Часть 1. Баллады
Глава 2.1. Уроки
Райвеллин, до Сошествия
Хаэльвиен’тиэнле’ири тен’Тьерт[1], старший наследник дома Терновника подпирал спиной древний вяз за башней Тиэн, пиная пяткой растрескавшуюся бугристую по низу кору. Обида грызла изнутри и совладать с ней не было никаких сил. Не помогли ни упражнения на концентрацию, ни «спокойствие», которое он в книге у ата’маали[2] Томиллена подсмотрел. На последнее особо и не рассчитывал, не давались ему пока что ментальные плетения. Вон только пятки онемели. Наставник словесности наверняка уже отцу доложил о проступке. Светоч мало того, что будет недоволен, так еще и за «спокойствие» влетит. Хорошо если в тренировочном зале погоняет лишний час, а если к матери не пустит? Грозил же, за новый проступок…
– Тиэнле, ясного утра.
– Ан’халте[3]!
Хаэльвиен не удержался, как дитя после долгой разлуки, бросился обнимать, но советник Светоча не стал выговаривать за недостойное поведение и сдержанно обнял в ответ.
– Ката[4], ты вернулся! Давно? – спросил юный принц, принимая подобающий наследнику вид, а вот голос подвел, выдавал радость.
– Недавно. И думал, что застану вас на уроке, но там был только негодующий тиэн тен’Шинае, собирающийся поговорить с Владыкой, – ан’халте говорил строго, а глаза смеялись. – Он сказал, вы были грубы и самовольно покинули занятие. Надеюсь, причина веская. Потому что я попросил тен’Шинае не торопиться с разговором.
– Он сказал, я неправильно перевел, я стал спорить. И ведь мне действительно лучше известно, как там на самом деле, будто я не слышал, как отец маме пел.
– Что переводили?
– Октаву[5] Светоча на язык людей. Я перевел «звучи» как «живи», а «с тобою рядом» – «как-будто буду». А наставник сказал, что я превратил слова любви в эпитафию! Но мастер Томиллен перевел именно так, у него в такой старой тетради много переводов из тех, что в сборник не вошли. И мне его перевод больше нравится, он какой-то… настоящий. А тот, что в сборнике, словно нарочно исправили, хоть там и двоякое звучание, особенно если на полтона выше петь.
Советник дрогнул лицом. Тиэнле и не заметил бы, если бы моргнул.
– Ан’халте Кайтвиен, а нельзя, чтобы мастер Томиллен меня учил языку тинтае, как раньше, вместо тен’Шинае?
– Вы же навещаете его. Неужели не видите, что ему нездоровится?
Принц промолчал, опустил глаза, отступил и снова уперся спиной в вяз. Видел. И даже знал почему. И от этого знания было обидно вдвойне, потому что сделать было ничего нельзя.
– Идемте, тиэнле.
– Куда?
– Я – к вашему отцу, вы – обратно на урок. И извиниться за грубость не забудьте, ведь я не забуду у тиэна Саэтвелна поинтересоваться.
Хаэльвиен пнул дерево, пятка так ничего и не чувствовала, и пошел вслед за ката. Какое-то время шли молча. Щелчок по уху случился так внезапно, что тиэнле даже обижаться не стал.
– Да за что?
– За «спокойствие», чрезмерное любопытство и кривые руки. Что на этот раз?
– Пятки, – вздохнув, признался мальчик.
Ан’халте нахмурился, но уголки губ подрагивали, удерживая улыбку.
Вошли в башню, пересекли нижний зал. Встретившиеся безликие служащие, элфие и тинт, молча склоняли головы и спины, приветствуя юного наследника Земель Элефи Халле.
– Поможешь? – с надеждой спросил тиэнле. Идти было неудобно, особенно сейчас, по лестнице, – он почти ничего не чувствовал вполовину онемевшими ступнями.
– Нет. Пока шишек не набьете – не дойдет.
И Хаэльвиен, как назло, тут же споткнулся, а ката даже не дернулся руку подать.
– Ты надолго в Райвеллин? – поинтересовался принц. Они остановились. Дальше было в разные стороны: ан’халте наверх, а ему – направо к учебным залам.
– Как решит Светоч. – И напомнил: – Урок, извинения, шишки.
– Скажешь отцу?
– Зачем? Ваша вина, ваше покаяние, тиэнле.
Наследник дома Терновника удалился, чуть вздернув подбородок (совсем как отец) и изо всех сил стараясь держать лицо, но сдвинутые лопатки и нарочито расправленные плечи выражали отчаянное детское возмущение. Тен’Шайти проводил воспитанника взглядом и решил, что сразу после встречи с Владыкой непременно навестит друга Томиллена и выразит паршивцу свое крайнее негодование за то, что бросает свою тетрадку с пророческими снами где ни попадя, а любопытные подростки в них нос суют по чем зря.
Мотаться по Землям и за Стену уже порядком надоело. Хотелось побыть дома, в комфорте и неге, насладиться покоем, навестить брата и родителей, выспаться… Но тут уж действительно, как Светоч решит.
Светоч решил правильно. Он же Светоч. Ан’халте Кайтвиен побыл в Райвеллине полторы недели и снова отправился к строящимся на старой границе Земель элфие и элтаре Вратам, будто бывшего Владыки там было недостаточно.
* * *
Теплее света мне твоя любовь,
Нужнее света.
Живи, а я – как-будто
Буду
Где-то.
(Таэрен’тиэнле’аше тен’Тьерт, «Письма Свету», перевод с элфиен’риа Томиллен тен’Кес’инне из Ллотине)
___________________
[1] Хаэ́львиен – буквально песня света (хаэл – свет, эльвиен – песня)
[2] Ата’маа́ли – близкий родственник матери (а́та – родной, маа́ли – мать), здесь – родной брат.
[3] Анʹха́лте — приближенный, советник (а́не — рядом, халте́ — соратник)
[4] Ка́та — ментор, наставник, сопровождающий для тиэнле возраста весны (до второго совершеннолетия), назначается главой дома. Формально, подчиняется наследнику, но может в любой момент что-либо запретить или назначить наказание.
[5] Октава – здесь пятистишие.