Нашей крепкой семье уже 15 лет. Серьезный срок. Абсолютное большинство наших друзей развелись, едва дотянув до розовой свадьбы. То есть до 10 лет. Мы так долго продержались, наверное, потому что нас связывает многое. Сильная любовь с ранней юности, общие интересы и.… одно на двоих горе. Да, именно горе.
Мы вообще-то с Юрой познакомились случайно. Мы не должны были встретиться — ну никак! И жили в разных городках Подмосковья. И увлечения совсем разные. В ту июньскую субботу я приехала к подруге в Москву на пару дней, и, гуляя на ВДНХ, мы встретили пару ребят. Один из них стал строить глазки моей Женьке, а второй был скромным-скромным.
Он вообще почти не смотрел в нашу сторону и не говорил с нами. Но мне он очень понравился. Я сама стала к нему приставать, как он потом сказал. Слово за слово разговорила его. И мы обменялись телефонами, а потом встретились уже вдвоем, чтобы больше не расстаться. Сняли квартиру в Мытищах, жили в ней долго. Ипотеку на свое жилье мы осилили только на седьмом году брака.
Юра устроился на хорошую работу, да и я не отставала. В общем, неплохо жили. Ездили на море, навещали родню в разных концах страны... Я очень любила эти наши путешествия на машине. Юрка был прекрасным водителем, а я его верным лоцманом.
Наша дочка родилась чуть раньше положенного срока.
— Ничего страшного, — успокаивала меня акушерка в роддоме. — Показатели у тебя хорошие, по УЗИ все чисто. Родишь, и пару недель подержим девочку у нас, а потом выпишем. Все хорошо, не волнуйся!
— Ага, ой... Ой, ой как больно!
— Дыши, как учили! Все идет нормально.
Я послушно дышала и старалась делать все, что велела врач. К вечеру, когда я разродилась, акушерка дала мне поцеловать ножку дочки и сразу унесла. А я, обессиленная, уснула...
Через три недели мы привезли Линочку домой.
— Моя чурочка с глазками, — ласково ворковал Юра.
— Ну почему это она чурочка? — обижалась я. — Она принцесса!
Малышка хмуро смотрела на нас, а потом вдруг начинала улыбаться. И мы таяли, вытирая слезы умиления. А дальше...
Педиатр в московской клинике долго мялась, рассматривая анализы дочки и результаты последних обследований.
— У вас есть всего год. Может, два, — наконец сказала она. — С таким диагнозом вообще не живут.
— Что? Как?! — все поплыло у меня перед глазами, вот-вот упаду.
— Удивительно, как вы дотянули до года. Мне очень жаль. Странно, что патологию не увидели на УЗИ, — она сочувственно поджала губы.
У Линочки, как оказалось, был серьезный порок сердца. И ее маленькое сердечко могло в любой момент остановиться. В остальном она была живой и любознательной, ничем не отличалась от своих сверстников. И прожила с нами до 4 лет!
Представляете, каково это — жить, зная, что однажды твой ребенок может не проснуться?! В моих кошмарах я чуть ли не каждый день видела, как нахожу ее бездыханной в кроватке. Я почти перестала спать, все дежурила у дочкиной постели. Я так любила ее! С такой страстью прижимала к себе, целовала пухлые персиковые щечки.
Муж, наблюдая это, плакал от жалости к нам обеим. Да и на Юру было страшно смотреть. Мы оба понимали, что время, отведенное нам на счастье с малышкой, стремительно уходит. Мы сделали невозможное количество фото и видео, мы запечатлели ее ладошки и ножки в слепках. Мы постарались устроить все так, чтобы она как можно дольше осталась с нами.
Но 15 сентября 2015 года она не проснулась. Мы оба сидели возле ее кроватки и плакали, крепко обнявшись. Как это было тяжело! Конечно, родня поддерживала нас как могла, но мы никого не хотели видеть. Вдвоем варились в своем горе и учились жить заново.
Признаюсь, что мысль взять приемного ребенка пришла ко мне сразу после ухода дочери. Но вот мужу я боялась даже озвучить свой план... Но через 2 года после трагедии, Юра неожиданно тепло встретил мое робкое предложение посмотреть малыша в детском доме.
— Юра, это будет девочка, правда?
— Как скажешь.
— И пусть ей будет 4 годика, как было Линочке.
— Пусть, — он отвернулся, чтобы я не видела слез.
Нашу девочку я нашла только через три месяца тщательных поисков. Отправила запрос в детский дом и получила приглашение на знакомство с малышкой. Это был сентябрь. Мы с Юрой взяли отпуск и полетели через полстраны навстречу маленькой девочке с голубыми глазами. Ее звали Света.
Признаюсь, мы сразу понравились друг другу. Светочке было четыре с половиной. В таком возрасте дети уже многое понимают.
— Ты мама? — тихонько произнесла Светочка в конце встречи, робко взяв меня за руку и заглядывая мне в глаза. — И ты не уйдешь?
— Нет, только вместе с тобой, — я прижала ее к себе.
У нас с Юрой не было сомнений, что это наша девочка. Через некоторое время — о, эти чиновничьи препоны! — мы забрали Свету домой.
Прощаясь с ней, воспитатели передали нам папку с ее рисунками: наша дочка любила рисовать. Один ее рисунок меня поразил: маленькую девочку держала за руку женщина в желтом пальто и полосатом шарфе. Именно в такой одежде я приехала за ней — так выглядела при знакомстве. Но совсем уж поразительно, что на рисунке у мамы была сумка с брелоком в виде слоника.
Я восхитилась: надо ж как подробно она меня запомнила с первой встречи! Но тут воспитательница сказала мне, что рисунок сделан за полгода до нашего знакомства.
— Не может быть! — я замахала руками.
— Уверяю вас, — улыбалась воспитательница — Света в каком-то смысле вундеркинд. Мы ее рисунки даже на конкурс в Москву посылали. Поэтому мы коллекционируем их. И вот... видите? На каждом даты стоят.
— Но как же она... узнала?! — я не могла поверить.
Не могу объяснить! — пожала плечами воспитательница. — Только Светочка нам все уши прожужжала: мол, за мной приедет мама в желтом пальто и с сумкой со слоником.
— Так и говорила?! — я не знала, что и думать. — Какая-то мистика!
— Да, а мы над ней смеялись: мол, у нее такая богатая фантазия! Но она, оказывается, и правда именно вас ждала!
Дорогие читатели ставьте лайки, пишите комментарии и подписывайтесь на наш канал.