«Дорогой солдат! Меня зовут Вера, я учусь в 1-м «Б» классе. Живу и жду мира. Россия — моя любимая страна! Возвращайся с победой!». «Дорогой солдат! Мы все тебя благодарим за то, что ты встал на защиту Родины. Ты защищаешь Украину от фашизма. Мой папа и сестра остались там, но они ждут вашего скорейшего прихода в украинские города и верят, что вы освободите их. Солдат, мы здесь, в тылу, тоже стараемся вам помочь чем можем. На днях в Крыму, в солнечном городе Саки, дети собрали посылки и отправили солдатам на передовую. Наше дело правое, мы победим, пройдём по освобождённым городам Украины, и люди будут дарить вам цветы, как в далёком 1945-м, и плакать от радости. Сегодня вы достойные потомки своих дедов и прадедов. Спасибо вам».
Такие детские послания ежедневно опускаются в ящик для писем, установленный в Саках под баннером в честь героя-артиллериста Дмитрия Дрожевкина. К несчастью, молодой боец уже никогда их не прочтёт: он погиб в ходе специальной военной операции в апреле под Николаевом. Ему было всего 28.
Я долгое время не решалась встретиться с мамой воина: как рассказать о горе женщины, потерявшей сына, какие слова утешения здесь уместны и уместны ли? Но Ольга Ивановна сама позвонила и просто сказала: «Приезжайте!».
У этой хрупкой женщины удивительное лицо — нежное, доброе. А ещё глаза, в которые невозможно смотреть без боли: в них поселилась такая тоска, что сердце сжимается от сострадания.
Что дало ей силы пережить горе и не сломаться?
— Сначала во мне словно выключили свет, — с дрожью в голосе говорит моя собеседница. — Все краски мира превратились в одну — серую: серое небо, деревья, озеро. Вокруг пустота, и всё кажется неважным и мелким. Депрессия навалилась, как тяжёлый камень. Неизвестно, сколько бы ещё времени я пребывала в таком состоянии, если бы дочь не сказала: «Мама, надо жить дальше, и никто, кроме тебя самой, тебе не поможет».
Раньше думала, что беда может только разрушать человека, а сейчас поняла: она может помочь обрести смыслы. Решила помогать, по мере возможности, бойцам на линии фронта.
— Знаю об их нуждах и потребностях, — продолжает Ольга Дрожевкина и показывает мне обширную переписку в телефоне с однополчанами сына. — Мы с ребятами постоянно на связи. Они рады простому человеческому участию, с трепетом читают письма, приходящие порой от совсем незнакомых людей, а детские рисунки развешивают в землянках.
Женщина вступила в партию «Единая Россия», потому что очень верит в Президента РФ Владимира Путина, в Крымскую республиканскую общественную организацию содействия формированию активной гражданской позиции и поддержки армии «Матери Крыма — солдатам Отечества». А ещё стала членом Крымской республиканской общественной организации «Союз советских офицеров». Наладила контакты с волонтёрами и людьми, готовыми помочь. Их оказалось много, очень много! Включились все: от мэра города Александра Овдиенко до священников и школьников. Сакчанки шьют нижнее бельё и передают его в госпиталь для раненых. В Музее краеведения и истории грязелечения (директор — Надежда Латышева) проходят встречи с матерями бойцов, организуются выставки детского рисунка, посвящённые нашим славным защитникам. В селе Михайловка изготавливают буржуйки, пенсионерки района вяжут тёплые носки, шьют балаклавы, молодёжь печёт сдобные булочки — и всё это для бойцов на передовой. А сколько «закаток» — овощных консервов, компотов, соков — передают солдатам, и не счесть! Когда в Херсонской области у жителей не было питьевой воды, сотрудники предприятия «Сакский молокозавод» отправляли туда ёмкости с водой (по тонне в неделю). И таких примеров — десятки.
— Сегодня, — говорит Ольга,
— Мы хотим создать мемориал в Новофёдоровке, где будут упомянуты все ребята, погибшие на передовой. Они достойны вечной памяти и благодарности.
И добавляет:
— Думаю, сын бы мною гордился.
— А каким был ваш мальчик? — осторожно спрашиваю, боясь разбередить и без того больную душу.
— Добрым, покладистым и очень самостоятельным. Я уходила на работу и оставляла ему обед на кухне. Придёт из школы (мы жили в Новофёдоровке), поест — и сразу за мольберт, он очень хорошо рисовал. Позже даже татуировки друзьям делал. У нас с ним была милая шутка: если отвлекалась от разговора, он нежно проводил по моему подбородку ладонью и говорил: «Мама, лови саечку!».
Когда решил стать военным, не возражала — почти все мужчины нашего рода связали свою жизнь с армией: дед, отец, брат и потом Димочка. Сначала он служил в морской пехоте в Калининграде, а после перевода в Крым — в артиллерийской части. В начале СВО я и не предполагала, что всё так серьёзно, но когда стали погибать наши солдаты... Разговаривая с сыном, просила: «Береги себя, мальчик мой!». Он отвечал: «Мама, мы сражаемся по-взрослому и беречь себя невозможно». Я и сегодня не могу жить в квартире в Новофёдоровке, где мы совсем недавно собирались на кухне, шутили, пили чай с трёхлетней внучкой и были счастливы. Теперь это для меня — просто холодные стены.
В завершение нашей встречи Ольга Ивановна попросила обратиться ко всем неравнодушным людям: «Не надо думать, что война где-то «там». Она — у порога каждого дома, где бы он ни был — в Сибири или на Дальнем Востоке, в Крыму или на Алтае. Наши бойцы воюют за будущее, верят в то, что Россию никто не сможет поставить на колени. А мы, в тылу, должны сплотиться и, как в годы Великой Отечественной, делать всё для фронта и для Победы, которая, конечно, будет за нами!».
Светлана КИРЬЯНОВА.
Фото Елены ШАСТУН и из фотоальбома О. ДРОЖЕВКИНОЙ.