Рассказ шестой
Рассказ первый
Рассказ второй
Рассказ третий
Рассказ четвертый
Рассказ пятый
Бывает любовь к мужчине,
Бывает любовь к женщине,
А бывает любовь к Родине.
Слова старого анекдота принадлежали призрачному старичку с темными провалами вместо глаз. И были также беззвучны для окружающих, как падающие за окном белые хлопья декабрьского снега.
- Это ты о чем? – спросила Шеба, русская голубая семи лет от роду.
- О слайдах, - вздохнув, ответил старичок.
Кошка недовольно дернула хвостом. Она не любила непонятных вещей. А сейчас призрак говорил непонятные вещи.
- Анекдот. Старый анекдот, - поправился призрак, оценив по дергающемуся хвосту кошачье недовольство. – А на самом деле, о любви…
- Все равно не понимаю, - хвост Шебы жил своей отдельной жизнью от своей хозяйки.
- Просто за окном идет снег, - призрак завис над подоконником и жадно уставился на то, что творилось на улице. – Смотри. Белая бездна сверху, белая бездна снизу. Она везде. И ты падаешь, падаешь, падаешь в нее…
- И думаешь о любви?
- Да.
- Странно, - удивилась Шеба. – Когда я смотрю на снег, я думаю исключительно о мышах. О белых толстых мышах, которых так здорово ловить когтистыми лапами, играть с ними…
И кошка продемонстрировала удар когтями, который буквально на миллиметр не достиг стекла. Все-таки Шеба знала, что мыши не настоящие.
- Вот и многие люди, глядя на снег, думают о мышах, - вздохнул призрак.
- Надо же, не замечала, - удивилась Шеба.
- Это я так, образно, - объяснил призрак.
- Ясно, - вежливо сказала Шеба.
- Люди не замечают любви, - продолжал призрачный старичок, все также глядя на снег, - не страдают без нее. Они радуются вещам. И людям-вещам. Новые отношения – новые вещи, старые отношения – вещи удобные и разношенные.
- Есть еще любовь к котятам, - заметила Шеба.
- Есть, - грустно согласился призрак. – Но я о той любви, что дается нам не безусловно. О любви к мужчине, любви к женщине, любви к Родине. Многие и не подозревают, что любовь есть. Если только краешком, в самом начале отношений…
- А ты любил свою жену? – поинтересовалась Шеба.
Призрачный старичок удивленно покосился на кошку:
- Какая любовь? Мы ведь как поженились? Потому что надо было. Мне возраст подходил – почти 25, и ей 20 – чуть-чуть и перестарок.
- Мне баба нужна была. К определенному возрасту мужик должен быть женат. Ну или замужем – если ты баба. Если ты один, с тобой что-то не так… Жили хорошо. Не без ругани, конечно. Я бывало соберусь ее поучить, а она меня скалкой, скалкой! Ух, строгая баба! Оба на заводе работали. Только Клава в цеху пластмасс, а я сварщиком был.
- Шестой разряд, - похвастался призрак. – Тогда и квартиру эту кооперативную купили. Клавка хозяйка, ой, хорошая! Все в руках горит! Она же деревенская, работящая. Я с тем прицелом и женился. Не прогадал. А еще мы дачу купили. У Клавы чего только там не растет! Весной она сажает вокруг домика гладиолусы. Огромные, пышные вырастали. Красные и белые. Однажды, помню, держит Клава охапку гладиолусов и смеется. Весело так, колокольчиком заливается. Нам уезжать, вещи собирать, а она стоит, смеется.
- Смешинка в рот попала? – спрашиваю.
- Смешинка, - соглашается она.
У самой глаза шальные. И непонятно чему улыбается? Небу? Солнышку? Гладиолусам? А чего им улыбаться, на работу завтра…
Призрак снова уставился в окно. Там шел снегопад, который несильный ветер все хотел превратить в метель, но у него не очень-то получалось. Снежинки летели то вверх, то вниз, то вбок, создавая полное ощущение для смотрящего, что тот падает в белую бездну.
- Когда она умерла, - сказал призрак. Он все так и смотрел на снег, – мела метель. Скучаю я без Клавки.
Шеба муркнула сочувственно. Подошла, села на подоконник рядом, обвила хвостом лапы.
- Давай смотреть на снег вместе, - сказала она. – Может быть, я пойму, что такое любовь.
Кошка и призрак принялись вместе смотреть на снег.