ПТИЧКА ПЕВЧАЯ. Часть 6.
Автор произведения — Александра Рудэн,(Раннее-Полевая Алла Владимировна) 04.07.47 , г. Сочи.
Месяц ноябрь прошел вяло. Работы не было для престарелых артистов, а значит и дополнительного пайка не было. Одно спасение для семьи была Катя. Она с самого утра бегала в поисках еды, неся с собой баночку с крышкой. Даром никто ничего не давал, худенькую тоненькую Катю, чаще всего, отгоняли от себя. Она отбегала от девушек — зенитчиц за кучу строительного мусора и оттуда начинала петь. Кто — то из жалости к ней подходил и тыкал в руки сухарик.
- Сами недоедаем. Не ходи больше сюда . Иначе припишет кто - ни будь шпионаж тебе и загремишь ты в околоток. Надо думать, стратегический объект. Сама живешь?
- Нет. Живу с дедушкой и бабушкой, слабые они. Больше времени лежат на кровати.
- Да, плохие у вас дела, если уже старики не встают. На тебе еще один сухарик и луковицу.
- Встают они. Втроем ходим отоваривать карточки и за водой вместе ходим. Боимся потеряться или умереть без ведома родных. Дом не отапливается, воды нет. Уже сожгли все книги...А вечерами я зажигательные бомбы с крыши снимаю... Но, никто мне не платит за это... Весь город так живет, не на кого нам жаловаться. Скоро нас освободят?
- Иди, милая. Приходи через несколько дней за эту кучу. Я тебе что — то соберу. Надо чтобы ты выжила, талантливая ты. Бог одарил тебя ангельским голосом. Победим врага, будешь петь на сцене.
Луковица и сухарики в кастрюле и получился отменный луковый суп. Бабушка сетовала.
- Я маленькой была в Париже, так этот суп могли приготовить только специалисты, так как добавляли в него толченную смесь приправ. Папа смеясь, говорил, мол, что французы на выдумку мудры. В Петербурге, никто не стал бы есть этот суп без мяса. А он был не прав, давно мы не ели такого вкусного супчика. Не будем экономить, а на вечер я приготовлю вам чай из березовых и еловых веток. Такой чай полезно пить — цинги не будет. Простите, чай будет без сахара.
Наташа, девушка зенитчица, как и обещала ей - через несколько дней вынесла за кучу мусора небольшой сверток .
- Там две картошки и говяжьи кости, нам их в супе выдавали при развозке еды. Бабушка знает, что с ними сделает. Прости, мясо обглодали зенитчицы. Но, навар из костей получиться.
- Спасибо, - поблагодарила Катя и понюхав газетный кулек, добавила. - Даже кости пахнут мясом. Побежала я.
- Куда ты, а петь. Отработай не только кости, но и сухарики, девочки поделились с тобой.
И Катя пела из — за кучи строительного мусора. Неожиданно она замолчала.
- Сбежала наша певунья, - сказала одна из зенитчиц.
- Пойду , посмотрю.
В куче мусора сидела Катя, онемевшая от ужаса. Перед ней стояла большая полудохлая овчарка и тихо рычала на нее.
- Вот, тварь, уцелела. Крысы из горда сбежали от голода и охоты на них.
Наташа вынула пистолет из кобуры и выстрелила собаке в голову.
- Зачем? Она и сама подохла бы.
- Затем, что сделаем с девчонками праздничный ужин.
- Что вы? Разве так можно?
- Беги, девочка, домой, - приказала Наташа и прихватив собаку за лапу потащила к костру.
Катя еле поднялась с земли и побрела домой. Ее кто — то остановил, окликнув ее по имени.
-Катя, помнишь меня? Я доктор . Ну вспомни - маму твою мы отправляли на Большую Землю.
- Доктор Толмачева... - еле выговорила Катя.
- Да, вспомнила... Тебе повезло, детка... Всю колону разбомбили немцы.
Ничего не понимая Катя прислушалась к голосу Толмачевой.
- А где мама с Верочкой? Почему они домой не вернулись.
- Все погибли и те погибли, кто бежал от машин. Я же тебе говорила об этом в больнице. Немцы их расстреливали из самолетов. А там были дети до десяти лет. Катя, Катя, что с тобой, - - спросила Толмочева у лежавшей на земле девочки.
- Обморок, белая вся, - прошептала она.
Пошел осенний холодный дождь и Толмачева, подхватив Катю под мышки потащила в пустующий разбитый дом.. Завернутый кулек в тряпку выпал из пальто девочки, Толмачева положила кулек в сумку и вместе с Катей спустилась в подвальное помещение. Там были беспризорные люди и жались друг к другу от холода. Толмачева, не выпуская из рук сумку, подошла к людям.
- Дайте воды.
- Во дворе в лужах сколько угодно воды, - бойко ответила молодая женщина.
А эта вода для нас. Пойди и принеси из реки. Ждем дрова, чтобы кипятить воду.
- Нам немного нужно - девочку попоить.
Взрослый мужчина, неопределенного возраста, прикрикнул на женщину;
- Дай воды попить доходяге. Не жилец она, видишь ни кровинки в лице нет. Оставляй нам ее, мы позаботимся о ней, - сказал мужчина и подошел к Кате.
На него смотрели круглые глаза молодой девушки.
- Смотрите, еще жива. Помнишь девчушку, которая пела на остановке трамвая. Старик еще подыгрывал ей на скрипке. Так это она, точно — она.
- Да, ходят слухи, что имеет она талант и тем кормит свою семью. Тут , Бог не дал ни таланту и разум последний отбирает, - сказала старуха. - Выхожу из дома и не понимаю, куда я иду. Иду куда ни будь, лишь бы не видеть голодных глаз семьи. Девочку эту птичкой все зовут, вреде русского соловья она поет.
- Больше она на воробушку похожа. Оклемалась, подсаживайтесь к нам, - сказал мужчина, неопределенного возраста.
- Катя, поднимайся, нужно идти, - сказала Толмачева.
Им перегородила дорогу старуха.
- Как — то не хорошо получается. Мы ее водой напоили, а взамен ничего не получили, - - грозно сказала старуха. - Что у тебя в сумке, госпожа военная?
- Ничего не боитесь, я же вооруженная. Уйди с дороги.
- А чего нам боятся... вот сейчас похлебаем кипятка, от этого здоровей не станем, к утру кто — то помрет. Думаю, старуха..., - сказал, с неопределенным возрастом, мужчина,, беря из рук врача сумку.
Толмачева рванула ручки сумки к себе, кулек выпал.
- Что там? - спросила она у Кати.
- Две говяжьи кости. Собака не отобрала, так эти отберут, - ответила ей Катя
- Пошли, - сказала Толмачева.
Сверток оказался в руках старухи.
- Мясом пахнет тряпка, - ответила она мужчине и поковыляла в глубь подвала. Ее догнала женщина, вырвала из рук старухи сверток, та визжала и не отдавала его, потеряв равновесие, упала и не вставала с пола подвала.
Мужик, до сих пор молчавший, вернее сказать , он был стариком, спросил:.
- Отобрали у тебя еду. На телогрейке весит на ремне пистолет. Почему не стреляла?
- Как можно... в безоружных, да вы и не враги... несчастные люди...
- Все равно все передохнем, когда начнутся морозы..
- Пошли, Катя..
Они вышли из подвала, уже серый вечер превратился в серую ночь.
- Пошли, проведу тебя к дому.
Катя шла и думала о том, что получив второй раз такое трагическое извещение о смерти сестры и мамы, она была сейчас безразлична, чувствительно пуста. Только шум в голове стоял и перед глазами была - валяющая в пильном подвале на полу старуха. Толмачева нарушила молчание.
- Катя...
Оклик привел Катю в состояние думать. Она не дослушала Толмачеву, спросила хриплым голосом.
- Почему сразу нам вы не сообщили... Ведь знали, где мы живем. Тогда, утром вы подвозили меня на машине.
- Страх... Попасть в мясорубку. Все моя жалость. Знаешь, сколько людей пострадало, те кто из жалости помогал выехать из Ленинграда. Твоей мамы и сестры не было в списках. Это же трибунал. Там додумались бы, что я взяла украшение у Актрисы, чтобы спасти ее.
- Какие украшения?
- Нашли бы какие — ни будь и так живу в страхе... Тем, кто должен был ехать по списку послали извещение о гибели их дочери и внука, а они сообщили, что опоздали на машину и до сих пор живут в Ленинграде.. Разбирательство идет до сих пор, по счету людей вывезли столько - сколько было в списке. Понимаешь, Катя... Сказала тебе - не могла больше молчать. Думаю, что в прошлый раз ты не поняла меня. За это время я похоронила отца и маму, не здоровые они были еще до войны, племянница погибла и вместе с ней мой сын, когда город бомбили. Ничего не знаю о муже. Жив ли он...
- Я в себе ношу вашу весть. Стала забывать и снова... Я осталась одна у бабушки и дедушки, а они старые...
- Если сможешь, не говори им. Это их убьет.
- А, вдруг они остались живы.
- Нет. Я лично участвовала в захоронении людей, расстрелянных фашистами из самолетов. Искала твою маму и сестру. Они бежали по грязному полю. Сначала я твою маму нашла, недалеко и твою сестру. Участвовала в захоронении в общей могиле. Я покажу тебе это место.
-Да...
- И еще, захочешь, помогу тебе...
- Я не оставлю своих в голодном городе...
- Вот и пришли. Тебе решать, рассказать бабушке и дедушке о гибели дочери и внучке...Столько смертей я увидела, что мне уже ничего не страшно. Знаешь, где меня найти, я все там же служу. Прощай, Катя. Останься живой.
Дверь открыла бабушка.
- Катя, мы волноваться уже стали. Что с тобой, детка. Катя с порога кинулась обнимать бабушку Женечку.
- Что — то произошло?
Предчувствуя беду, она спросила синеющими губами.
- Что то с Ларочкой и Верочкой?
Напуганная Катя разрыдалась в объятиях бабушки.
- Говори, - громко сказал дедушка, стоя в проеме двери.
- У меня...
- Что у тебя?
- У меня собаки две кости отобрали, - соврала им Катя. - Они говяжьи были...
- Вот, дуреха, а я уже почувствовала беду... , - зарыдала бабушка.
Дедушка подошел к ним, обнял их.
- Нам не привыкать ложиться голодными спать.
- А давайте , устроим маленький концерт для себя, - сказал дедушка.
- Я плохо выгляжу,- сказала бабушка, поправляя пучок волос на затылке.
- Всем переодеваться. Катя, помоги достать мне сюртук с антресоли. Жаль, что мамы с нами нет.
Катя снова разрыдалась.
- Катя, сколько раз говорить тебе. Нельзя плакать в присутствии других. Неприлично. Нельзя быть эгоисткой и всех вводить в уныние. Иди поплачь в подушку в своей комнате, а мы тебя подождем с дедушкой.
- Простите меня. Я хочу с вами участвовать в домашнем концерте.
Дедушка открыл большое окно. Осенний холодный ветер с бризами дождя ворвался в не отопленную комнату. Дедушка заиграл на скрипке. Позже они пели. Бабушка и внучка. Снизу , стоя на тротуаре, кто — то зааплодировал в ладоши. Катя наклонилась и увидела стоящих под окнами патруль. Она улыбнулась.
- Дедушка, а давай что - то веселое наиграй. Ты же знаешь песни Петра Лещенко.
- Не все они разрешенные в стране. Будем осторожны, - сказал дедушка и закрыл окно.
Тот , кто слышал концерт из соседей, сказал.
- Опять эти Тумановы с ума сходят. Людям есть нечего, а они поют...
Кто — то сказал, мысленно, спасибо.
Молодые люди из патруля, весело шагали по тротуару, не замечая свое голодное состояние.
- Побольше таких людей, не унывающих.
Как они переживут декабрь? На складах пусто и снова пайки урежут.
Не создавай панику... Переживем.
- Мы — то переживем, на довольствии состоим, а они...
В ту же ночь, Катя пришла со своим одеялом в спальню к старикам.
- Мне страшно. Можно я с вами... Я худенькая...
Бабушка приоткрыла одеяло, сказала:
- Ложись возле меня. Дедушка будет командовать...
Дедушка хихикнул и сказал:
- Всем повернуться на правый бок, будем греть друг друга.
Ночью им кто то громко постучал во входную дверь.
Дедушка побежал спрашивать, кто , мол, пришел.
Комендант дома сообщила.
- Тумановы , будете понятыми.
- Мы спим.
- Распевать песни ночью, нарушая режим сна вы можете, а понятыми быть - не можете. Не перерабатывались ли...
Евгения Ивановна подошла к мужу и сказала:
- Открывай дверь. С комендантом спорить опасно. Позвольте переодеться.
- И так сойдет. Пальто накиньте...
- А, что у нее на голове, какая странная шапочка на голове., - спросил солдат.
Комендант хихикнула.
- Чепчик для сна. Одним словом — Артисты.
Дедушка и бабушка вышли в общий коридор. Разбуженная Катя, громким голосом коменданта проснулась и лежала под теплым одеялом и думала о еде, ее не волновало - куда ушла полураздетые бабушка с дедушкой. Она поднялась, постучала пустыми кастрюлями на полке, подошла к окну, прильнула к нему.
Ночью шел дождь со снегом. На улице было зябко, так как два солдата стояли возле машины, курили и ежились от холодя, подняв воротники шинели к ушам. « Кого — то приехали арестовывать», - подумала Катя. И тут ее осенило, а вдруг дедушку и бабушку, за то, что они иногда мурлыкали себе под нос песни Лещенко. Катя резко открыла входную дверь и увидела, как из квартиры, что находиться напротив их, выводят два солдата соседа, который, в критические моменты голода их семьи, давал им стакан муки или какой — то крупы.
- Прощай , Катя. Живи долго.
Солдат схватил Катю за руку и спросил:
- Ты кто?
Кричали в один голос все.
- Это стариков внучка. Что были понятыми.
Забыв о приличии кричала и Евгения Ивановна.
- Не прикасайтесь к ней. Это наша внучка. Мы только соседи с ними...
- Проверим.
Следом за соседом вывели его жену с сыном.
Кто — то еще пришел в общий коридор.
- За что их?
- Хочешь компанию составить?
- Нет.
Сосед воспользовался суматохой, оттолкнул солдата , помчался по ступенькам вниз, за ним бежали жена соседа и солдаты, следом бежал семилетний мальчик - их сын.
- Папа...
Катя помчалась к окну, распахнула его, чтобы увидеть, что происходило во дворе.
Полная жена соседа , - раскинув руки с сторону, прикрывала побег мужа.
- Уйди, - кричал солдат, прицеливаясь к бегущему. - Уйдет, сволочь …
И он выстрелил , Марфа метнулась в сторону выстрела и пуля угодила ей в грудь. Николай, сосед Кати остановился и пошел на стреляющего солдата, тот испугался, попятился назад, другой солдат выстрелил Николаю в голову.
Прибежали другие солдаты и один сказал:
- Оба мертвые, теперь никто не скажет, каким образом содержимое военного склада перекочевало к ним в квартиру.
- Пацаан еще есть.
- Сдурел... В детдом его для « одаренных детей» Жена его, какая кормленная сучка. В машину их всех.
В считанные минуты машина отошла и улица оказала пустынной.
В квартиру вошли бабушка с дедушкой и комендантом.
- Видели, сколько продуктов в доме. Две войны можно пересидеть. А я думаю, почему она не выходит зажигательные снаряды тушит, а она охраняла добро.
- Бабушка, их убили. Соседей наших , убили...
- О, поделом им. Не ложитесь спать, приедет другая машина. Добро нужно вернуть на военные склады. Кто мог подумать, бывший инструктор..., - сказала комендант дома.
- По должности должны были знать, - съязвила Катя.
- Не доросла еще до моих годов, чтобы судить меня..
- Позвольте мне одеться, - сказала Евгения Ивановна.
Так переодевайтесь, комнат много у вас. Думаю, вам нужно подселить кого - то . Тех, кто в подвалах живут.
- Одни уже съехали. Мы не против . Веселее будет жить. Мне нужно переодеться, - еще раз напомнила всем Евгения Ивановна.
- Кто вам запрещает. Я у вас жду другую машину с солдатами. Не в коридоре же мне торчать, а квартира моя в другом доме.
Евгения Ивановна с Катей демонстративно вышли из зала.
- Как вы их терпите? Артистки.
- Мы одного поля ягодки. Я тоже артист своего рода, музыкант.
- Ну, ну.
В коридор уже никто не выходил, боялись люди, но все прильнули к окнам и только сокрушались, что не могут взять горсть какой — то крупы из квартиры погибших. Солдаты вывезли все продукты и мешки с обмундированием. Сверху кузова машины привязали стулья с инвентарным номером по складу.
К рассвету наступила тишина в доме.
Тумановы снова голодными легли спать в одной кровати. Дед командовал:
- Повернуться на левый бок и спать.
Утром снова кто — то стучал в дверь к Тумановым.
- Иди, - сказала мужу Евгения Ивановна. - Попроси талон за то, что сделали тебя постоянным понятым.
- Ну уж нет, откажусь.
Не спрашивая, кто , мол, пришел он открыл дверь. С порога комендант дома заорала на все горло.:
- Вы видели, кто - то посмел обнести квартиру. Думала что — то себе выбрать, на память, так сказать.
- Мы крепко спали, нервничали вчера. Никого не видели и ничего не слышали...
- Так всегда. Ничего я не успеваю в этой жизни.
Дедушка вернулся в спальню и сказал:
- Кто — то окончательно обнес квартиру Николая.
- Ах, какая печаль. Комендант дома ничего не успела себе взять на память от врага народа, так она их вчера величала. А стресс погасил голод и голова меньше кружиться у меня.
Половину декабря люди умирали на ходу от истощения. Никто не убирал их тела, так как было некому и снег припорашивал их, сложенных вдоль тротуара. Наступило тяжелое время для Тумановых. Дед с утра выходил из дома в поисках хоть какой ни будь работы. Иногда везло, он чистил за обед дороги от снега, чтобы легче было подъезжать машинам к больницам и госпиталям. Когда его голодала дома Женечка ему суп в столовой больницы не шел в рот, и он приловчился с собой брать баночку с крышкой. Сердобольная санитарка привязывала баночку к его ногам и он шел домой походкой утки, переваливаясь с ноги на ногу. Так же, эта же санитарка кормила его супами в подсобке, недоеденным раненными. Половину декабря прошли сносно. Катя продолжала ходить петь, где собирались люди, пела просто так, так как за ее пение едой не кормили. Бабушка разводила баночки супа водой и они ужинали уже горячим содержанием жидкости на ночь.
- Что могли все продали, нет ни одного золотого украшения. А, так хотелось что - то сохранить вам в приданное: тебе, Катя и Верочке.
Катя поперхнулась супом.
Дедушка добавил:
- Если помру, продайте скрипку. Я оставил адрес покупателя под скатеркой. Узнавал, жив он. Скупает ценности у таких, как мы.
- Амати? Николо Амати, это совершенство? - спросила Евгения Ивановна у мужа и добавила: -. Я не смогу. Она живая и нам не простит, что мы отдали в руки скупщику за горсть крупы...
Дедушка скривился.
- Я смогу, - твердо сказала Катя. - Эта горсть муки или крупы может спасти вам жизнь.
Дедушка вздохнул и сказал жене:
- Другое поколение выросло.
- Ах, - воскликнула бабушка. - Мы тоже были другими для своих родителей. Борьба времени и поколений. Я буду умной женой и не буду протестовать, если ты сейчас продаж скрипку.
- Так и сделаем. Схожу и договорюсь о цене. ( продолжение следует )
© Copyright: Александра Рудэн, 2021
Свидетельство о публикации №221090701133