Не боись, Геша, мы по чуть-чуть и — по домам. Я тоже обещал внучке, что к ёлке с ней вечером схожу". Генка решил, что если он выпьет, то жена не захочет "маму расстраивать", приведя выпившего мужа и оставит его в покое.
Выпили по одной, потом сразу по второй. "Что зря время тянуть?" — сказал Василий поглядывая на часы.
На душе стало хорошо. Мужики стали вспоминать с какого года вместе работают, кто пришёл позже и сколько директоров сменилось за это время. Генка расчувствовался, ведь коллектив — почти вторая семья!
Зашёл Веня с ремонтного, у того была бутылка бальзама. Жена попросила и он позаботился, купил заранее.
Но ради друзей, решил, что жене потом купит.
В какой-то момент, хватились Василия и не нашли. Он как-то по-английски исчез, не прощаясь. Обиделись на него. Сам всех собрал и смылся. Сплотились и выпили за вечную мужскую дружбу. Решили, что Ваське после праздников бойкот объявят. Когда спиртное закончилось дружной компанией вывалились на улицу.
Вене надо было купить для жены бальзам, сопроводили его в магазин. Подумали и решили, что надо ещё чуток накинуть, а то ни то ни сё: настроение праздничное стало опускаться. Купили ещё две по поллитра и в парке продолжили. Толик травил анекдоты. Было так весело, что расставаться с друзьями не хотелось. Но, Толику позвонила жена и испортила всем настроение. Кричала в трубку так, что всем стало жаль мужика. Ну как так? Женщина должна уважать мужа. Он имеет право на отдых.
А Генка вспомнил, что давно должен быть дома, но Галка почему-то не звонит. Сквозь "весело", стало подозрительно: почему не звонит? Или одна к своей маме уехала? Стал искать в карманах телефон, но он не находился. Спросил у товарищей. Те тоже не видели. Потом оказалось, что ничего не видели. Свои тоже. Телефон оказался только у Толика. Но он после разговора с женой проявил малодушие и поспешил домой.
Без его анекдотов стало не так весело и решили, что пора расходиться. Сколько было времени, никто не знал. Веня сказал многозначительно, что Новый год — семейный праздник и встречать его надо в кругу семьи. Генка тоже тогда почувствовал, что невероятно соскучился по Галке. Все дружно распрощались и шаткой походкой разошлись в разные стороны.
Генка спешил как мог, но ноги заплетались и совсем не слушались его. Земля сделалась такой неустойчивой, что он, с трудом удерживая равновесие, постоянно падал. Барахтался, вставал на четвереньки, потом на ноги. Делал несколько шагов и верхняя часть туловища вновь перевешивала. Вставать становилось всё труднее, но он старался. Перчатки где-то остались, наверно в парке. Руки давно не чувствовал.
До дома оставалось недалеко. Решил срезать и направился к склону. Оказалось ребята там разъездили горку, на которую он неосмотрительно ступил. Ноги проскользнули и он со всего маху ударился головой об лёд.
Испугался, когда увидел как его тело покатилось дальше, а он остался растерянно наблюдать за ним с горки. Очнулся, побежал следом. Бестолково начал суетиться вокруг. Он, Генка, лежал, не двигаясь, а под головой растекалась лужа крови. Начал метаться в поисках прохожих, но вокруг не было ни души. Видно все уже сидели по домам в ожидании боя курантов.
А Генке было так горько, что семейный праздник он встречает на улице, на пару со своим неподвижным телом. Галка там одна, а он, вернее его тело с пробитой головой лежит здесь на снегу, никому не нужное. "Эх. Лучше бы у тёщи сейчас сидел," — думал с тоской он.
Вскоре начали бабахать салюты, народ повалил на улицу, радостно поздравляя друг друга с новым годом, с новым счастьем.
На Генкино тело наткнулась девочка. Она подошла к нему, пытаясь помочь встать. А когда увидела кровь на снегу, закричала и побежала звать родителей.
Генку, вернее тело, отвезли в морг, засунули в камеру, а он остался сидеть рядом с ним. Долго никто не приходил. Ну как же — праздники. Но Галка видимо искала его. Через два дня его тело выкатили, и она, бледная, будто сама неживая, глянула на него и расплакалась…
Потом были похороны, родственники… и вот он здесь.
Поток воспоминаний прервал приход какой-то старушки. Она медленно прошла по тропинке, остановилась возле его могилы, собрала оставленные на тарелке конфеты и печенье в висящий через плечо тканевый мешок. Потопталась и развернувшись уходить бросила через плечо:
— Ну что сидишь? Так и будешь тут лучшей доли ждать?
Навигация по каналу -- здесь найдёте все публикации автора.
Генка не поверил, что она обращается к нему. За эти дни он пытался поговорить со всеми, но никто его не слышал и не видел… Повертел головой. Никого не было.
— Ну, что вертишься? Идёшь? —старуха начала раздражаться.
Генка вскочил и бросился её догонять, но почувствовал боль. Остановился.
— Ааа, вон что… Щас, — старушка шустро для своего возраста наклонилась и начала раскидывать еловые ветки по сторонам. Генка шёл за ней по расчищенной дорожке.
За пределами кладбища она разогнулась.
— Фу. Упарилась. Возись тут с вами… За что мне наказание такое?
Подпишись на канал чтобы не пропустить новые публикации!
(Продолжение здесь)
Если рассказ понравился, не забудь вдохновить автора на новые публикации👍 и комментариями!💝