Привет-привет, Сказочник!
Ты не знаешь, что случилось со временем? Оно ускользает, удирает, стоит только чуть-чуть отвлечься, ну самую малость, а оно уже скок ! - и перепрыгнуло по настенному календарю на 1-е декабря! Как, уже - ЗИМА?! Да как же так?! Ведь только что, ну почти вчера, я писала тебе - вспоминала тот советский ещё стишок:
День седьмого ноября - красный день календаря.
Посмотри в своё окно - всё на улице красно!
Вьются флаги у ворот, пламенем сияя.
Видишь, музыка идёт впереди трамвая!
А помнишь, как громко звучала музыка из уличных настенных репродукторов? Ой, какое забытое слово: ре-про-дук-тор... Со старыми - забытыми словами можно играть, с удовольствием окунаясь в них, просачиваясь какой-то частичкой души туда, где они были обычными, неприметными в своей обычности. А теперь...
Помнишь, я как-то рассказывала тебе про своего крёстного - поэта Олега Охапкина? Вот у него как раз об этом...
Люблю полузабытые слова.
Они как прошлогодняя трава.
В ней тихо прорастает память-сад.
Глядишь, а там уж яблоки висят!
Я не рассказывала тебе о том, как мы с ним познакомились?
Тогда моей дочке было около десяти лет и какая-то тётенька подошла к нам, когда мы проходили мимо Князь-Владимирского собора на Петроградской стороне.
Она как-то внимательно посмотрела на дочку и сказала мне: "Вам обязательно надо её крестить!" Ну, у меня и у самой эта мысль давно крутилась - аж с самого её рождения. Но заботы и постоянные хлопоты вокруг неё никак не давали на это решиться. К тому же и мне самой, наверное, надо будет креститься, ведь вряд ли мои родители это сделали. Не те были времена...
И вот я стала присматриваться - кого же выбрать крёстными? И остановила свой выбор на 18-летней Ксюше - дочери моих друзей, и на друге дочкиного папы - Олеге. Это был верный выбор - тётушка с самого детства водила Олега в церковь, и там он несколько лет пел в церковном хоре.
И вот подошёл этот день. Мы с дочкой вышли в Девяткино из электрички и увидели на платформе Олега, а вот папы её там не было, да он всегда и везде опаздывал, что взять с поэта...))
И мы подошли к церкви, которую я когда-то видела из окна Муринской больнички, и тогда мне почему-то казалось, что она что-то значит в моей жизни. И вот теперь это через много лет подтвердилось.
В церкви собралось несколько человек, которые крестились в этот день - совсем молодые и взрослые с младенцами на руках. Пожалуй, я была самой старшей среди них. Я держала дочку за руку, а за нашей спиной стояли Ксюша и Олег. Папа с бабушкой подошли позже, когда служба уже началась и бабушка сердито поджимала губы, а он вертел во все стороны головой и не обращал внимания ни на дочку, ни на меня...
Торжественно начался обряд крещения и батюшка (один из немногих видящих старцев) Иоанн Миронов обходил всех по кругу и говорил имена, которые давались при крещении и называл дату, когда праздновать именины. Дочке он сказал, что теперь она Ирина, а не Арина, а мне, - что я теперь Татиана, и это мне очень понравилось!
А потом он внимательно посмотрел мне в глаза и тихо-тихо, только для меня одной, шепнул: -- Хорошо, что пришла, ТАнюшка... Давно надо было прийти... Крест тяжёлый несёшь..." -- И потом, каждый раз подходя ко мне, называл меня ТАнюшкой и шептал какие-то добрые, ласковые слова... А я стояла и плакала, потому что много лет, с детства, никто уже не называл меня так...
А потом зазвучал тонкий тенорок служки (я точно не знаю, как называли помощника батюшки), и это было как-то несерьёзно, недостаточно... И вдруг за нашими плечами зазвучал мощный, насыщенный баритон... Он пел крестильные псалмы, и ничего прекраснее я не слышала. Это пел Олег...
Батюшка сначала вздрогнул удивлённо, а потом закивал головой: -- "Хорошо, голубчик, хорошо..." -- И Олег так и пел всю службу.
А потом, через несколько лет, мы навещали его в "жёлтом доме" недалеко от Техноложки. Было неприёмное время, и мы просто подошли к решётчатому окну и попросили позвать Олега. Он тут же подошёл и смотрел на нас по-детски радостными глазами: --Привет, ребята! - и с удовольствием уплетал пирожки, которые мы просовывали ему через решётку.. И крошки от них застревали в его бороде. И он радовался красненьким пачкам "Примы", которую он только и признавал. И вдруг засмеялся: -- Смотрите, смотрите - птичка!
Мой крёстный, вижу, ты опять в беде -
в решетчатом окне. Зашкаливает сердце...
Взъерошенный, и крошки в бороде,
и детские глаза. И никуда не деться.
Таким одна дорога - "жёлтый дом",
где крылья спутают смирительной рубашкой.
Смотри! Там птичка крылышками машет,
тебя увидев за решетчатым окном...
Это было двадцать лет назад... Неужели?! Как быстро бежит Время...