Через месяц исполнится четверть века, как я начал писать в Москве эту статью о ситуации в СМИ России после семи годов либеральных разрушительных реформ. Многих героев этого осмысления действительности уже нет в живых, а те далече: сегодня неизвестно где прячется Чубайс. На днях ушёл в тень один из главных идеологов либерализма в России минувшего века Алексей Кудрин. Остался последний грех ельцинского периода – Греф. Сейчас интересно сознавать, что в 1998 году резвиться олигархам осталось чуть больше года: до прихода к власти Владимира Путина. И вот уже новый век разогнал по всем уголкам света «семибанкирщину», на деньгах которой держался вечно пьяный президент Ельцин.
Но с осмыслением СМИ проблемы остаются: нет наблюдательных советов в электронных СМИ, которые безнаказанно насилуют психику наших детей и не только. А такие советы есть в Англии и во Франции, которая следит даже за процентом звучания национальной речи на радио и ТВ. Наше телевидение в новом веке оккупировали антипатриоты России – Эрнсты, Пугачёвы, Галкины, Урганты, Макаревичи, Быковы, Успенские, Шафутинские, Малаховы, для которых телевидение превратилось в собственную кормушку и саморекламу для корпоративов, где платят баснословные гонорары. Всё народное, национальное, художественное исчезло с экранов (кроме телеканалов «Культура», «Спас» и «Звезда»), где 35 лет культивировалось только насилие и нажива любым способом. 35 лет нас пропитывали ядом: деньги – это всё, порядочность и образование – ничто! Богатство стало признаком отсутствия совести…
И только СВО почти освободило через столько лет (!) наш экран от пошлости и насилия. Появились информационные каналы, политические «шоу», куда стали приглашать учёных, писателей, политологов и журналистов, сохранившие в себе интеллект и патриотизм, который почему-то на нашем телевидении считался «прибежищем идиотов». Слава Богу, сегодня можно слушать и слышать разные и взвешенные точки зрения в передачах, к примеру, того же Владимира Соловьёва. И таких передач становится всё больше и больше. Я говорю о ТВ так подробно потому, что печатные СМИ уже давно потеряли тиражи и влияние на умы россиян. А радио, телевидение, соцсети имеют огромное воздействие на неокрепшие души молодых телезрителей, читателей и слушателей. Причём, сегодня одна напасть и эпидемия в прессе и социальных сетях – фейки, с которыми Россия пока проигрывает войну в информационном пространстве. СМИ Запада уже давно не играют в «свободу слова». Нажива и лояльность к властям – это ВСЁ для «либеральных» СМИ США и Европы, Правдивая информация, с их точки зрения, вредна в борьбе за лидерство на всех фронтах и рынках планеты…
Но эта тема уже для отдельного исследования и осмысления учёными-политологами…
А четверть века назад я видел информационное пространство России именно так…
ИНФОРМАЦИОННОЕ ПРОСТРАНСТВО РОССИИ: СИТУАЦИЯ. ВЕСНА 1998 ГОДА
Попытка понять происходящие в обществе процессы неизбежно наталкивается на проблему субъективности. Отсутствие идеологии (рынок – не цель, а только средство) в любые аналитические статьи привносит утилитарно-прикладной характер. И все же по крупицам возможно собрать мозаику экономического и политического фона для понимания такого процесса, как монополизация средств массовой информации в России за шесть лет либеральных реформ.
Именно с этой целью с января до апреля 1998 года я прочитывал каждый номер «Независимой газеты», «Комсомольской правды», «Известий», «Новых известий», «Сегодня», «Московского комсомольца», «Общей газеты», «Новой газеты», «Коммерсантъ-daily», «Русского телеграфа», журналов «Деловые люди», «Мегаполис», «Эксперт», «Деньги», «Итоги», «Власть», «Люди».
В феврале (здесь и далее имеется в виду 1998 год, все цитирования и источники относятся к трем первым месяцам года) «Независимая газета» опубликовала доклад департамента политических проблем фонда «Реформа» (А. Мигранян). В нем есть некая отправная точка для понимания того, что в России – системный кризис, и по-другому быть не могло.
«В условиях межсистемной трансформации российского общества главной задачей бывшей советской… номенклатуры, СТАВШЕЙ ЯДРОМ НОВОЙ РОССИЙСКОЙ ЭЛИТЫ… (выделено мною – П.Б.) явилось стремление конвертировать власть в право собственности, изменив тем самым основания своего государства». Этому способствовал тот факт, что «в ослаблении государства… были заинтересованы практически все сегменты элиты». В результате мы имеем то, что имеем: «неразвитость в современной России институтов гражданского общества породила бесконтрольность новой бюрократии». Сегодня, по Миграняну, мы имеем «высокую степень автономности властных институтов от общества» и «маргинализацию большей части «старых» и «новых» социальных групп».
Григорий Явлинский в марте на съезде «Яблока» назвал такое положение в нашем обществе проще: «Эта система соединила ВЛАСТЬ, ДЕНЬГИ И ПРЕССУ». И в унисон Миграняну самый принципиальный политик от «Яблока» расшифровывает свою формулу: «Эта система корпоративная, потому что она основана на монополиях – НА ПРЕЖНИХ, СОВЕТСКИХ» («Новая газета»).
Г. Явлинский утверждает, что «в списках богатейших людей и ведущих бизнесменов Черномырдин занимает третье место, а Чубайс – шестое». В корпоративно-олигархическую систему очень хорошо вписались все фракции Госдумы. Это тоже утверждение лидера «Яблока».
По данным зарубежной прессы (и этого еще никто не опроверг), самыми богатыми людьми в России являются Борис Березовский и Владимир Потанин: их личное состояние оценивается в 3 (три!) миллиарда долларов. И в этом контексте очень понятными становятся программные заявления в марте этого года Бориса Березовского («На следующих президентских выборах важно соблюсти принцип преемственности») и Владимира Потанина («Существует узкий элитарный круг, в который входит 12-15 ведущих бизнесменов.., и мы не считаем, что должно быть внутреннее разделение полномочий в стране до того, как мы станем открыты для внешнего мира»).
«Коммерсантъ-daily» своеобразно подводит итог большой дискуссии в прессе в марте этого года об олигархах и с олигархами: «Российские финансисты, безусловно, сейчас развернули активную политическую борьбу. Но это не столько борьба за власть, сколько борьба за безопасность свою и собственного капитала».
А что же те, кто уже имеет власть, но пока не входит в список самых богатых людей России?
Борис Немцов: «На пороге XXI века Россия вновь оказалась перед выбором: демократическое (народное) рыночное хозяйство или олигархический капитализм?» («НГ»).
Возможно, все проще? Все начинают предвыборную гонку, и происходит смена «страшилок» для обывателя: вместо Зюганова – страшный олигарх и бесстрашный реформатор в смертельной схватке.
А что же многострадальная экономика и забытый всеми налогоплательщик России?
Глубже всех «копает» ситуацию в России все та же «Независимая газета». В марте «НГ» отмечала внутренний рост ВВП России в 1997 году на 0,4 процента… В то же время: «российское правительство живет в долг: в 1995-1997 гг. размеры государственного внутреннего долга выросли с 14,7 до 25,4 процента ВВП» По размеру ВВП Россия сегодня находится во втором десятке стран мира. По данным Программы Развития (ПР) ООН, в 1997 г. Россия занимает место между Египтом и Бразилией. То есть Россия покинула группу развитых стран и перешла в группу развивающихся. Причем ПР ООН считает, что стремительное снижение уровня жизни обусловлено прежде всего падением производства валового внутреннего продукта (ВВП). Эти данные опубликованы в феврале в «НГ». Вот и верь теперь росту ВВП на 0,4 процента в прошлом году.
В первом квартале этого года положение осложнилось: 42 процента семей с двумя детьми не дотягивают до прожиточного минимума («Общая газета»). Только за февраль долги бюджетникам выросли на 21 процент.
В России системный глубокий кризис.
Александр Бовин («Известия»): «Экономическое положение в стране остается чрезвычайно трудным, напряженным. С подачи и при покровительстве коррумпированного чиновничества, включая его самые верхние эшелоны, продолжают действовать «законы» олигархического капитализма».
Григорий Явлинский («КП»): «Олигархи рассуждают примерно так: похоже, период первоначального накопления капитала завершился. Значит, надо менять правила игры».
Академик Борис Раушенбах («Общая газета»): «Мы без грома, тихо, бесславно и позорно уходим на второстепенные позиции в человеческой истории».
Французы в спорных моментах говорят: ищите женщину! В России для объективной оценки происходящих событий надо искать… нефть.
Не вдаваясь в анализ связки «нефть – конфликт – монополизация СМИ», можно отметить только один факт. По поводу отставки Виктора Черномырдина журнал «Власть» откровенно написал: «Роснефть» стоит одного премьера. Хотя Борису Березовскому и удалось добиться увольнения В. Черномырдина, премьер сумел, уходя, хлопнул дверью. Двадцатого марта, за три дня до отставки, он утвердил условия конкурса по приватизации «Роснефти», которые совершенно не устраивают Б.Березовского».
КРИЗИС ЧЕТВЕРТОЙ ВЛАСТИ
Единственным завоеванием «Великой августовской демократической революции» 1991 года была отмена цензуры и новый, вполне демократический закон о СМИ. Правда, уже весной 1998 года Госдума РФ могла ввести элементы цензуры и видоизменить вполне принципиально закон о печати. Этого не произошло, но прецедент был, а значит, в любое время мы можем потерять последний закон демократического общества.
Первая примета кризиса СМИ в России обозначилась весной прошлого года, когда в прессе было опубликовано письмо интеллигенции страны: Михаила Жванецкого, Григория Бакланова, Сергея Залыгина, Петра Тодоровского, Булата Окуджавы, Сергея Юрского и других.
«Свобода печати была единственной состоявшейся российской реформой. Сегодня происходит полная ревизия этой реформы, откат к политической цензуре, главная цель которой – обслуживание правящей финансовой аппаратной олигархии… ЭТО – НЕ ДЕМОКРАТИЯ, ЭТО – НЕ РЫНОК. ЭТО – НОВЫЙ ТОТАЛИТАРИЗМ».
В октябре того же года уже Союз журналистов РФ подготовил доклад «О критическом состоянии СМИ» для правительства страны.
Что же происходит? В 1991 году все журналисты были опьянены свободой. Лозунг закомплексованной, зажатой советской прессы был один и тогда понятый и объяснимый: больше свобод, меньше государства! Слабость партий, которые должны были стоять между обществом и государством, породила новое явление: российская пресса – как самостоятельный политический субъект общества.
Потому не случайно во время выборов в 1996 году объективно победил не Борис Ельцин, а СМИ России, которые объединились вокруг одного кандидата. Это было началом конца свободы печати. Почувствовав силу СМИ, олигархи на корню скупили прессу России до конца 1997 года. О том, что этот процесс в основном уже закончился в прошлом году, писала газета «Монд» в январе в своем приложении для дипломатов. Французская газета заметила, что российские СМИ удивили Запад в 1996 году, когда объединились вокруг Б. Ельцина и ввели в заблуждение избирателей страны относительно здоровья кандидата в президенты. Еще больше пресса России удивила Запад в 1997 году, когда охотно продавалась монополиям страны. Этот факт подтверждает А. Мигранян в «Независимой газете» в феврале этого года: «Пресса в целях сохранения своего привилегированного статуса и положения активно не сопротивлялась этой экспансии (политико-финансовых групп – П.Б.) и легко променяла независимость на плотную опеку истеблишмента».
Что способствовало такому исходу «свободной» печати? Доклад Союза журналистов России в январе этого года впечатляет цифрами глубокого кризиса прессы России. Обвальное падение тиражей в 1991 году не прекратилось и сегодня. Уровень подписки в конце 1997 года к началу составил 88,7 процента. Годовой тираж газет по сравнению с 1990 годом сократился в пять раз, журналов – в семь раз. На тысячу россиян приходится 200 экземпляров периодических изданий, из них общероссийских – 60. Причем в начале прошлого года 66 процентов газет и журналов были региональными.
А в 1998 году мы имеем только 28,5 процента московских изданий в регионах России. Этой тенденции – пять лет. Ежегодно 15 процентов новых изданий прекращают свое существование. Журналист в России в среднем получает 120 долларов в месяц. Оружием прессы в прошлом году стал компромат. Чаще всего не опровергнутый и не обоснованный фактами. Доверие читателей, зрителей и слушателей в значительной степени подорвано информационными войнами (дело «писателей»). Главный кризис СМИ не в отсутствии денег, «свобод». Главный кризис – в отсутствии интереса общества к СМИ, а журналистов – к рядовому гражданину, к его проблемам, бедам или радостям.
Характерный пример. В период перестройки по всем социологическим опросам общество доверяло только прессе. Сегодня – армии и церкви. «Новая газета» в марте рассказала о беспрецедентном случае отказа писателя Дмитрия Галковского от литературной премии Антибукера. Мотив: «За последние 12 лет в нашей стране так и не возникло независимое общественное мнение, и позиция большинства официально выходящих газет и журналов по-прежнему определяется не естественной эволюцией общественной и духовной жизни нации, а служит выражению заранее обозначенных и, как сейчас любят говорить, «проплаченных» мнений партийных и финансовых главарей».
Сегодня информационное пространство России держится на трех китах: телевидение Москвы, радио и местная пресса. Но…
«Независимая газета» подчеркнула кризис электронных средств массовой информации.
Андрей Нуйкин (политолог): «За год второго срока Ельцина ничего не произошло. Напротив – страна досталась олигархам, пресса контролируется ими, и верить ей нельзя».
Борис Грушин (политолог): «Главным врагом нации сегодня является не бездарное правительство, не чудовищная мафия, а СМИ, и прежде всего телевидение. Это главный враг нации, который ежедневно уничтожает все то позитивное, что в ней возникает».
Лариса Ефимова (советник): «В отсутствии какого-либо контроля вещание превращается в средство манипулирования общественным мнением, не обеспечивает… плюрализма мнений, без чего немыслимо полноценное развитие и существование любого общества».
Николай Чеботарев (директор «Дон-ТР»): «Столичное телевидение… превратилось в доходный шоу-бизнес, в связи с чем федеральное телевидение следовало бы с полным на то основанием исключить из средств массовой информации, ибо оно давно перестало быть зеркалом нашего бытия… Государство потеряло контроль над информационными потоками, что создает угрозу основам социально-экономического, политического и культурного развития самого государства. Не секрет, что СМИ, особенно электронные, концентрируются в руках нескольких финансово-промышленных олигархий. Региональные СМИ разрушаются и прибираются к рукам олигархами».
К ИСТОРИИ МОНОПОЛИЗАЦИИ СМИ
В конце концов, вся история мировых средств массовой информации – это история концентрации: поглощений, слияний, стратегических альянсов. В Германии, например, группа «Шпрингер» контролирует 23 процента рынка ежедневных газет. В середине 90-годов процесс концентрации СМИ приобрел большой размах. Только в 1995 году – 243 слияния для максимизации прибыли. К примеру, медиа-компания «Тайм-Уорнер» приобрела корпорацию Тэда Тернера, в которую, в частности, входит Си-Эн-Эн. Империи поглощают империи, и на Западе это в порядке вещей. Главное – прибыль. СМИ – бизнес. Но как только мы вспоминаем, что СМИ – это инструмент контроля народа за властью, мнения политологов, политиков, журналистов на Западе и у нас делятся на прямо противоположные. Государственная Дума и Союз журналистов России выражают резкую озабоченность монополизацией СМИ в России. И на то есть веские причины. Скупка прессы в нашей стране была вызвана прошлыми выборами президента и продолжается из-за будущих выборов 2000 года. Здесь налицо «шкурный», клановый интерес финансовых и политических групп: оставить все как есть на вершине власти или поставить «своего», чтобы «соблюсти преемственность» существующего положения вещей. Сегодня информация не просто товар для олигарха и чиновника, но и убойное оружие. Максим Соколов («Русский телеграф») после отставки правительства писал: «Убойные виды оружия, то есть крупнейшие телеканалы, находятся в частных руках – монопольные обладатели чудо-оружия ставят ту цену (политическую – П.Б.), какую сочтут нужной… Существенно хуже и неприятнее то, что продавец и покупатель информационного оружия слились в едином политическом субъекте, который находится в постоянной сверхприбыли и ради этого и может, и готов переключить государственную машину в режим постоянного форс-мажора».
Союз журналистов России о монополизации с тревогой говорит вот уже второй год подряд: «Охвативший СМИ кризис угрожает демократическим реформам в стране, становлению гражданского общества, поскольку телевидение, радио и газеты выражают мнение отдельных политических и финансовых группировок, порой откровенно мафиозных…»
Кто же они, эти олигархи, которые прибрали к рукам СМИ? И есть ли еще свободная пресса? Есть.
Первыми задумались в начале девяностых годов главные редакторы газет «Аргументы и факты» и «Экономика и жизнь». Они первыми приватизировали производственный комплекс своей газеты и объективно сегодня оказались достаточно независимыми. Издательский дом «Экономическая газета» сегодня выпускает 50 газет и журналов подписным тиражом 1200000 экземпляров для всех регионов России и для 50 зарубежных стран. Достаточно независимо ЗАО «Редакция газеты «Московский комсомолец». «МК» сегодня активно осваивает регионы России, где выходят еженедельные издания обзорного типа. Газета «Известия» успела приобрести в собственность только здание, но не типографию. И это не спасло газету от продажи контрольного пакета акций ОНЕКСИМбанку и «Лукойлу». Вся трагедия нашей прессы в том, что хороший, в общем- то закон «О средствах массовой информации» невнятно оговорил право СМИ на производственные помещения и полиграфическую базу. Кто успел самостоятельно отвоевать свою долю собственности и дотаций от государства, тот и остался относительно свободным в несвободном экономическом пространстве. Другим была уготована доля идти на поклон к государству или к финансистам (яркий пример «умираний» и «возрождений» – «Независимая газета»).
Собственно, с чего начиналась монополизация российских СМИ?
Наверное, стоит упомянуть о том, что «Правда» первой продалась из-за нищеты в 1992 году греческому семейству Янникос. В 1992 году появилось АО «Правда Интернэшнл». В ответ 1994 году появилось АО «Редакция газеты «Правда». А в этом году появилась третья по счету «Правда». До сих пор идут судебные разбирательства за историческое наследство, за логотип, за идейную преемственность.
Самый первый классический холдинг масс-медиа был создан Владимиром Гусинским. Этот холдинг («Медиа-Мост») начинал складываться в 1993 году с создания телеканала «НТВ». Сегодня Владимиру Гусинскому подчиняются «НТВ», «НТВ+», «ТНТ», «Эхо Москвы», газета «Сегодня», журнал «Итоги». Во время «банковской войны» в конце прошлого года Гусинский на встрече под названием «Открытая трибуна – СМИ в посттоталитарной России» вполне откровенно высказался о творческом методе журналистов холдинга: «Что такое компромат? Если все, что в нем написано, это правда, то это и есть правда… Общество не должно интересовать, почему и с какой целью публикуются в СМИ компроматы…»
Вторая неофициальная империя СМИ в России принадлежит бывшему советнику президента Борису Березовскому: ОРТ (8 процентов акций плюс единственная лицензия на вещание, кроме государственной, – П.Б.), «ТВ-6», газеты «Независимая газета» и «Новые известия», журнал «Огонек». Кредо хозяина: «Сохранить преемственность власти…»
Третья по влиянию на общество и политиков империя масс-медиа России – холдинг ОНЭКСИМбанка. В течении прошлого года Владимир Потанин и его правая рука в СМИ Михаил Кожокин купили «Известия», «Комсомольскую правду», создали газету «Русский телеграф» (100 процентов капитала – П.Б.), журналы «Эксперт» и «Деловой мир». Еженедельный тираж этих газет и журналов доходит до 10 миллионов экземпляров. Империя Потанина активно участвует в информационных войнах против Бориса Березовского и иже с ним.
Четвертым, самым молодым, но быстро развивающимся информационным холдингом становится «Метрополис» во главе со Львом Гущиным. Он почти «купил» «Литературную газету». Де-юре этот холдинг не «засвечен» как империя Юрия Лужкова. Но это только вопрос времени и тактики предстоящих президентских выборов. На самом деле концерн масс-медиа Ю. Лужкова состоит из «ТВ-Центра», «Московского радиоканала», городского кабельного телевидения, «Московской правды», «Метро», «Тверской, 13», «Литературной газеты». Возможно, через год к Юрию Лужкову присоединится «Московский комсомолец» и журнал «Мегаполис». Пресса Юрия Лужкова в информационных войнах держит нейтральную позицию, и пока ей это удается.
Пятая империя – «Медиа-дом – Газпром» (глава холдинга «Газпром-медиа» Виктор Илюшин) – находится в стадии активного становления де-юре и де-факто. В этот холдинг вошли «Труд», «Трибуна», «Открытое радио», журнал «Фактор», телерадиокомпания «Прометей», ОРТ (3 процента акций), НТВ (30 процентов акций), более 100 региональных изданий. Пока в холдинге проходит смотр сил и создание жесткой системы управления СМИ.
С большим трудом можно говорить о независимости издательского дома «Коммерсантъ» (журналы «Власть», «Деньги», газета «Коммерсант-daily»). По неофициальным данным, солидный пакет акций «Коммерсантъ» продал банку «СБС-Агро». Свою долю этот банк имеет в ОРТ, в Национальной службе новостей, имеет радио и информационное агентство. Возможно, Александр Смоленский тоже намерен создать свою империю масс-медиа. Время покажет.
В регионах пока создание таких холдингов проблематично. Для выживания необходимо в структуре таких специфических империй иметь телерадиоканал, газету, рекламное и информационное агентство, полиграфическую базу, лицензии, передатчики и желательно «свой» банк. Если представить, что где-то в городах-миллионниках будет создан такой холдинг, самодостаточный и конкурентоспособный, это будет означать банкротство конкурентов в большом количестве. В контексте криминализации общества дело дойдет до уголовных разборок. Вряд ли кто-то в регионе, сознавая последствия создания такой империи, пойдет на учреждение холдинга масс-медиа. Проще войти в структуру московского. Что, собственно, и будет происходить в регионах России в этом году и в следующем. И что уже происходит по инициативе ОНЕКСИМбанка через структуру «Комсомольской правды».
ИТАК… (ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ)
Преподаватель кафедры журналистики в РАГС (Москва) Григорий Водолазов уже сделал вывод из сегодняшней ситуации со СМИ в своем журнале «Мегаполис»: «Фиксируется угроза демократии: а) со стороны олигархии, душащей «свободу печати» и б) со стороны печати, неподконтрольной обществу, обслуживающей интересы элитно-олигархической группы и потому превращающей СМИ, во-первых, в средства немассовой информации и, во-вторых, в средства массовой дезинформации». Не менее печальные выводы делает в том же журнале и Отто Лацис («Новые известия»): «Журналистика ушла от государственной зависимости, но попала в не менее жесткую зависимость от денежного мешка. И новый политический режим по сути ничего не сделал, чтобы ослабить новую кабалу, в которую попала журналистика. Это совсем не то, о чем мы мечтали и на что надеялись в августе 91-го года».
В конце прошлого года в Москве проходила конференция руководителей СМИ «Открытая трибуна». Правозащитник Сергей Ковалев заметил: «СМИ в постсоветское время свободны, но не независимые». Игра слов? Возможно. Никто на конференции не говорил о роли читателей, зрителей и слушателей в обществе, где нет свободы слова в СМИ для рядового гражданина. Может быть, поэтому падают тиражи московских изданий и вечерами рейтинг местных телеканалов выше столичных? А сколько денег и рекламодателей теряют отечественные СМИ из-за полного равнодушия к массовому потребителю информации?
Сегодня назрела необходимость принимать новый закон о СМИ, который бы полностью отражал процессы конца девяностых. Нужны юридические нормы, ограничивающие, непомерные аппетиты холдингов масс-медиа. Нужен общественный договор между журналистами (кодекс чести), СМИ необходимо «делиться» свободой слова с рядовым гражданином общества. Иначе все журналисты будут действовать по принципу Игоря Малашенко (НТВ): притязания публики невелики, и не надо усложнять жизнь себе и зрителям. От маргинального общества страдать будут все – эта банальная истина как будто не волнует корпоративный цех журналистов и государственные институты: суд, парламент, правительство.
Все заняты личным обогащением?
Обществу, если оно желает быть гражданским и просвещенным, необходима свобода слова через свободную прессу. Безъязыкое общество не может не быть маргинальным.
Павел БОЛЬШАКОВ
1 июня 1998 г. (Журнал «Челябинск», № 6, 7 - 1998 г.)
