С самого начала сезона, как только сходил снег и до первых заморозков поздней осени семья Шендриковых проживала на даче. Приезжали и на новогодних праздниках – в добротном доме, обустроенном силами уже трёх поколений, имелся камин, а там, где требовалось, дополнительно включали обогреватели.
Глава семьи, инженер Илья Шендриков со временем собирался провести отопление – но всё сразу не потянуть. Три года назад вместо старой мансарды возвели второй этаж, ещё раньше, когда был жив отец Ильи, в доме появились туалет и ванная – но соответствующие постройки на участке всё же решили оставить. Летний душ и туалет, расположенные у забора в конце участка, привели в порядок, преобразив в симпатичные, сделанные под старину избушки. Удобно, когда дети во дворе играют, кто-то возится в саду или приехали гости – не нужно в дом забегать и ждать очереди, если таковая возникла. Опять же – летний душ Илья любил, да и дети с удовольствием в нём плескались. В настоящий момент семья Шендриковых включала самого Илью, его жену Настю, двенадцатилетних двойняшек Лизу и Ваню, старшего сына Игоря, девятнадцати лет, мать Ильи, Ангелину Петровну и престарелую бабушку Валентину Сергеевну. Илья работал в городе и в учебный период возил детей в школу – дачный посёлок располагался недалеко, в пригороде. Настя перешла на удалёнку и в город выбиралась редко, Валентина Сергеевна и вовсе весь сезон не покидала дачу. Ангелина Петровна работала консьержем в новостройке – дежурила сутки через трое. А вот старший сын Шендриковых загородную жизнь особо не жаловал – Игорь учился в институте и большую часть времени проводил в городской квартире. Жили неплохо, строили планы на будущее, обустраивали дом и участок с садом, когда-то полученный ещё дедом Ильи. Отношения с соседями тоже были хорошие – никто никого не задевал. Шендриковы думали окончательно перебраться сюда на пенсии, а свою трёшку и бабушкину однокомнатную квартиру оставить детям. И всё было хорошо – пока, один за другим, не ушли из жизни соседи по участку – доброжелательные, спокойные пенсионеры Савельевы. Их сын, проживавший в другом регионе, дачу решил продать – и покупатель нашёлся очень быстро. В один из солнечных летних дней к воротам соседнего участка подъехала отечественная легковушка – на ней прибыли наследник Савельевых и тощий вертлявый молодой человек в очках. Следом появился дорогой внедорожник – из него, пыхтя и ворча, выбрался тучный, краснолицый мужчина средних лет. Все трое, переговариваясь, проследовали на участок. Какое-то время прибывшие находились в доме, а потом стали обходить территорию. Толстяк остановился в глубине двора, возле забора, за которым располагался участок Шендриковых, повёл носом и недовольно поморщился:
- Чем это воняет?
- Воняет? – Удивился вертлявый тип в очках, - я, вроде, ничего не чувствую.
- А – это, наверно, от соседского туалета! – Предположил хозяин участка, - у них тут туалет за забором. Да оно, вроде и не воняет – так, немного ветром потянуло.
- Мне это «немного» на хрен не надо! – Прорычал краснолицый, - я хочу на этом месте баню поставить – и мне тут всякие мерзкие запахи ни к чему!
- Так баню можно и подальше поставить. – Миролюбиво возразил наследник, - места здесь достаточно.
- Действительно! – Поспешно согласился вертлявый, - вон там даже лучше будет! – Он мотнул головой в противоположную сторону участка.
- А это я сам как-нибудь разберусь – мне советчики не нужны! – Отрезал покупатель.
На этом спокойная жизнь для Шендриковых закончилась. На участок завезли стройматериалы – и началось – шум, гам, пыль. И это бы ещё ничего – они ведь и сами строились – надо просто потерпеть. Но вскоре новый владелец соседней дачи предъявил претензии по поводу туалета – безапелляционно и хамски, в приказном тоне потребовал снести раздражавшее его строение. Возмущённый Илья, разумеется, отказался – и наивно понадеялся, что наглый сосед со временем отвяжется и конфликт будет закрыт. А потом получил повестку в суд – оказывается, сосед, воспользовавшись какими-то своими связями, откопал стародавние документы, по которым значилось, что Шендриковы заняли сорок сантиметров соседнего участка – как раз там, где стоял забор. Связи были задействованы или деньги – но, как бы там ни было, суд обязал Шендриковых забор перенести – и никакие апелляции не помогли. Илья ломать забор не стал – а когда семья по весне приехала на дачу, оказалось, что и забор, и туалет с душем снесли, заодно и две яблони, ещё дедом посаженные, срубили. На отодвинутой границе участка сосед уже начал возводить кирпичную стену – там копошились рабочие. Неделю назад, когда Илья приезжал на дачу, чтобы подготовиться к приезду семьи, всё ещё было на месте – а теперь на участке царила разруха. Ненавистный сосед в это время вышел на крыльцо, посмотрел в сторону растерянных Шендриковых, ухмыльнулся и показал средний палец.
- Ты теперь ходи и оглядывайся! – Не выдержал Илья.
-Что?! – Взревел толстяк, - угрожать мне вздумал? Да я тебя в порошок сотру!
И это было только начало. Забор вокруг владения соседа строили где-то с месяц – рабочие шумели, топтались по территории Шендриковых, бросали мусор – скандалы и стычки продолжались. Настя даже начала заговаривать о продаже дачи, но старшие женщины не могли смириться с такой потерей. Самого Илью будто разрывало на части – от несправедливости и бессмысленности происходящего, от собственного бессилия, а ещё потому, что он с детства любил этот дом, эти места, с которыми были связаны лучшие воспоминания и надежды на будущее.
Летом на участке соседа погибли недавно высаженный цветник и декоративные деревья – вдобавок кто-то разбил камеру видеонаблюдения. Жена толстяка визжала, что растения намеренно потравили, а Ангелина Петровна злорадно усмехалась. Вскоре после этого события шестнадцатилетний сын соседа с друзьями напали на двойняшек Шендриковых – издевались и угрожали. По этому поводу уже сам Илья подрался с соседом – их с трудом растащили. К Шендриковым с проверкой нагрянули пожарные – оштрафовали за несоответствующее расположение мангала, потом кто-то повредил подведённые к дому электрические провода. Приехавший из города Игорь, узнав о нападении на брата и сестру, избил соседского сына – по этому поводу было написано заявления и парня чуть не выгнали из института.
Была ли возможность хотя бы на этом этапе остановить противостояние? Трудно сказать. Если бы новый сосед не был склонен демонстрировать своё превосходство, подавляя и ущемляя других людей – скорее всего он не придал бы значения наличию туалета за чужим забором и не стал затевать судебные разбирательства из-за сорока сантиметров земли, имея и без того очень большой участок. Возможно, если на то пошло, он мог бы договориться с соседями – например, попросив перенести туалет и предложив свою помощь в этом деле. Но он был тем, кем он был – высокомерным хамом с деньгами и связями. Потому, встретив отпор своему хамству, уже не мог остановиться: «как это – они, эти букашки, ещё и сопротивляться посмели?». Подобных ему сопротивление только распаляет – пока они не натыкаются на силу равную или превосходящую – только это может остановить. Возможно, если бы Шендриковы молча смирились с потерями, сосед бы от них отвязался – но это не факт – такие индивиды просто не могут жить, никого не подавляя. Но жизнь не имеет обратного направления – и «если бы» в ней не работает.
Одним осенним днём, когда прошедший накануне продолжительный дождь оставил повсюду грязные лужи, катавшийся на мотоцикле соседский сын заметил направлявшуюся в магазин старенькую Валентину Сергеевну. Она не спеша ковыляла по обочине, по-старчески неловко переставляя ноги и стараясь обходить многочисленные лужи. Парень был настоящим сыном своего отца – поэтому неудивительно, что ему пришла в голову мысль проехать рядом с бабушкой так, чтобы посильнее обдать её грязной водой. Валентина Сергеевна резко обернулась – на секунду парень увидел её полные ужаса глаза. Старушка взмахнула руками, поскользнулась и упала. Парень прибавил газ, с досадой услышав позади истошный женский крик – это из-за поворота, не вовремя для него, появилась ещё одна направлявшаяся в магазин дачница. Валентина Сергеевна осталась лежать в грязной луже – она уже ничего не слышала – потому, что ударилась головой о выброшенные кем-то на краю дороги обломки бетонной плиты…
Бабушку Валю похоронили – но семья не надеялась, что виновник понесёт серьёзное наказание. Они перебрались в городскую квартиру – но и там теперь постоянно присутствовала атмосфера горя и мрачной, тягостной безнадёжности.
…Он пришёл пешком. Лучший друг подбросил до крайних городских новостроек. Пусть думает, что это и есть пункт назначения - так спокойней.
- Не скажешь, что у тебя за дело такое? – Поинтересовался друг.
- Не скажу.
- Ты это – случайно ни в какую хрень не ввязался?
- Нет, всё норм.
- Ладно, звони, если что!
Игорь знал, что по субботам сосед обычно зависает в своей бане с другим таким же толстым мужиком. Иногда с ними бывает ещё какой-то тип, а если жены нет на даче, они заказывают девочек. Сегодня они были вдвоём – он видел, как они подъехали – наблюдал со стороны заросшего, запущенного участка по другую сторону соседской территории. Хозяин этого участка на даче бывал редко и явно не был склонен наводить здесь порядок. Это место в конце участка видеокамерой не просматривалось – к тому же сосед высадил вдоль забора несколько высоких хвойных деревьев, а за дорожкой, закрывая обзор, тянулся декоративный кустарник.
Спустив на верёвке канистру, парень перебрался через забор и пригнувшись, направился в сторону бани. Прокравшись к деревянному строению у забора, он прислушался – доносившиеся из бани голоса слышны были довольно отчётливо – подвыпившие мужчины внутри вовсе не пытались говорить тихо.
- Я его к тётке отправил! – Рассказывал своему собеседнику сосед, - пусть пока там отсидится. Думаю, всё нормально будет – решим вопрос. Несчастный случай – бабка сама от мотоцикла зачем-то шарахнулась и упала – старая, с головой проблемы. Свидетельницу запугать вообще ничего не стоило – не то, что говорить – даже думать не посмеет!
…После похорон бабушки тётя Люба, запыхавшись, догнала Игоря на дороге, оглянулась вокруг опасливо – никого:
- Ты пойми, Игорёша – у нас ведь никакой защиты нет! С мужем я давно в разводе – только отец старый и две дочки малолетние! Мне насчёт дочек уже пригрозили… Так что, простите ради бога – но ничего я нигде говорить не буду… Тебе только правду скажу – нарочно он, мальчишка этот, бабушку вашу напугал. Специально к обочине свернул и прямо рядом на своей тарахтелке промчался! …Простите меня, если сможете! – Всхлипнула, махнула рукой горестно, обречённо, отвернулась и быстро пошла прочь…
- Сам виноват! Снёс бы свой сортир и не выпендривался – ничего бы этого не было. Будет ещё всякая вшивота права качать! А участок я у него по закону отпилил! - Продолжал разглагольствовать сосед.
- Ну, допустим, не совсем по закону – а с моей помощью! – Хохотнул собеседник.
- Да какая разница? По решению суда – значит по закону!
Последние сомнения покинули Игоря. Он быстро вставил в петли на двери и защёлкнул заранее купленный замок, для большей надёжности приперев дверь лежавшей неподалёку среди остатков стройматериалов металлической трубой.
- Что там за звуки? Кто там? – Направившись к двери, наперебой зашумели мужики.
Игорь вылил на дверь и на стены содержимое канистры и щёлкнул зажигалкой. Деревянное строение занялось быстро.
- Сдохни, гадина! – Прошептал он, - сдохните оба!
Уже у кромки леса он оглянулся – посмотрел, как поднимается пламя и клубится дым над участком соседа – а потом прошёл лесной тропой к реке, переоделся, достав из рюкзака чистые вещи, выбросил с мостика канистру, мешок со снятыми шмотками и перчатки, и двинулся по пролегавшей вдоль проезжей части, скрытой растущими по краю деревьями, проторенной велосипедистами дорожке в сторону города. Останавливать попутку Игорь предусмотрительно не собирался.