— Инспектор отдельного батальона дорожно-патрульной службы капитан… — привычно-устало начал представляться Марычев.
Из-за приспущенного стекла показались большие, чуть ли не в поллица, глаза.
— Ой… Здравствуйте, инспектор! Я что-то нарушила?
Тонкий, прерывающийся от волнения, голосок выдал весьма юную особу, очевидно, еще не привыкшую к общению с инспекторами. Ах, ты ж моя курочка сладкая!
— Ваши документы! — спокойно, но требовательно попросил Марычев.
Особа долго копошилась в сумке, а затем с легким тремором в руке протянула. Инспектор слегка потянул носом воздух, чуть наклонясь к приоткрытому окну, взяв при этом документы. Нет, алкоголем в салоне не пахло. Значит, просто волнуется. Очевидно, сработал стереотип начинающих водителей — если остановили, значит за что-то. Коротко глянув в водительское удостоверение, капитан понял, что не ошибся. Девочка, девятнадцать лет отроду, экзамен на вождение сдала месяц назад. Дальнейший алгоритм у Марычева был доведен практически до автоматизма.
— Что ж вы, Юлия Игоревна, нарушаете? — с легкой отеческой укоризной протянул он.
— Я?.. А.. когда? — Юлия Игоревна несколько опешила, судорожно метаясь по закоулкам памяти. Ведь она, как начинающий водитель, тщательно контролирующий каждое свое мгновение за рулем, точно помнила, что вроде никаких нарушений не допускала. Ей даже несколько раз сигналили на перекрестках, когда девушка далеко не сразу трогалась на зеленый сигнал светофора.
— Ну как когда? Несколько перекрестков назад заехали за стоп-линию на запрещающий сигнал светофора, а это практически равносильно проезду перекрестка на красный. Вы разве не знаете, что проезд на красный считается очень тяжким правонарушением, после пьянки разумеется?
— Ой…
Уверенный тон инспектора сбивал с толку. Неужели и правда заехала? Марычев по глазам понял, что заронил зерно сомнения. Все. Остальное дело техники. Как итог, девушка присела в патрульный автомобиль, где напарник капитана доступно объяснил, что сейчас за красный, а равно и стоп-линию, суды на раз лишают прав на несколько месяцев. В очень редких случаях можно обойтись штрафом. Но это если очень повезет. На его памяти таких везунчиков практически не было. Когда Юлия Игоревна была доведена до нужной кондиции, напарник вкрадчивым полушепотом намекнул, что если оплатить штраф на месте, то они закроют глаза и не будут фиксировать нарушение. Девушка оказалась понятливой и через пять минут уже отъезжала от злополучного места.
* * *
После смены Марычев с напарником отъехали в тупичковый двор неподалеку, где привычно быстро посчитали выручку за день и поделили на несколько кучек. Две из них забрали себе, остальные распихали по конвертам и кинули в бардачок.
— Слушай, Серега, — обратился напарник. — Все хотел тебя спросить. Ты куда деньги-то деваешь? Вроде поднимаем сейчас неплохо, а ты так и ходишь в одних и тех же джинсах и ездишь на каком-то старье. Не, ты не подумай. Мне просто интересно.
Марычев криво усмехнулся.
— Ну мне же не нужны проблемы с УСБ. Прицепятся - делись потом с ними.
— Да брось ты! — отмахнулся коллега. — Думаешь, они как-то по-другому живут? Также стригут с поляны.
— Ну вот и не хочется быть этой поляной.
— Так чтобы не быть, один из конвертов их.
Капитан помолчал некоторое время, потом неопределенно пожал плечами:
— Все равно береженого Бог бережет!
Теперь пришло время напарника хмыкнуть:
— Перестраховщик. Деньги не должны лежать под подушкой, иначе в них смысл пропадает… Ладно, дело твое. Давай покурим и помчим в батальон. Домой уже охота.
* * *
По дороге домой Марычев заехал в банкомат и закинул «заработанное» за день на карту. Вместе с сегодняшним заработком там скопилась уже приличная сумма. Счет был оформлен на дальнюю родственницу по отцовской линии, связь с которой можно установить, только если перелопатить чуть ли не всю родословную. Какая - никакая, а страховка, что не обвинят в нетрудовых доходах.
Дома капитан поставил вариться пельмени. Пока вода кипятилась, включил ноутбук и залез в одно из сообществ соцсети. Нашел нужное объявление, еще раз пересмотрел приложенные файлы документов, а после по указанным реквизитам перевел почти все, что было на карте родственницы. Деньги ушли. Средства предназначались на сложную операцию для трехлетнего мальчика, на которую по доброй российской традиции собирали всем миром.
Марычев закинул пельмени в кастрюлю и удовлетворенно выдохнул. На его веку Система ломала многих хороших сотрудников. Кто-то спивался, кто-то превращался в монстра. Сергей любил свою работу инспектора, но когда понял, что там нужно либо быть, как все, либо уходить, иначе сожрут, нашел свой путь. Уже несколько лет все, что «зарабатывал» на дороге, отправлял тем, кому эти деньги, возможно, спасут жизнь. Пусть будет хоть какой-то прок от того, что он взяточник…