Продолжение-9
Все ранее опубликованные части можно прочесть в отделе подборки. Туда-же буду добавлять новые.
===================================================
Часть 2 Долгие километры раскаяния
Глава 1
В вагоне полу сумрачно и покойно. Покой нарабатывает неторопливый перестук колес, он уже выговаривает: «Доброго пути» и нагнетает дрему. Пассажиры умиротворенно – наконец-то едем, да еще все так хорошо – притихли. Общительные учтиво заговаривают с соседями, норовят помочь устроиться и заодно будто между прочим доложиться и расспросить – далеко ли и по какой надобности позвала путь-дорожка.
Ничего этого не видел и не слышал Ковин. Закрыв глаза, он ушел в себя, привалившись спиной к перегородке бокового сидения. Все недоброе, скопившиеся в нем за день, как угар в холодной, наглухо закрытой комнате. Сил не достает открыть форточку, трубу или дверь. Ветерка бы хоть чуть-чуть, сквозняка ли, печку ли для тяги растопить, но ни рукой, ни ногой ворохнуть не может, он болен. Силы вот-вот вернутся к нему, и тогда он сделает все, что бы не угореть, проветрить комнату, согреть ее.
Угар этот и есть расплата за малодушие, за грубость и неуважение к любимому человеку.
Врачующая дрема, подкравшись, подхватила его и понесла, как большая и добрая река не причаленную лодку. Некоторое время он еще слышал, осознавал, что плывет в лодке без весел и руля, но вскоре провально уснул.
Сон длился недолго. Он очнулся и с великой досадой по сожалел, что ему только почудилась река, лодка и баукающая волна. Кто-то стоящий рядом с ним приглушенно ругает сидящую напротив девочку, показавшуюся ему с первого взгляда воспитанной, послушной. Девочка любознательно и пытливо льнула к окну, когда он засыпал, а теперь вдруг капризно отказывалась от чего-то и ее строго, но не обидно журили.
Невольно прислушиваясь, он к удивлению обнаружил, что голос той, которая журила, ласковая, несмотря на укоризненность, интонация сейчас ему интересней и нужней, чем дрема.
Матерью оказалась миловидная, привлекательная, совсем еще молодая женщина, а поругивала она очень самостоятельную, прекрасно знающую, что можно себе позволить, девчушку лет десяти.
Девочка, наконец, отложила потрепанную книгу, доела, уже не отвлекаясь на чтение, котлету с хлебом, допила остатки лимонада прямо из бутылки, чем снова вызвала недовольство матери, поднялась, сняла с крючка свое коротенькое пальтишко, забросила его на полку над головой и, не надеясь на помощь, ловко забралась туда сама, и тут же, подлизываясь к матери, попросила сначала яблоко, а потом и книжку.
Дрема опять оказалась тут как тут с прежней плавно текущей рекой и управляемой ею лодкой. Он вновь полулежал в этой лодке и уже спал, но во сне ему неодолимо хотелось спать, спать и плыть неизвестно куда, ничуть не пугаясь того, что чем он дальше уплывал тем дольше будет возвращаться на веслах по течению, но и трудное, долгое возвращение не беспокоило его. После сна он вновь станет здоровым и сильным и пусть тогда чернеет от пота спина, ноют от боли мышцы и досаждают мозоли, он непременно вернется к своему причалу и вернется не обессиленным и опустошенным, а просто натружено усталым.
Безотчетно долго плыл он и плыл, но лодка вдруг торкнулась обо что-то жесткое и гулкое, словно в борт заякоренной баржи, он едва не вывалился, но не захотел проснуться и оттолкнуться, надеясь, что волны и течение вынесут лодку на стрежень. Но кто это? Кто его окликнул? Баржа ведь осталась в стороне. Кто мог оказаться в его лодке на середине реки?
Продолжение следует.
Если вам понравилась моя повесть подписывайтесь на мой канал и ставьте лайки.