Опубликовано 31 марта 2022 года
Жить по Солнцу, по световому дню человечеству приходилось большую часть своего существования на Земле. И кто бы мог подумать, что сейчас, в XXI веке, почти уже оторвавшись от костров, свечей, газовых фонарей благодаря всемогущему электричеству, придётся перейти-таки на самый простой и естественный режим дня. Первые весенние дни ещё коротки, а в первый же день войны отключили ночное освещение в Харькове и объявили комендантский час с 18.00 до 6.00 утра, а потом и с 16.00 до 6.00. И в это время окна окружающих домов больше не озарялись ярким светом сотен лампочек в квартирах и подъездах. Многим жителям в первые же дни военных действий удалось уехать, с трудом продравшись через страшные пробки и многочасовые очереди на бензозаправках, в более безопасные места. Тёмные створки окон оставленных на произвол войны квартир с тех пор хранят в суровом молчании, словно скорбно, но непреклонно сжатые губы страшную тайну, в дикой спешке разбросанные вещи, засыхающие растения в горшках, а порой и беспомощных животных и одиноких стариков.
Но всё же далеко не за всеми чёрными в ночи стёклами безмолвие пустоты и безлюдья. Там, за плотно задёргиваемыми на ночь шторами, бесшумно бродят человеческие тени оставшихся в городе, тревожно прислушивающиеся к каждому звуку снаружи, за стенами дома, и ещё пристальнее – к звукам внутри, в квартире. Всё не привычное, не понятное, не свойственное атмосфере своей норы, не идентифицированное ранее, звуки ли, запахи, вспышки света, вызывают приступы едва ли не панической атаки. Редко кто позволяет себе в вечернее и ночное время подсветить свою жизнь настольной лампой, включённым телевизором или компьютером, чаще разве что слабо светящимся в ночной тьме экраном смартфона. Привыкаешь, заходя на кухню, не щёлкать с размаху выключателем верхнего света, а осторожно откручивать колёсико подсветки на кухонном карнизе, устанавливая уровень света ровно настолько, чтобы слегка различать предметы мебели и передвигаться впотьмах, не натыкаясь на них и не ушибаясь до синяков. Зажжённый газ или свет, льющийся из открытой микроволновки, ночной режим коридорного светильника кажутся расширенным в темноте зрачкам глаз настолько яркими, что это пугает и стараешься поскорее захлопнуть дверцу печки и быстро приткнуть на газ чайник, закрывая непозволительно яркий источник света и вызывающе синие язычки пламени. Ты словно становишься кошкой, маленьким бесшумным животным с обострённым зрением, насторожённым слухом и встопорщившимися вперёд вибриссами, готовыми каждую секунду уловить то, чего не должно быть, а значит, угрожающее и опасное для тебя.
Ночное время – не для каких-либо дел, шумных или требующих света. Это время для того, чтобы на ощупь насыпать в тарелку заранее приготовленную еду, спешно подогреть её в микроволновке, заварить пакетик чая, напряжённо присматриваясь к краю чашки, дабы не перелить через край и не обжечься вольно льющимся кипятком. Быстро поужинать, почти не видя, что ешь, а только зная, что было приготовлено днём, выпить обжигающий сладкий чай, грея замерзшие пальцы о горячую чашку, а потом поскорее полностью выключить свет, и улечься под толстое, тяжёлое одеяло, захватив с собой заранее заряженный смартфон, чтобы на сон грядущий почитать что-нибудь, посмотреть фильм или послушать музыку. Как-то незаметно привыкаешь поворачивать смартфон так, чтобы не направлять светящийся экранчик на окно, а, засыпая, автоматически укладываешь его рядом экраном вниз, чтобы при получении каких-нибудь уведомлений не осветить внезапной вспышкой всю комнату.
Нет, разумом-то понимаешь, конечно, что вся эта светомаскировка для профессиональных военных – курам на смех. Но как-то психологически комфортнее, если твоё вызывающе светящееся в ночи окно не привлечёт чей-нибудь недобрый глаз, неумолимый прицел или паранойю.
Поэтому с закатом солнца Харьков погружается во тьму…
«Пропал Ершалаим - великий город, как будто не существовал на свете. Все пожрала тьма, напугавшая все живое в Ершалаиме и его окрестностях. Странную тучу принесло с моря к концу дня, четырнадцатого дня весеннего месяца нисана.»