Продолжение.
Часть 1
Часть 2
Часть 3
– Проходи…
Зинка, неловко пряча запачканные грязью руки, проводила гостя в дом.
– Ну вот, так я живу. Прости за беспорядок, гостей не ждала. Ты голодный, наверное, с дороги? Сейчас суп разогрею.
– Не откажусь.
Ты прости меня, Зин. Уехал я тогда, не попрощавшись. Я деньги хотел заработать! Нам с тобой на жизнь, – Эдик врал, отводя глаза в сторону, – ну сама посуди, у меня ни кола, ни двора. Я же специально на горного инженера учился, чтобы большая зарплата была: купить жилье, открыть свое дело. Не до семьи мне тогда было. Дети бы сопливые пошли… Другая была цель, понимаешь?
Накопил я все-таки денег. Сразу, конечно, не получилось, двадцать лет для этого понадобилось. На Севере, в Воркуте работал. Потом в Москву поехал, хотел бизнес свой открыть – автосервис. Да только обманули меня, прогорел, короче… Пытался права качать, братки избили сильно. Все заработки, вся жизнь "коту под хвост"!
Зашел к твоей родне московской по старой памяти, жилье снять. Там мне и сказали, что у тебя муж недавно умер. Одна ты в своем доме осталась. Тяжело одинокой женщине, вот я и приехал помочь.
В Зинке, как в каждой русской женщине, немедленно взыграла безграничная жалость к несчастному человеку. Умноженная на прошлые романтические чувства. «Вообще-то не хочется до старости одной куковать. Я еще довольно молодая, может, попытаться?»
– Что же, оставайся. Давай попробуем вместе пожить.
Накормила борщом. На попытки обнять за плечи резко оттолкнула.
– Вот твоя комната, гостевая. Здесь будешь спать. И без глупостей. Я мужа недавно схоронила, грех это. Пока так поживем – присмотримся, привыкнем.
– Не сильно-то и хотелось, – подумал про себя Эдик, – главное, крыша над головой…
Прошло несколько дней. Эдик отъелся и отоспался. Привык к окружающей обстановке и почувствовал себя хозяином.
***
Из областного центра приехал сын Зины Антон. Он поступил в институт и теперь вернулся домой, в ожидании начала учебы. Вернулся, а дома расхаживает чужой дядька.
Антон и фигурой, и характером пошел в мать. Высокий, но худенький, с тонкими чертами лица. Очень стеснительный, добрый мальчик, вдумчивый, дотошный, с чуткой нервной организацией.
Он безмерно любил маму и тяжело переживал смерть отца.
Эдик не воспринял его никак – как пустое место. Антон чувствовал себя «не в своей тарелке». Как будто и не домой приехал, жил с оглядкой.
Эдик же вошел во вкус. Приколотил полочку на веранде. Оклеил пестрыми обоями прихожую. Затем развил бурную деятельность во дворе.
– Так, вот это мы все уберем, сломаем, только место занимает, – указывал он на старые детские качели со скрипучей поржавевшей цепью, поставленные еще Сергеем, – и песочницу разберем, все доски сгнили. Сколько места освободится!
На следующий день Антон увидел в окно, как Эдик деловито измеряет шагами расстояние от забора до стены.
– Слышь, Зин, здесь баньку поставим, площади хватит!
У Антона наворачивались слезы. Вроде бы все правильно, но мальчику не нравилось, что этот мужчина здесь распоряжается. С другой стороны, мать тоже жалко, пусть замуж выходит, если так хочется.
Эдуард всячески подчеркивал перед Антоном свое мужское главенство, стараясь при этом, чтобы Зина не видела. Да тот и не сопротивлялся. Однажды просто собрал рюкзак и уехал в студенческое общежитие.
Продолжение