Что самый закрытый тренер страны рассказывала о себе в 2011 году — в одном из первых своих интервью в федеральных СМИ.
Тренерская карьера Этери Туберидзе в России началась в 1999 году, но в 2010-м, когда пришли успехи к ее первой звездной ученице Полине Шелепень, об этом специалисте знали только завсегдатаи мира фигурного катания. Сейчас звездная наставница почти не дает интервью, а вот на заре своей карьеры общалась со СМИ более охотно. Так, в 2011 году на страницах «СЭ» был опубликован разговор молодого тренера с обозревателем Еленой Вайцеховской. Вот что тогда рассказывала о себе будущая наставница олимпийских чемпионок.
— С удивлением обнаружила, что никто толком не может мне ответить, в каком виде фигурного катания выступала Тутберидзе и каких результатов добилась, как спортсменка...
— Никто меня не помнит, наверное, потому, что я каталась во времена, когда в стране началась перестройка, — рассмеялась Этери. — Сначала тренировалась у супруги Эдуарда Плинера, а затем и у самого Плинера на стадионе Юных пионеров. В одной группе со мной катались Юрий Бурейко, Марина Тверитинова, Анна Кондрашова. Начинала я как одиночница. Потом перешла в танцы — из-за того, что была довольно высокой. У кого я только не каталась! У Татьяны Тарасовой, затем у Елены Чайковской, Натальи Линичук, Геннадия Аккермана, снова у Тарасовой...
— А что у вас было с результатами?
— Несколько раз становилась призером этапов Кубка СССР, отбиралась в финал, но все это, конечно, не очень серьезные достижения. А в 18 лет уехала в Америку — в шоу Ice Capades. Отработала там почти пять лет.
— Повезло, что вы так быстро нашли работу. Танцоры в Америке не особо пользовались спросом в те времена.
— Я это поняла сразу, поэтому пришлось переквалифицироваться. Восстановить навыки одиночного катания до такой степени, чтобы быть интересной американской публике, я уже была не в состоянии, поэтому нашла довольно сильного партнера, который когда-то катался в Питере у Людмилы Великовой, и мы с ним стали выступать как «адажио-team».
Моя американская эпопея длилась шесть лет. Уйдя из шоу, я еще год тренировала всех желающих. Найти работу было достаточно просто: американцы в те годы ценили русских специалистов, платили хорошие деньги. Работала с утра и до позднего вечера, но было ужасно скучно. Словно вся жизнь в 24 года остановилась. И, поразмыслив, вернулась в Москву.
— Работу тоже нашли сразу?
— Пришлось помаяться. Никто ведь меня не ждал. Сначала пришла к Чайковской. Была готова на любую работу, но Елена Анатольевна меня не взяла — не нашлось ставки. Потом мне отказали на СЮПе, в ЦСКА. В итоге приткнулась сначала на каток в Братеево, потом уехала в Зеленоград, еще через какое-то время нашлось местечко на катке «Серебряный» — именно там я набрала группу, в которой оказалась четырехлетняя Полина Шелепень.
Проблема заключалась в том, что «Серебряный» всегда считался хоккейным катком. Максимум на что я могла рассчитывать — на одну полуторачасовую тренировку в день. И то не всегда: в дни турниров наши тренировки обычно отменяли. Ну а когда появились первые результаты, мне предложили перебраться на каток в Беляево.
— А где и когда вы нашли Юлию Липницкую?
— Меня нашла ее мама. Надо сказать, что сама я — довольно ленивый человек — интересуюсь только тем, что имеет непосредственное отношение к моей работе. Мои спортсменки соревновались в определенной возрастной категории, Юля же каталась с более младшими девочками. Думаю, что она еще долго не попалась бы мне на глаза, если бы мама не позвонила и не попросила меня посмотреть девочку.
— На подступах к российской сборной сейчас довольно много сильных девочек, но на виду большей частью всего две — Аделина Сотникова и Елизавета Туктамышева. Вас такое положение не обижает?
— Меня как тренера полностью устраивает, что вся моральная нагрузка лежит не на моих спортсменках. По той же Аделине я вижу, что эта нагрузка не всегда бывает ей по силам. На нее ведь, как ни крути, свалились все надежды, связанные с Играми в Сочи. Сейчас эти ожидания начинают перекладывать на Лизу, но и она, как показывает практика, не всегда способна с этой ответственностью справиться. Такое внимание приятно исключительно в разовом порядке, а не когда ты вынужден постоянно жить под прессингом чужих ожиданий.
— Стоит ли давать совсем юным девочкам возможность соревноваться наравне со взрослыми?
— Мне кажется, что в таких видах спорта, как гимнастика, фигурное катание, маленьким девочкам вообще все дается легче. Как игра. Да и потом они не дети. А все разные. Например, у меня в группе катается Женя Медведева, которая всего на год моложе Липницкой. Но эта разница колоссальна. Иногда мне кажется, что она составляет не год, а лет пять или шесть. Полина в возрасте Юли тоже была совсем ребенком. А Юля — взрослая. Во всех отношениях.
— Женя Медведева будет выступать во взрослом чемпионате России?
— На момент нашего отъезда в Канаду Женя числилась запасной. В число участников чемпионата ее не включили, несмотря на то, что на пятом этапе Кубка России в Москве она набрала достаточное количество баллов и даже выиграла произвольную программу у Ксении Макаровой. Получается, что федерация, поступая таким образом, дает фигуристам своего рода посыл: «Вы тренируетесь у неправильного тренера». Ведь так?
— Не опасаетесь, что по мере взросления ваших девочек на них могут заиметь виды более маститые тренеры?
— С этим мне уже пришлось столкнуться. Некоторое время назад от меня ушли сразу три спортсмена, с которыми я работала с самого детства. Двое к Алексею Мишину, одна девочка — к Марине Кудрявцевой. Тут уж ничего не поделаешь.
Больше материалов о звездах фигурного катания — в нашем разделе.
