- Господи, Ксюш, ты можешь собраться?! – взмолилась я.
- Да ну вас, зануды. Смотрите, какой день чудесный!!! - Ксюшка взобралась с ногами на подоконник и мечтательно закинула голову, подставляя щеки солнечным лучам. Тим усмехнулся, и оставил барабанные палочки. Потом встал из-за установки, подошел к Ксюшке сзади и резко хлопнул в ладоши над её ухом. Ксюха, не ожидавшая такого, вздрогнула, не удержала равновесие и свалилась с узкого подоконника. Мы рассмеялись, она же, поднявшись, скрипнула зубами:
- Ну, Тим! Держиииись! – и набросилась на Тимура. Тот успел вывернуться из-под её рук, и побежал к выходу из актового зала. Ксюшка с дикими криками - за ним. Спустя минуту их громкие голоса и топот ног были слышны уже по всей школе.
Я вздохнула, положила гитару на пол, и сама села рядом, сложив ноги по-турецки. Теперь придется ждать этих озорников. Завтра будет Последний Звонок. И меня классный руководитель попросил выступить с речью от имени всех выпускников. А я, в свою очередь, подбила ребят выступить с песней. Даже притащила Ксюху, хотя она из другой школы. Тим согласился аккомпанировать на барабанах, я играла на гитаре, а Ксюшка пела. Аккомпанемент у нас был небогатый, но все звучало довольно гармонично.
Было грустно расставаться со школой. Все-таки учеба – это все, чем я жила. Да еще и в ВУЗ я поступала не в столичный, что был недалеко от моего городка, а за три сотни километров, в городе, где жила бабушка. Родители решили, что мне так будет легче, все-таки буду под присмотром родной бабушки. Как бы они мне ни доверяли, но оставить на полную самостоятельность – боялись. Вдруг что со мной случится, а никого не будет рядом. Я согласилась с ними. В столицу поступать мне не очень-то и хотелось, потому что по новостям от Ксюшки я узнала, что Ваня собирается в тот же ВУЗ, что и я. А сердце по нему еще совсем не отболело.
А тут еще на голову неожиданно свалились экзамены в форме ЕГЭ. Буквально за два месяца до окончания учебы. Преподаватели были в панике – как за столь короткое время успеть подготовить детей к такому экзамену? Уровень ЕГЭ по заданиям был на порядок выше, даже для нас, лицейских. Я экзамена не боялась, потому что на подготовку ходила уже с сентября, так как знала, что в моем ВУЗе мне все равно придется сдавать его по математике и русскому. Поступать мы с родителями решили на факультет прикладной математики и информатики, раз уж у меня с детства была к этому тяга.
Вот такие глобальные перемены ожидали меня в моем маленьком мире. Я, казалось, была к этому готова, и даже с нетерпением ждала их. От размышлений меня отвлекли прибежавшие Ксюха с Тимом. Тим прихрамывал на левую ногу, а Ксюшка была вся растрепанная, но довольная.
- Ты что с ним сделала? – удивилась я, поднимаясь с пола.
- Он просто получил по заслугам, - рассмеялась Ксюшка. – Давай, чертов барабанщик, поднимайся на сцену.
- Коза, - огрызнулся Тим, но послушался.
На следующее утро я все не могла усидеть на месте. Мне казалось, что я не так накрасилась, не так сидит новая рубашка, и совсем не идет короткая клетчатая юбка в складку. Мама пыталась заплести мне «корзинку» из косичек, и в конце концов ей все же это удалось. Скрепив последний узел белоснежного банта на моей дурной голове, она с облегчением вздохнула:
- Все, наконец.
- Мама! - взвыла я, критически оглядев себя в зеркало, - Ноги слишком худыыые!
- Настя! Перестань! Все отлично, белые гольфы все скрывают, зрительно полнят твои ножки. Со сцены все будет хорошо смотреться, хватит себя съедать! В конце концов, это твои ноги, и никуда ты от них не денешься, - попыталась пошутить мама, но безуспешно.
Я расплакалась. Вот почему, почему все так?! Почему я даже на праздник не могу надеть юбку, не смотря с отвращением в зеркало? Я уж молчу про выпускной…
- Я никуда не пойду. Нафиг. – Я скрестила руки на груди и села с независимым видом на диван.
- Насть, - вздохнула мама, и села рядышком, приобняв меня за плечи, - Мы с тобой проделали уже такой огромный путь, столько всего преодолели, и что, теперь ты сломаешься на этой ступеньке? - Я угрюмо молчала, - Ведь мы с папой так ждали этого дня, чтобы гордиться тобой. Посмотри, какая ты стала сильная, красивая, такая взрослая… Такая большая умница, Настя, никто не будет над тобой смеяться только из-за того, что тебе не идет юбка, или у тебя худые ножки. Между прочим, юбка тебе очень даже идет.
Я покосилась в зеркало. И вправду, было не так уж и страшно. Кеды, белые гольфы до колен, и коротенькая юбка. Ноги, хоть и были тоньше нормального, но были стройными.
- Ладно, - буркнула я. – Мне пора.
- Давай, удачи, - улыбнулась мама, и отвернулась. Но я заметила, что в глазах у неё блеснули слезы.
- Мам…
- Насть, иди. Мы с папой придем к десяти. Ты у нас молодец.
Я вздохнула, взяла гитару, и пошла к выходу…
- …Никогда нам с вами, ребят, не забыть эти стены, эти лица, эти минуты. Мы всю жизнь будем помнить наших любимых учителей, наших школьных друзей, и порой, уже взрослыми, возвращаться к ним. И кем бы мы ни стали – космонавтами, банкирами, врачами, учеными, и просто мамами и папами – все равно в душе навсегда мы останемся такими же маленькими школьниками, вечно списывающими, веселыми проказниками для наших учителей! – звонко отдавался мой голос во всех уголках актового зала. Я жутко волновалась. Хотелось плакать, но я привыкла сдерживаться. И последние слова «…мы бы хотели посвятить вам песню!» я уже произнесла без дрожи в голосе. На сцену поднялась Ксюша, Тим вытаскивал из-за кулис барабаны. Когда все было готово, я закинула на плечо ремень гитары и ударила по струнам.
…Все острова давным-давно открыты,
И даже те, где тесно и вдвоем,
Но все то, что мы знаем, ничего не значит,
Все то, что мы знаем, ничего не значит
Для нас – мы новый найдем!...
Детство убегало от нас куда-то вместе с этими строками, отдаваясь эхом в ушах. И с каждым ударом пальцев по струнам я понимала, что дальше – будет еще сложнее.
