Возвращаясь утром из бассейна, я обратила внимание на молодую женщину, которая шла впереди меня и вела за руку маленького мальчика, продолжавшего спать на ходу. Вероятно, они шли в детский сад. Женщина несла в руках детский рюкзачок, а своей сумки у нее не было. Значит, ей потом не на работу.
Эта картинка, выхваченная взглядом, напомнила, как много лет назад я точно так же отводила в детский сад сыновей. Сначала – старшего, потом – младшего.
Но вспомнила я именно тот год работы в школе, когда только вышла из декрета и работала во вторую смену. Ребенок ночами почти не спал, нагрузка была двадцать четыре часа, бесконечная проверка тетрадей, планерки и педсоветы. Требования, требования, требования… Я не представляла, что существует какая-то другая жизнь, где есть место отдыху.
И тогда, чтобы не сойти с ума, я придумала для себя двадцать минут счастья, когда я была полностью предоставлена себе.
Я отводила сына в детский сад, а на обратном пути заходила в кондитерскую под названием «Ромашка», где продавался вкуснейший кофе из большой кофемашины.
Конечно, я могла бы выпить кофе и дома. Даже в те времена, когда его не было в продаже, нам посылал из Москвы друг отца.
Но мне нравилось заходить в «Ромашку», брать кофе и бутерброд с сыром, неторопливо пить и наблюдать за людьми, которые заскочили на чашку кофе по дороге на завод и поэтому торопятся.
А я – нет. Хотя бы эти двадцать минут.
Это был потрясающий ритуал, придуманный мной для спасения себя.
И сегодня, глядя на маму, ведущую ребенка в сад, я будто прокрутила кинопленку на тридцать с лишним лет назад и ощутила вкус и аромат того кофе. Это был самый вкусный кофе на свете, потому что у него был вкус двадцатиминутной свободы и релаксации (вряд ли я тогда знала такое слово).
Этот утренний кофейный ритуал в «Ромашке» продолжался только год.
Потом я стала работать в первую смену, когда уроки начинались в восемь утра: вставать без пятнадцати шесть, успевать сделать кучу утренних дел, не опоздать на автобус – и так более двадцати лет.
Когда решила уйти из школы и работать на себя, могла вставать в любое время, пить любой кофе с любыми бутербродами, но вкуснее того кофе из «Ромашки» не было никогда.