После выхода «Крупной рыбы» на большие экраны, прессу переполняли хвалебные отзывы. Но нашлись и те, кто счёл фильм чересчур сентиментальным. А некоторые вообще поставили на режиссёре крест, решив, что он полностью утратил свой фирменный стиль.
«Я всегда в душе смеюсь над фразами типа “Он мрачная личность”, “Это утрата стиля”, “Гораздо более светлый фильм”, бла-бла-бла... Никогда особо не задумываюсь о подобной ерунде. Мой фильм о том, как люди ощущают мир, реальность, то, что есть и чего нет в их жизни»
«Крупная рыба» действительно отличается от других работ Бёртона. Фильм не стал образцовым примером всех особенностей стиля Тима, его нельзя назвать типичным. Но это совершенно не влияет на силу эффекта, который он оказывает на зрителя.
О чём?
Жизнь Эдварда Блума была яркой и насыщенной огромным количеством невероятных событий. Его сын Уилл вырос на историях о великанах, оборотнях и ведьмах. Однако, эти рассказы нравились ему только в детстве. А сейчас, когда отец находится на смертном одре, он понимает, что знает своего родителя не лучше прохожего в толпе. Уилл пытается добиться от него правды, но даже на пороге смерти Эдвард продолжает рассказывать свои небылицы, ещё сильнее натягивая струну и без того сложных отношений с сыном. Не желая прощаться со своим отцом на такой ноте, Блум решает самостоятельно разузнать, где скрыта истина.
История создания
Сценарий «Крупной рыбы» попал в руки Тима Бёртона в 2002 году. К тому моменту прошло два года со смерти отца режиссёра и всего месяц с похорон матери. Это и стало одним из ключевых поводов взяться за работу над фильмом, сюжет был близок ему как никогда.
Хоть его отношения с родителями были сложными и напряжёнными, трагедия не оставила Тима равнодушным. Съёмки фильма стали для него своего рода катарсисом, психотерапией, которая помогла ему справиться с душевными терзаниями. Сюжет крепко зацепил Бёртона, что отразилось в фильме наилучшим образом.
«Разговаривать о подобного рода материях мне крайне неловко: чувствую себя глупо и с трудом нахожу нужные слова. В сценарии мне больше всего понравилось, что он облекает в образы как раз то, о чём я не могу сказать»
Причём Бёртон ассоциировал себя не только с Уиллом, вспоминая свои отношения с отцом, но и с Эдвардом. Ведь, по сути, Тим и сам постоянно придумывает и рассказывает сказочные истории.
Основой для фильма стала книга Дэниела Уоллеса, которая больше похожа на сборник отдельных новелл. В связный сценарий, который увидел Бёртон, её превратил сценарист Джон Огаст. Но и его версия не была конечной, во время съёмок рождались всё новые сцены и детали, которые добавляли в последний момент. Такая спонтанность сводила отдел реквизита с ума, ведь воплощать безумные идеи режиссёра в ограниченные сроки нужно было им.
В фильме удалось достичь равновесия между реальностью и фантазией. Бёртон впервые снимал бытовые сцены без грима, горы реквизита и спецэффектов, чтобы просто показать людей, их эмоции и реакции, зафиксировать естественный ход событий в повседневной обстановке.
Серая больничная палата и дом Блумов, погружённый в мрачное ожидание неминуемого расставания с хозяином, чередовались с яркими, солнечными образами фантастических сюжетов из прошлого Эдварда Блума. Бёртону удалось дать волю воображению, но не потерять связь с реальностью. Для этого он отметал большинство предложений использовать компьютерную графику там, где можно было создать декорации вручную.
Специально для съёмок построили идеалистичный городок Спектр (кстати, в нём режиссёр снова отсылает нас к Бёрбанку, где он вырос), высадили целое поле нарциссов, затащили машину на дерево. Даже великана увеличивали с помощью перспективы. В жизни рост Мэттью Макгрори и так больше, чем у большинства – 225 см, но в кадре ему удалось добавить ещё лишний метр.
От компьютерной графики отказались и в «состаривании» или «омоложении» актёров. Вместо этого, на роль Эдварда Блума и его жены, Сандры, пригласили сразу четверых. Это было самое сложное, ведь те, кто играл молодых персонажей, должны были быть не просто похожи на своих старших коллег, но и одинаково их видеть и передавать характер. Перебрав достаточно много вариантов, Бёртону удалось попасть в яблочко.
Не обошлось в фильме и без любимчиков Тима. В кадре появляется Хелена Бонем Картер, которой досталось целых две роли: одноглазой ведьмы и давней подруги Блума – Дженни – как в молодости, так и в зрелые годы. Актриса была беременна и постоянно страдала от токсикоза во время съёмок. Но она была не единственной, кто боролся с неудобствами. Денни Де Вито, сыгравший хозяина цирка, в одной из сцен должен был появиться голым.
«Пугало ли нас это обстоятельство? Дэнни хорош тем, что его не надо ни в чём убеждать: он готов на всё и просто делает то, что необходимо. Я нервничал куда больше его — комары и тому подобное... Но он справился»
Такое многообразие персонажей, кадров, локаций, сюжетов создавало ощущение, что каждый день снимается новая картина. Скучать не приходилось, Бёртон получил больше удовольствие от процесса, переключившись с крупных студийных проектов на что-то более камерное и личное.
И почему всё-таки рыба?
Этот образ тянется через весь фильм. По сюжету Эдвард очень долго пытался поймать огромного сома, который не клевал ни на какие приманки, оттого он и стал таким большим. О нём слагали легенды и даже дали кличку Зверь. Но в итоге нашлась единственная «наживка», которая его заинтересовала. Ею было обручальное кольцо.
Эта история похожа на метафору жизни самого Блума. Он ввязывался во все авантюры, жил на полную мощность и не «клевал» на крючок тишины и спокойствия ни в своём городке, Эштоне, ни в Спектре. У него были цели, которые не по зубам мелкой рыбёшке из аквариума. А самой крупной рыбой в реке становится та, которая не клюёт на приманку. И только ради Сандры, его будущей жены, Эдвард был готов стать «пойманным».
«Человек рассказывает истории по многу раз и становится неотделим от них. Они живут и после его смерти, и, таким образом, он становится бессмертным»