ЛЕС. Пробуждение.
Мы сытно отужинали. Удивляться размером овощей этого мира я перестал.
- Сколько у нас времени? – спросил я.
- Да есть еще! – ответил он неопределенно, глянув за окно.
- Тогда я после сытного обеда малость полежу, если ты не возражаешь. Привычка. Да и сил надо набраться перед дальней дорогой.
Митька не возражал, занялся уборкой после ужина, а я вальяжно прошелся вдоль стеллажа своей библиотеки, выбирая книжку. В глаза бросилась ботаника. То, что нужно, решил я. Хоть что-то узнаю о растительном мире, и как он изменился за это время.
С потрепанным раритетом завалился на кровать, стал листать, разглядывая картинки и пытаясь вникнуть в разнообразие видов, семейств и классов деревьев, кустарников и прочей травы. Тревожные мысли, кружащие в голове, не давали сосредоточиться: что там ожидает нас за воротами поселения? При всей своей показной браваде, внутри у меня, естественно, все сжималось от неопределенности и непредсказуемости предстоящего путешествия. Так, думая о своем, глядя пустыми глазами на страницы, я незаметно отключился.
Не знаю, на сколько я вырубился, но когда Митька затряс меня за плечо, в доме было сумрачно. На столе горела лучина, окна темны.
- Ну, время пришло! – провозгласил он. – Мы идем или как?
- Куда? – спросонья я и забыл, куда мы собирались.
Протер глаза, потянулся, сел в кровати.
- Так как же! – возмутился Митька. – На Лес смотреть!
Я вспомнил, состроил гримасу.
- А это точно надо? Может, в следующий раз?
- Да ты что! – замахал он руками. – Сейчас самое то! Луна какая! Небо чистое!
- Ну что ты там не видел? Сколько раз ты там был?
- Много. Но каждый раз – как первый! Лес всегда по-разному выглядит.
- Тебе что, адреналина не хватает?
Митька пожал плечами. Потом посмотрел на меня как-то странно, спросил.
- А ты вообще помнишь, сколько раз там был?
- Я вообще не помню, - сознался я сразу. Это ведь Никифор лазил по деревьям, как обезьяна. А я такое занятие не очень люблю. Внутреннее чувство самосохранения как-то сдерживало меня от таких опрометчивых поступков.
- Вот! – провозгласил Митька радостно. – Я так и подумал, что ты не помнишь!
- И что?
- Как что! Да ты, если хотя бы раз увидишь – на всю жизнь не забудешь!
- Да хватит меня уговаривать! – сказал я и, обогнув дрожащего то ли от нетерпения, то ли от возмущения, Митьку, прошел на кухню воды испить. Со сна во рту пересохло.
- Ты же обещал! – напирал Митька, шествуя за мной.
Я зачерпнул кружку воды, отпил. Два глотка взбодрили, как чашка крепкого кофе. У меня даже глаза, кажется, стали лучше видеть! Привыкну я когда-нибудь к этим местным штучкам?
Митька дышал в затылок.
Да, похоже, он не отстанет. Ну, и, с другой стороны, негоже учителю-наставнику ронять свой авторитет перед учеником.
- Ну, ладно! Пошли! Раз уж обещал, - сказал я, но получилось, будто делал ему одолжение. – Мне уже самому интересно стало, что это там такое с дерева можно увидеть грандиозного.
- Вот точно удивишься! – сказал Митька. – Я, когда первый раз увидел – от восторга чуть не свалился! Хорошо, что ты рядом был, поддержал.
- Вот валиться точно не нужно! – сказал я, двинулся к выходу. – В мои планы падение с деревьев пока не входит. И вообще, технику безопасности на высоте нужно соблюдать! Вы ее соблюдаете?
Я обернулся к Митьке.
Он смотрел на меня выпученными глазами.
- Конечно соблюдаем! – ответил он довольно уверенно.
Что ж, посмотрим.
Пока мы в полумраке пробирались огородами к забору, подумал, что эти вот лазания по деревьям для одичавших отшельников своего рода аттракцион. А чем им еще в свободное время заниматься, чем развлекать себя? Наверняка, еще и соревнования проводят по лапте, городкам и прочим незамысловатым деревенским играм.
- Нам сюда, - прошептал Митька, указывая на неприметную лесенку, приставленную к крайнему дому.
Мы вдвоем ее поставили к частоколу, уперев верхний конец в мостки. Я влез первый, Митька за мной. У него это все равно получалось как-то ловчее.
Лесенку он уронил в траву.
- Эй! – возмутился я шепотом. – А обратно как?
Митька удивился.
- Как всегда – спрыгнем.
Я глянул вниз – метра три, как со второго этажа прыгать. Он что, сдурел? Я же ноги себе переломаю!
Потом подумал, потрогал накачанные, жилистые ноги Никифора и понял – для этого тела прыжки с такой высоты плёвое дело! Он, наверное, и с деревьев может прыгать.
- Ладно, - сказал я. – Согласен. Я просто подзабыл, ты же понимаешь.
Митька кивнул. Он понимал. Уже понимал, как никто в этой секте. Ну, еще старик.
Я, пригнувшись, маленькими шажками двигался по дрожащим мосткам за Митькой. Спросил в спину.
- Слушай, Митька, я тут про старика этого вспомнил…
- Никодима Евламповича?
- Да, его самого. Он выглядит уж больно каким-то пожилым, я бы даже сказал – дряхлым. Сколько ему лет? Просто он тут намекал про вспышку, что все было по-другому до нее, телефоны там и прочее.
Митька остановился, повернул ко мне улыбающуюся конопатую физиономию, подсвеченную лунным светом.
- Ты засомневался? – спросил он с какой-то гордостью.
Я оторопел.
- Ну, знаешь, в моей голове это как-то не сходится, - сказал я честно. – Ты сказал, что вспышка была триста лет назад…
- Триста семнадцать, - поправил Митька.
- Ну, триста семнадцать, тем более! Разве может человек жить столько? Это ж ему даже больше, где-то триста тридцать или триста пятьдесят!
- Да, - подтвердил он уж больно как-то просто, будто очевидную вещь объяснял. – Потому он и Старейшина! Самый древний из нас, самый первый даже, наверное. Это он общину организовал!
- Триста семнадцать лет назад?
- Ну да! Лес ему помог!
- Ох, ты! – сыронизировал я. – Про Лес-то я и забыл!
А сам подумал, что, наверняка это не Лес, а ЛЕС ему подсобил. Он тоже про Систему знает. Вполне возможно, что даже сам часть ее! Или хотя бы участник этой Программы! Только придуривается стариком, потерявшим память.
Прямо, как я.
- Ну вот, пришли, - сказал Митька и показал рукой на висящую над нами толстую ветку. Толстая, как бревно, она была вне досягаемости вытянутой руки. Ствол гиганта виден не был – терялся в темноте леса. Характерные листья не оставляли сомнений в виде дерева.
- Это что?
- Это дуб.
- Я вижу, что не елка! – возмутился я. – Где тут веревка, лестница или как?
Он опять посмотрел на меня, как на … ладно, не буду говорить. Мне бы не выражать свои эмоции вот так бездумно и сразу – глядишь, и впечатление производил бы иное.
Митька ничего не сказал, вздохнул только тяжело и… подпрыгнул. Ухватившись руками за ствол, ловко закинул перед собой ноги и – о-па, через секунду белозубая улыбка, как у чеширского кота, сияла с ветки.
Хотел сказать: «А, вот как надо! Ну, я так и думал!», но не стал, чтобы лишний раз не показывать свою тупость типичного горожанина.
Сомнения у меня возникли только по поводу того, сам-то я так смогу? По всем признакам, тело Никифора было покрепче этого рыжего задаваки, но в реальности? Ах, да – у меня ведь еще и камень есть, увеличивающий силу! Как им пользоваться? Можно вызвать этот всплеск силы по своему желанию, или он возникает неосознанно, только в экстренных случаях, как при нападении выродков?
Что гадать. Надо проверить.
Я шумно выдохнул, присел, не отпуская взгляда от ветки, резко оттолкнулся и… чуть не перелетел эту самую ветку! Хорошо Митька подхватил меня за рубаху.
- Ух ты! – только и воскликнул он, когда я выровнялся на ветке, балансируя. В глазах я прочитал восхищение. Что ж, несколько очков я себе вернул.
Но, черт возьми, как это у меня получилось? Волшебство, магия? Или чужое тело начинает подчиняться сигналам моего разума? Это хорошо. Лишь бы не перетрудить его.
- Ну как? – не без гордости спросил я.
- Ты такого раньше не делал!
- Я точно не делал. Ну, куда дальше? – я всматривался в утопающую в сумерках высоту. - Наверх, я так понимаю?
Митька стоял, разглядывая меня.
- Что не так? – спросил я.
- Я хотел сказать, - начал он робко, отведя взгляд. – Никифор никогда бы так не сделал.
- И что? – удивился я, еще не понимая, что его так взволновало. – А теперь могу!
Митька продолжил каким-то испуганным голосом.
- Я теперь понимаю, что ты не Никифор.
Ну вот, здрасьте, приехали. Дошло, наконец.
- Это ничего не меняет, Митька, - сказал я. – Тело Никифора, разум… мой. Что тебя так уж сильно смутило? Сила моя? Так она благодаря камню, ты же знаешь!
- Да нет, - залепетал Митька. – Это я понимаю. Просто… если ты не Никифор, то как тебя на самом деле зовут?
- Да какая разница, Митька? – сказал я. – Если честно, то свое настоящее имя я не помню. Ну, а раз здесь я вынужден находиться в этом теле, то… пусть так все и будет. И зови меня, как раньше звал. Точнее, как мы с тобой договорились. Ник.
- Ник?
- Ну, да! Мы же договорились? Помнишь?
- Да, помню.
- Ну, вот и все! Имя «Ник» мне нравится, нормальное имя. Мне даже кажется, что оно на мое настоящее чем-то похоже.
- Да?
- Да. Короче, мы на дерево полезем? А то время идет, а нам утром в путь-дорогу выдвигаться!
- Да, конечно, - сказал Митька и, как канатоходец, раскинув руки, пошел по ветке в сторону ствола. - Нам туда!
Я пошел следом.
Снизу зияла пустота метров пяти, вверху терялись в дымке сотни стволов. И какого лешего я согласился?
Хотя, надо сознаться, никакого страха я не чувствовал. Шел спокойно, уверенно, как по земле. Ну, или как по бревнышку, лежащему на земле. Неожиданно приобретенные свойства тела вдохновляли. На какой-то миг я даже почувствовал уверенность в предстоящем предприятии. Даже азарт какой-то появился!
Митька остановился у огромного – в несколько обхватов – ствола. Словно в стену в темноте наткнулись. Из интереса я решил узнать параметры этого дерева. Привычно кивнул, глядя на интересующий предмет, мысленно делая запрос у ЛЕСа. И ответ не заставил себя ждать. Причем, что порадовало, в сумерках надпись была слегка приглушенного цвета, чтоб не ослепляло.
Объект: дерево.
Вид: дуб черешчатый
Род: дуб
Семейство: буковые
Порядок: букоцветные
Основные показатели:
107м/9,2м/720лет
Я даже присвистнул. Ничего себе!
По цифрам я понял, что отображается высота, максимальный диаметр ствола и возраст. Видимо, у всех деревьев, кустов и прочих растений именно такое меню выходит.
Интересно, а у животных?
Я огляделся, вблизи животных не видно было. Да и разглядишь их в темноте? Ладно, завтра проверим, когда к мутантам пойдем.
Митька терпеливо ждал, когда я закончу свои мыслетворения. Когда убедился, что я его слушаю, сказал, показывая наверх.
- Я теперь не знаю, Ник, как ты будешь это делать. Ну, после того, что ты… в общем, раньше мы с Никифором делали так.
И он показал. Оттолкнувшись от шероховатого и рельефного ствола ногой, он хватался за ветку, проделывал тот же подъем с переворотом и вставал на ноги. Помахал мне рукой, внимательно наблюдая: как на этот раз я заскочу. Если честно, я бы мог так же, как в первый раз, оттолкнуться, подпрыгнуть на два метра и заскочить, встав прямо на ноги. Это было и быстрее и проще. И в своей силе я был теперь уверен, тело слушалось. Но, ветка была прямо над головой – как я на нее заскочу? Поэтому в этот раз я сделал так же, как Митька. Ну, а дальше, чередовал прыжки на ноги и подъемы с переворотами – в зависимости от расположения верхних веток.
Так, перескакивая с ветки на ветку, почти как заправские обезьяны, мы за минуту, наверное, достигли верхушки гиганта-дуба. У меня было огромное желание встать на самую верхнюю ветку, чтобы, как со смотровой площадки наблюдать за окрестным пейзажем. Но Митька предостерег меня. За верхние ветки мы держались руками, а стояли на уровень ниже, причем для безопасности, на разных ветках.
Когда я, наконец, устроился на ветках, раздвинул листья, открывая себе обзор, то сразу же восторженно вскрикнул. Вид открывался действительно потрясающий! И ни на секунду я не пожалел, что залез на эту верхотуру.
Прямо перед глазами сияла полная и идеально круглая, как блин, луна. Настолько большая, яркая, рельефная, что, казалось, протяни руку и коснешься ее пальцами. Там же, где ее свет не закрывал небосвод, сияли разноцветные звезды, рассыпанные как крупа на дороге. А под этой красотой расстилалось бескрайнее зеленое море, застывшее в безветрие, словно спящее, играющее лунным светом, как барашками.
Митька мне показывал и рассказывал – где, что находится. Вон там изогнутая расщелина Большой реки, как каньон. Самой реки не видно за гигантскими деревьями. Справа вдали играл в свете луны какой-то пар, как смог. Это Черный Лес. Вон там, далеко, отсюда не видно, за холмами чернеет пруд, у которого построен Город Мутантов. Туда мы завтра пойдем.
Да, далековато.
Но хотя бы не через Черный Лес идти.
А вот за Черным Лесом, вещал Митька, Большие Болота. Там живут лешие.
- Да какие лешие? – усмехнулся я.
- Самые настоящие! – уверенно твердил свое Митька. Волосы у него от света луны как на одуванчике горели красным. Смешной.
- Леших не бывает! – сказал я. – Может, это очередной какой-то вид мутантов?
- Нет, - настаивал на своем Митька. – Это точно не мутанты. Это древние люди, они пришли с северных лесов.
Я отмахнулся от него. Несет какой-то бред.
Хотя…
- Слушай, Митька, а это случаем не одна из тех рас, что мне надо будет посетить в ближайшие дни?
Митька, не отрывая восторженного взгляда от луны, пожал плечами.
- Может быть. Это только ты можешь знать. Тебя же Лес призвал, не меня.
Так сказал, будто завидует. Я что, сам напросился? Меня тоже поставили перед фактом.
- Но я не знаю, - сказал я.
- А я тем более, - пробурчал Митька и начал копошиться. – Надо спускаться. Завтра вставать рано.
- Конечно, - сказал я, вздохнул и окинул жадным взглядом лесную долину, пытаясь сфотографировать в памяти этот вид. Когда еще на верхушку такого дерева залезем?
Я повернулся и увидел перед собой черный квадратный колодец теряющейся на дне деревни. Ровный крест улиц, домики малюсенькие, как игрушечные были едва заметны. Людей с такой высоты заметить вообще не представлялось возможным, только если днем. Еще бы – больше сотни метров высоты! У меня аж дух захватило. И страх. Как я обратно-то буду прыгать?
- Митька! – крикнул я вниз. – Ты зачем меня тут бросил? Я же не знаю, как надо вниз прыгать, я только вверх умею!
- Да проще простого! – донеслось снизу. – Просто приседаешь и спрыгиваешь!
Сказал! Блин!
Я присел, луна отсвечивала сквозь ветки, расчеркивая белыми слепящими полосами. Где тут нижняя ветка, хрен чего увидишь! А вниз лететь – переломаешься весь, пока долетишь! Митька спускался резво, привычно, похрустывая на несколько ярусов ниже.
Ну, Митька, гад!
Что ж, поехали! Один раз живем! Чему быть – того не миновать!
Я перехватился руками, спустил с ветки ноги, опустился. Посмотрел вниз, ища глазами следующую ветку. Придется слегка раскачиваться. Раскачался, спрыгнул – еле-еле попал на нижнюю ветку, зашатался, сердце ушло в пятки, быстро присел, схватился руками, снова спустил ноги и… так далее.
Догнал Митьку почти в самом низу.
- Ты чего меня бросил?
- А чего?
- Я ж не знаю, как спускаться!
- Спустился же, - пожал плечами Митька. – Научился.
- Научился, - передразнил я, ловко спрыгивая с последней ветки на мостки. Те закачались, в дали залаяла собаки.
- Да тихо ты! – зашептал сверху Митька. – Здесь надо на руках было спускаться! Ты же мог на мостках провалиться!
- Не провалился же! – сказал я, гордый собой. – Не боись, со мной не пропадешь! Видишь, как я быстро всему учусь!
- Вижу, - пробурчал Митька, плавно опускаясь рядом. – Не переучись только.
И спрыгнул под мостки в траву.
Что он имел ввиду? Я так и не понял.
- Я домой, - крикнул он шепотом снизу. – Завтра с восходом приду!
- Окей! – сказал я, приноравливаясь к прыжку.
- Чего?
- Хорошо, говорю! Жду!
- А! – Митька уже шел вдоль домов под крышами в тени отсвечивающей луны.
Я глянул из колодца наверх. Луны отсюда видно не было. Только свет ее играл на верхних ветках деревьев-гигантов. Вид вообще никакой. Даже мрачный.
Резко похолодало.
Я поежился, вздохнул и побрел к себе.
* * *
Ночью мне приснилась какая-то женщина. Может, девушка. Стройная, молодая. Лица ее я не видел. Она стояла спиной ко мне у большого светлого окна и держала что-то в руках, будто бы ребенка грудного. Окно было распахнуто, перед ним колыхались светлые прозрачные шторы. Волосы женщины тоже трепал ветерок. За окном шумел лес – нормальный лес, обычный. Привычный. Птицы разноголосо щебетали. И окно было нормальное – большое.