Томасу Баучу, с которым мне довелось сегодня познакомиться, было 38 лет. Это был мужчина в полном расцвете сил. Такой, каким в молодости представляет себе этот возраст большинство из нас: волосы на висках еще не начали седеть, никаких признаков «пивного живота», отличная физическая форма, приятная внешность. Почти все из перечисленного, правда, является главной частью требований при приеме работу в Международный аэропорт Старпика. Согласно данным, любезно предоставленным мне отделом кадров, Томас проработал в аэропорту на различных постах с 10 июня 1993-го по 1 число прошлого месяца этого года, то есть примерно двадцать лет. Среди его должностей можно увидеть «погрузчик багажа», «водитель автобуса», «охрана порядка зоны контроля» и неопределенное «принимающий персонал». Можно даже подумать, что мистер Бауч добился заметных успехов с тех пор, как пришел на собеседование восемнадцатилетним подростком, с запыленной дорожной сумкой и тоненькой пачкой купюр среднего достоинства.
Тот мальчишка был родом из Грей Фоллз, небольшого рабочего городка, одного из многих к северо-западу отсюда. Все они были как две капли воды похожи друг на друга, и почти все пришли в запустение после того, как открытые еще в позапрошлом веке угольные залежи стали иссякать. Немногим лучше дела обстояли в родном городе Тома: поблизости от Грей Фоллз проходила река, а сразу за ней между густыми полосами леса раскинулось огромное пшеничное поле. В городе было целых две Главных улицы, на которых расположились полицейский участок, забегаловка, продуктовый и книжный магазины, больница, аптека, мотель и даже небольшой торговый центр, составлявший конкуренцию всем остальным вместе взятым. Однако половина из этих благ появилась уже после того, как Том Бауч покинул родные места и отправился на поиски работы в большой город.
Не было ничего странного в его поступке — так делает большинство молодых людей в подобной ситуации, но я не рассказывал бы вам сейчас эту историю, если бы она была рядовой. Так вот, на прошлой неделе погрузчик Томас Бауч сначала чуть не сжег все складское багажное помещение, а потом и подоспевших пожарных, принявшихся вытаскивать его из огненной западни. Как и положено, было проведено расследование, которое оправдало Бауча, а через пару дней он уволился по собственному желанию. Директору аэропорта отчаянно требовались деньги на перестройку той части комплекса, где как раз находился склад, вот он и воспользовался случаем: «неосторожное обращение с огнем» превратилось в «неисправность проводки», и — привет, мешок с деньгами из госдепартамента!
Я присутствовал на официальной пресс-конференции, посвященной оправданию Томаса. Блеск, который я увидел в глазах директора, только подтверждал мою гипотезу. Однако то, что я увидел в глазах у виновника шумихи, совсем мне не понравилось, и, думаю, не мне одному. За все время мужчина не произнес ни слова, хотя вопросов на его долю выпало немало. Взгляд его все время был направлен куда-то в пол, и лишь единожды он поднял голову, чтобы посмотреть на настенные часы. В тот момент все мероприятие и закончилось.
***
Мне случалось назначать встречи людям, напрашиваться на встречи к людям, организовывать встречи для людей (по большей части, в начале карьеры) в самых разных условиях — будь то выборы в парламент или очередной визит какого-нибудь видного деятеля культуры. Поэтому, если кто-то из моих коллег и хотел разузнать сверх услышанного в маленьком зале пресс-центра, то опередить меня ему не удалось, и попросить Томаса Бауча выкроить полчаса своего драгоценного времени большого труда не составило.
Прежде чем пересказать нашу беседу, отмечу, что никогда ранее мне не приходилось вести разговор в такой напряженной обстановке. Нет, я говорю не о тех случаях, когда под тобой может взорваться стул, или стараешься говорить как можно тише, потому что в настольной лампе, что стоит на тумбочке в углу, встроен жучок. Мой собеседник буквально выдавливал каждое слово из себя. По всему было видно, что этот разговор (только этот ли?) дается ему с огромным трудом.
— Добрый день, мистер Бауч, позвольте еще раз поблагодарить вас за то, что смогли найти для меня время, — произнес я заготовленную реплику, когда дверь передо мной отворилась.
— Добро… — мужчина пошатнулся, и я готов был подхватить его, — … Пожаловать. Проходите…
Я шагнул в коридор его небольшой квартирки на окраине Рич-Порта, дверь за спиной со скрипом захлопнулась. Полуденное июльское солнце без пощады выжигало все живое на улице, поэтому полумрак помещения казался блаженством.
— Не хотите ли чего-нибудь выпить, мистер Ройс? — предложил Бауч немного более бодрым голосом, когда мы оказались на кухне.
— Просто воды, если можно. И моя фамилия Маккинс. Ройс — это псевдоним для газеты, — я решил начать с доверия.
— Ясно, что ж, имя, наверное, тоже?
— Нет, имя настоящее, иначе меня было бы слишком легко вычислить, — ответил я, и мы посмеялись над этой глупой шуткой.
Бауч налил воды из кулера и поставил на стол передо мной. Я залпом выпил полстакана, и это немного остудило меня — по крайней мере, достаточно, чтобы я заметил, что темнота преобладает и на кухне. Окна завешаны непроницаемыми шторами, а все освещение состоит из нескольких диодных ламп над разделочным столом и раковиной. Но меня это не обеспокоило — квартира Бауча выходила на солнечную сторону днем, так что все это можно было объяснить, по крайней мере, тем, что он не хотел оказаться зажаренным заживо в собственной квартире. Я достал диктофон.
— Вы не против?
— Нет, пожалуйста, — ответил он, и я нажал на кнопку.
Загорелся красный огонек индикатора записи. Часто после этого момента я переставал слушать и задавал заготовленные вопросы «на автомате», терпеливо ожидая, пока «Аудиостар-7» записывает ответы, потом приходил домой и слушал запись первый раз. Затем я включал компьютер и печатал шапку статьи, параллельно слушая второй раз, ну а дальше складывалась и сама статья.
Но в тот день я пришел не по рабочему визиту, больше по личному наитию. Мое журналистское чутье редко меня поводило, что позволяло пользоваться им вне работы. Поднимаясь по лестнице этого старого трехэтажного дома, я размышлял, что же я хочу вынести из этой беседы, и пришел к выводу, что мной движет обыкновенное любопытство — я просто подметил, опять же автоматически, что у Тома Бауча странный взгляд. Всего-то.
— Том, можно я буду называть вас по имени? — он кивнул, — Хорошо, Том, прежде всего, это интервью не для газеты. Я делаю это для себя. Иногда я слушаю старые интервью с разными людьми и нахожу что-то интересное, чего раньше не замечал.
— Должен сказать, мистер Маккинс, — он бегло посмотрел мне в глаза, — Я тоже делаю это для себя.
Появилась угроза неловкой паузы. Я не знал с чего начать, все смотрел на красный, не мигающий глаз диктофона.
— Что… Что вы хотите от меня узнать? — Бауч неуверенно оборвал тишину. В этот момент я впервые услышал, как тяжело он выговаривает каждое слово, будто вылавливая их со дна глубокого колодца.
Молчать больше было нельзя.
— На пресс-конференции в четверг я заметил что-то у вас в глазах. Такой взгляд бывает у людей, которые либо чего-то недоговаривают, либо…
— Я думаю, любой мало-мальски соображающий человек понял, что меня оправдали только ради денег на ремонт помещений за чужой счет, — он вяло улыбнулся и снова посмотрел мне в глаза, на этот раз не отрываясь.
— В этом я не сомневался с той минуты, как был выпущен официальный пресс-релиз, но мне показалось, вам пришлось скрывать что-то большее. Я прав, Том?
Он ответил не сразу. Его тело пробила дрожь, как если бы нас сейчас выкинули на лютый мороз, а глаза беспорядочно забегали, будто стараясь найти на поверхности стола причину резкого похолодания. Я не мог оставить это без внимания и прибег к стандартному трюку.
— Если… Если вам сейчас трудно об этом говорить, если вы не готовы, я могу прийти в другой день.
— Или можете выслушать все сейчас, — мой собеседник выпрямился на стуле, и теперь выглядел так, будто действительно взял себя в руки, — К тому же… Другого дня может и не быть.
— О чем вы говорите? — моя уловка, кажется, сработала.
— Все прекрасно знают, что это не проводка загорелась в тот день, — игнорировал он мой вопрос, — Я приволок небольшую канистру с бензином, которым заправляют пассажирский автобус, и поджег.
— Зачем вы сделали это?
— Так было мне велено.
Наш разговор все больше напоминал какой-то плоский диалог из псевдо-интеллектуального фильма.
— Велено? Кем?
— У-у… удильщиками, — тут его передернуло. — Так их называют.
— Удильщики? Это такая банда?
— Никакая это не банда, мистер Маккинс.
Он встал и подошел к окну, осторожно выглянул, чуть отодвинув пальцами занавеску. Мне все эти таинственности казались какой-то детской шуткой. Очень глупой детской шуткой. Мой собеседник отошел от окна и снова сел напротив.
— Видите это? — он взял мой стакан, в котором осталось немного воды.
— Боюсь, что н… — я осекся. Стенки стакана запотели, вода по краям покрылась тонким слоем льда — при том, что на улице за тридцать!
Я взял стакан и почувствовал, как пальцы, быстро замерзая, отдают тепло.
— Что это?
— Они могут быть рядом, — он снова выглянул в окно, — Они редко выходят из своих владений, но когда делают это, — снова вернулся за стол, — Клянусь Богом, мистер Маккинс…
Его слова больше не звучали как шутка. Мне стало немного не по себе. Полумрак, таинственность в голосе, да еще этот замерзший стакан. Как бы мне хотелось, чтобы верхняя пуговица моей летней рубашки сейчас была застегнута, но…
— Мистер Бауч, кто это такие, удильщики?
Он снова поднял стакан и внимательно посмотрел на него.
— Они преследуют меня, преследуют с самого начала, — его туманный взгляд пронзал стакан насквозь и уходил в бесконечность, он начал тараторить — Они заберут меня, как забрали Макса. Я слишком долго скрывался. Может, мне не следовало приезжать сюда, тащить их за собой. Ведь они, они…
Томас Бауч задергался, будто через него пропускали ток, схватился за спинку стула, поставил стакан на стол, расплескав остатки воды в нем.
— Вам плохо, Том? — спохватился я, вскочив со своего места. — Вам помочь?
— Нет, нет, все в порядке, — его обычный голос сменился на голос восьмидесятилетнего старика-астматика, случайно опрокинувшего на себя пылесборник, — Мы можем продолжить завтра?
Вся эта ситуация меня изрядно потрясла, потому что совершенно точно не была постановочной.
— Да, как вам угодно… Я позвоню вам после обеда, идет?
— Идет.
В коридоре, перед тем как открыть дверь и выпустить меня, Том Бауч положил руку на мое плечо и произнес почти шепотом:
— Берегите себя. Я знаю, вы будете… — он хотел сказать что-то, но потом как будто забылся. — Прошу вас… Нет, предостерегаю – будьте осторожны.
В этот момент я уже повернулся к нему спиной, но, готов спорить, он смотрел не на меня, а куда-то в пустоту. Я вышел, дверь на скрипучих петлях захлопнулась, а в след повернулась щеколда замка.
Кто такие эти удильщики? Чего мне следует остерегаться? Если это какая-то группировка, то мне не впервой: будучи двадцатилетним студентом, я проходил стажировку в ныне почившей ежедневной газете «Морнинг ньюс», и чтобы произвести впечатление, я часто делал уникальные, на мой взгляд, снимки и репортажи о росте преступности среди молодежи и о распространении белой смерти в нашем городе. Конечно, если бы вы открыли газету большего, чем «Морнинг», калибра, вам бы стало ясно, что по уникальности мои очерки не уступали лишь некрологам, но вот снимки действительно выходили что надо. Многие из них даже попадали на одну из главных полос (как бы хотелось сказать, что на первую!), и это стало причиной многочисленных угроз со стороны малолетних бандитов, которые они оставляли на стенах, заборах, и любых других поверхностях с помощью баллончика с краской. Правда, я жил и работал в центральной части города, и обо всех подобных случаях я узнавал от знакомых и тех людей из штата газеты, с кем мне довелось пообщаться в период стажировки.
Со временем, я окреп в написании колонок и статей, и меня стали приглашать поработать обозревателем на различные телешоу, чаще на те, где два упертых политикана кричали друг на друга, «обсуждая» какие-нибудь мелочи жизни. Но моим главным влечением по-прежнему оставался мир жестоких страстей в бедных районах, и по субботам я делал вечерние репортажи для одного из ведущих телеканалов. Сейчас уже не вспомню, для какого именно, возможно NWTD, или для обладателя другой нечитаемой аббревиатуры.
После переезда в тогда еще не ставший элитным районом Уайн Хиллз, мне пришлось столкнуться с угрозами и их предъявителями лично. Мою машину поджигали два или три раза, пытались поджечь и дом, а уж сколько я сменил стекол в спальной на втором этаже и не припомню. Машина патрульных могла часами стоять возле моего дома, но стоило им на пятнадцать минут отлучиться, чтобы проехать по соседней улице, с моим домом мгновенно что-нибудь случалось. Этому не было бы конца, но нужно отдать должное специальному отделу полиции, которая организовала ряд операций по очистки этой части города от криминальных систем. Прекрасно помню субботу, когда я в прямом эфире брал интервью у Джереми Ботса, сотрудника специального отдела и организатора операций, а через неделю помогал ему с переездом в соседний с моим дом – мэр настолько расщедрился, что выделил ему жилье в награду «За заслуги перед обществом». Словом, мне было о чем подумать и вспомнить по дороге из Рич-Порта домой.
Тем вечером мне хотелось лечь спать пораньше, чтобы со свежей головой поработать утром, а потом поехать к Томасу Баучу, но мой мозг решил, что временем следует распорядиться по-другому. Часы показывали два до полуночи, когда я сел за рабочий стол и вбил слово «удильщики» в поисковик.
— Вот ведь мерзость.
Я слишком долго жил один, чтобы не позволять себе иногда говорить вслух в пустом доме, к тому же повод был весьма подходящий — моему взору предстали создания, страннее и страшнее которых я, пожалуй, и не видел. Глубоководные рыбы, похожие на чудовищ из фантастических фильмов, они ловят свою добычу, раскидывая «удилища» — длинные нитевидные отростки, заканчивающиеся пузырьком со светящимися бактериями. Используют свет в качестве приманки. Немного поскакав по сайтам, я закончил это бессмысленное занятие. После получаса поисков очевидным было одно: те, о ком говорил мой интересный знакомый, не являются объектом всеобщего внимания, поэтому, еще немного помучив себя размышлениями, я, в конце концов, уснул на диване в гостиной.
Продолжение следует...
Уважаемый читатель! Благодарю за прочтение данного отрывка, и, если тебе понравилось, прошу подписаться, чтобы узнать, чем же закончится эта мистическая история, а также познакомиться с новыми произведениями. Увидимся в следующей публикации!