Азов переживает в настоящее время острый экономический кризис. Начиная с самого незаметного обывателя и кончая городской массой, все испытывают нужду. Исключение составляют лишь небольшая кучка богачей, да славная, довольно быстро размножающаяся здесь, плеяда кулаков и ростовщиков разных рангов и, пожалуй, ещё любители чужой собственности, которые с каждым днём становятся у нас всё смелее и смелее. В последнее время многие из жителей, при малейшей возможности бегут из этого Богом забытого, затхлого городишки, где жить стало очень трудно. А ведь и Азов знал красные дни, и ему судьба когда-то улыбалась. Это был городок с будущим, в особенности в торговом отношении. Но… вот тут-то и начинается горе-злосчастье города. Жители его, не обладая сколько-нибудь значительным культурным уровнем, выбирали себе представителей со свойствами, совсем им не соответствовавшими.
Укажем на два-три факта. До вступления Е. Г. Пятибратова в должность городского головы Азов имел довольно солидный капитал, который после продолжительных престидижитаторских манипуляций господина Пятибратова, куда то исчез, оставив еле заметный след на якобы вновь приобретённой городом (с огромной помощью банка) земле. Правление Пятибратова было чревато разного рода грандиозными проектами и почти беспрерывными поездками в Новочеркасск и Петербург для личного ходатайства.
Этого почтенного деятеля сменил П. М. Мочалин, освещение деятельности которого в должности городского головы мы предоставляем суду, где в настоящее время находится дело о нём.
Из целого ряда горьких опытов избиратели наши убедились, что представители капитала, будучи крайне мало осведомлены относительно требований закона, о городских интересах имели весьма сомнительное попечение. Поэтому, на место ушедшего до истечения срока своих полномочий городского головы Мочалина, не был выбран купец, а уже представитель другой общественной группы – Ф. П. Калита, бывший довольно долго судебным приставом в Азове.
Правда, и за новым избранником не было репутации опытного хозяина, но тут представлялись избирателям гарантии со стороны законности в действиях, так как новый голова в своей прежней должности имел близкое соприкосновение с гражданским и уголовным кодексами. Что же сделал для города господин Калита в должности городского головы? Пока, нужно признаться, очень мало. Его недолговременное служение городу, вопреки ожиданиям, оказалось чреватым мелкими (всё грандиозное было уже предвосхищено) событиями, если не сенсационного, то всё-таки исключительного характера и иной раз даже курьёзного.
Вспомним хотя бы о таких фактах, как запрещение гласным ″иметь своё суждение″, когда те расходились с мнением господина Калиты, как председателя; затем, довольно странное его отношение к просителям и просительницам (излишняя воинственность); затем предложение думе продать с аукциона дом городских учреждений, который охотно, как говорят, купил бы один местный крез. Но перечислить всё характерное для нашего лорд-мэра было бы слишком утомительно, и мы, заметив вскользь об отношении его к частной библиотеке, остановимся подробно только на двух наиболее ярких фактах. К библиотеке господин Калита относится так: правление её подало в думу прошение о ежегодной субсидии. Прошение было заслушано и вызвало прения. В результате – ходатайство правления было удовлетворено, но в журнале думских постановлений оно было занесено в такой редакции, будто субсидию библиотеке в 300 рублей решено выдать лишь на один год, тогда как во время прений о сроке субсидии и речи не было (как известно, сам господин Калита предлагал совсем отказать в субсидии, ввиду недостатка средств).
Но наиболее ярко господин Калита проявил себя в объявлении, адресованном к беднякам, обращавшимся за помощью к благотворительному обществу, и в деле крайнего истощения жизненных припасов, имевшем место здесь на днях. Начнём с объявления.
Всё оно с начала до конца носит характер строгой морали. По личным наблюдениям господина Калиты, многие из жителей, обращавшихся за помощью в благотворительное общество, располагали достаточными средствами к существованию, «имея взрослых и здоровых работников» (а где же достать работы?), а такие «домогательства» он, господин Калита, считает безнравственными, причём замечает, что это – «обман», за который «да будет стыдно» просителям.
Затем он говорит, что общество не виновато, «что здоровые работники семейств просителей расточают средства по питейным и другим увеселительным заведениям, сознательно доводя себя до нищеты»; при этом категорически заявляется, что бедности в Азове «не должно существовать».
Далее добродетельный господин голова поучает жителей так: «гордость и самомнение при бедности неуместны» (О, бедный Козьма Прутков! Твои лавры начинают увядать). Проявление этой гордости и этого самомнения господин Калита видит в пополнении рядов прислуги в Азове не местным, а пришлым элементом, и из этого делает вывод, что азовские обыватели и обывательницы от найма уклоняются, ″считая его для себя унизительным″. Господин Калита находит также странным, что не все азовцы косят камыш (находящийся верстах в пяти от города) и предпочитают его покупать на базаре, на том-де основании, что эта ″чёрная работа для них унизительна″. (Почтенный моралист забывает только, что камыш нужно и скосить, и привезти, а для этого нужны и тёплая одежда, и хоть какой-нибудь скот, чего и нет то у наших бедняков).
Но самые ценные перлы господин Калита приберёг для конца своей отеческой декларации, где он говорит, что, как им замечено, «за пособием из одной семьи являются несколько лиц и, стыдно сказать, матери, дочери которых прогуливаются по бульвару, саду и улицам под зонтиками (о, ужас!). Неужели и эти бедные заслуживают пособий благотворительного общества?», - вопрошает азовский лорд-мэр и тут же категорически отвечает: ″нет, потому что при бедности могут быть проданы зонтики и излишние наряды (?), а праздность дочерей может быть заменена трудом, чем и будет устранена нужда в пособии благотворительного общества″.
Как видите, это положительно в своём роде шедевр начальнической морали. Заметим при том, что такого рода «мировоззрение» господина Калиты проходит красной нитью по всей его деятельности и как городского головы, и даже как частного лица. Это и заставило нас так долго остановиться на его бесподобном «объявлении».
Роль господина Калиты в деле снабжения городского населения достаточным количеством топлива и других необходимых жизненных припасов также является в глазах азовцев довольно странной. Здесь нет сколько-нибудь значительных угольных складов: уголь обыкновенно доставлялся сюда льдом ежедневно и жители покупали его на базаре. Но в нынешнем году, за отсутствием зимы, это оказалось невозможным и наличные запасы угля быстро истощились; они истощились и потому ещё, что камыша, этого важного подспорья для одних и исключительного топлива для других, достать, вследствие страшной распутицы, было невозможно.
Цена на уголь почти уже полмесяца сильно повысилась, а во время получения телеграфного запроса городским головой от комитета донских гирл она стояла на небывалой высоте: за так называемый кулачный уголь платили до 22 копеек за пуд (вместо 14-15 копеек), а за антрацит до 25 копеек. Такая дороговизна заставляла бедное население сидеть больше в холодной избе.
Цена на керосин также повысилась вдвое: за фунт платили 7-8 копеек вместо 3.5-4 копеек, что заставило многих вернуться к старинной лучинушке (жирники здесь).
Повысились в цене и хлебные товары. Что же делает господин Калита, получив запрос гирлового комитета? Он отправляется на угольный склад узнать о количестве угля, заезжает в одну мучную лавку и в один бакалейный магазин и, убедившись, что везде имеется немного припасов, отвечает, что ″топливо и жизненные припасы город имеет″. Местные торговцы, прочитав в газете такого рода сообщение городского головы, явились к нему с заявлением, что это сообщение неверно, и просили его передать комитету донских гирл, который, принимая во внимание бедственное положение азовцев, желал прийти им на помощь открытием судоходства между Ростовом и Азовом при помощи ледокола, - об истинном положении азовцев, которое было очень трагическим.
Настойчивая просьба торговцев и вызвала второе сообщение господина Калиты в гирловой комитет, - сообщение, из которого ясно видно, насколько господин Калита был мало знаком с действительным положением дел в городе и насколько его первое сообщение было неосновательно.
Во втором сообщении он уже утверждал, что запасы продовольствия и топлива имеются у нас в ограниченном количестве и что – или жители могут остаться совсем без этих продуктов, или же цены на них будут повышены. И это говорится в то время, когда цены уже повысились на многие продукты почти вдвое и когда их совсем негде было взять!
Таков наш настоящий лорд-мэр.
Vox
Газета «Приазовский край» № 35 от 7 февраля 1899 года.
Навигатор ← Ростовский округ