Утром командиру полка доложили, что приехал Седой Хафиз. Денисов с уважением относился к этому молодому и суровому афганцу - офицеру ХАД.
Отец Хафиза был в НДПА с 1970 года, лично знал Тараки. Он искренне верил, что их партия и прогрессивные стремления выведут родную страну из отсталости. После апрельской революции отец возглавил свой небольшой город, хотя предлагали пост в Кабуле. Хафиз вскоре отправился на учёбу в СССР. Молодой афганец с большим уважением отнёсся к новому месту жизни, культуре и традициям, которые его окружили, полюбив Советский Союз и Москву.
Учёба заканчивалась, Хафиз готовился к госам, когда из Афганистана пришла весть, что его отец погиб. Бросив всё, он вылетел на Родину. Оказалось, что на машину, в которой его отец с водителем, офицером царандоя (афганской милиции) и младшим сыном возвращался из отдалённого кишлака, напали душманы. Офицер погиб на месте, а отец и водитель стали отстреливаться. Отец не любил оружие – он был учителем. Только он знал, что его ждёт. Они с водителем были оба ранены, но сумели положить пять духов, прежде, чем те подобрались и добили их от злости в упор. Брат Хафиза схватил выпавший из рук отца пистолет и выстрелил в ближайшего душмана. Тот, падая, дал очередь из автомата, которая перечеркнула бытие мальчика. Мать, узнав о случившемся, не выдержала горя и покинула этот мир вслед за любимым мужем и младшим сыном.
Хафиз пробыл дома несколько дней, а затем исчез. Через неделю он пришёл в местный ХАД. Парень рассказал, что банда, боевики которой расправились с отцом и братом, ликвидирована. Тот отряд был небольшим, но как ему это удалось? Впрочем, в этот же день информация подтвердилась. Банду отравили, а главаря и трёх духов казнили. С тех пор Хафиз стал служить в ХАДе. Он пережил несколько покушений, только не утратил злости, которая его сюда привела, а приобрёл опыт, помогавший ему выявлять врагов и безжалостно с ними бороться.
Евгений Николаевич поприветствовал Хафиза, пригласив к столу с чаем. Они успели сделать пару глотков ароматного напитка, когда в кабинет спешно вошёл Франзин. Тень пробежала по лицу Денисова, но он представил офицеров друг другу. Для Хафиза знакомство с русским, с офицером, да ещё из Москвы было желанным событием. Студенческие годы заложили фундамент на всю жизнь.
- Рассказывай, Хафиз, что нового на земле, - сказал Денисов после чая, показывая, что при вошедшем можно говорить.
- Мой человек из Пакистана сообщил, что через три дня к нам пойдёт караван, а с ним возможно американский резидент, - выдал афганец, протягивая лист бумаги.
Франзин сделал красноречивый жест в стиле – Я так и думал!
- Насколько надёжен твой человек? – поинтересовался Денисов.
- Работает на нас недавно, пока его информация сомнений не вызывала, - ответил Хафиз.
- Евгений Николаевич, к нам в руки идёт американский резидент – это говорит о многом, - вошёл в обсуждение Франзин.
- Ты сказал, возможно, что это значит и можно ли уточнить? – спросил афганца Денисов, мельком глянув на Франзина.
- Его привлекли к охране каравана, больше ничего не знает, - уточнял афганец, - Подтвердить не можем – их перевели в другое место, связь прервана.
- Что подтверждает, что он прикоснулся к секретной информации, - вновь прокомментировал полковник Франзин.
- А если это ловушка? – парировал комполка, - Блесну бросили и гоняйтесь за пустышкой, или засаду организуют?
- Какой смысл, - ответил Франзин, - Что получается, агент засвечен, и они это знают? Цель их комбинации?
- Это Афган – здесь всё может быть, - ответил Денисов, - Почему резидент идёт с караваном, не проще с группой, или они что-то хотят забрать, а может доставить? Странно для его уровня.
- Необходимо готовить группу к выходу, товарищ подполковник, убеждён, что это идёт тот, кого я жду, - несколько официально сказал Франзин, - Возьмём и ответим на все вопросы, а прикрываться они могут чем угодно.
Хафиз не совсем понимал, в чём причина спора, но почувствовал, что между офицерами идёт противоречие. Почему? Это не понятно. Только он был на стороне Денисова, потому что доверял ему.
- Мне надо ехать, - сказал афганец, поднимаясь, Если будут новости – сообщу.
Хафиз, попрощавшись с офицерами, ушёл.
- Почему вы уверены, что в караване будет тот, кто вам нужен? – вернулся к прерванному разговору комполка.
- Я прилетел сюда, оставив все дела не просто так, - медленно отвечал полковник, словно разжёвывая прописные истины, - Разведданные также подтверждают мои выводы. Вы же понимаете, что я не имею права вам всего говорить. Уважаемый Евгений Николаевич, необходимо этот караван брать. Кого думаете отправить?
Приказы не обсуждаются, а если не согласен, читай 2 – й пункт Устава. Только не хотелось посылать своих людей по непроверенной информации Денисову, очень не хотелось. Вывод идёт, местные притихли, вероятно, готовясь к внутренним разборкам. Зачем им цепляться с шурави, нести пустые потери, ведь те и так уходят? Не верил он столичному полковнику и всё тут. Появилась какая-то тревога, а чуйка сапёра его не подводила.
- Товарищ подполковник, через два часа соберите у себя всех, кто будет иметь отношение к операции, - распорядился Франзин и вышел.
Денисов ещё раз перечитал информацию, привезённую Хафизом, и стал изучать карту.
Франзин быстро прошёл в свой модуль, закрылся и лёг на кровать. Необходимо всё обдумать перед тем, как будет ставить задачу офицерам. Времени в обрез. Вот он – шанс, который нельзя упустить!
Итак. Провал операции был. Агента взяла контрразведка. Что-нибудь они из него выжмут – это точно, но этим можно будет распорядиться по - разному. Даже, если он вернётся, веры ему не будет. Связник погиб – вопрос закрыт. Пропавший нелегальный резидент тревожил Рудольфа Сергеевича, поскольку он знал много и со своей стороны курировал операцию. Может быть тоже в контрразведке? – подумал Франзин. Ладно, пока отложим. Каким боком здесь американский резидент? Вот это вопрос. Фрукт, конечно, ценный, но его захват необходимо аргументировать – именно мне аргументировать. А почему бы его не выдать в роли «старшего брата», который помог местным информацией и те провели эту операцию? Точно! Вот и ниточка, потянув за которую, появится верёвочка! Тогда вообще выходит, что мы работали не против местных, а с цэрэушниками схлестнулись! Это поворот! В чём признается или не захочет признаваться американец – дело второе, он будет у нас – это главное. Вот если при захвате каравана американского резидента вообще не возьмут живым, то это полностью закроет для меня вопрос! Да, только спецназ своё дело знает – полягут до единого, но задачу выполнят.
Полностью картинка не сложилась, но вырисовывались основные грани. Франзин присел за стол и начал писать.
В кабинете у Денисова находилось несколько офицеров. Денисов чётко распределил, кто и за что отвечает, с деталями и по времени. Выход колонны, остановка, уход группы, маршрут, отвлекающие действия, работа на месте в ущелье Пангархан, по которому пойдёт духовский караван, связь, съём вертушками, вариант на случай непогоды, вариант на случай ночёвки и ещё, ещё, ещё. Все слушали внимательно, поскольку чувствовали, что присутствие московского гостя имеет к операции прямое отношение. Вопросы, замечания?
- Товарищи офицеры, вы забываете, что душманы знают все ваши хитрости, - начал Франзин, после того, как Денисов закончил, - Это первое. Главное – мы не можем допустить, чтобы наши действия насторожили противника и заставили изменить планы. У нас только один шанс, поэтому забудьте шаблонные схемы. На карту поставлена безопасность страны. Это не громкие слова, а касающиеся её определённых приграничных территорий. Необходима корректировка плана. Бронегруппа будет находиться здесь – с этими словами полковник показал место на карте, которое находилось довольно далеко от предполагаемого места засады, - Иначе её вычислят и поймут, что она придана группе. В округе ведь затишье? Так, что не надо недооценивать противника …
- Товарищ полковник, такое удаление ставит под вопрос возможность своевременной поддержки группы, – напряжённо сказал Денисов.
- Возьмут больше боекомплекта и продержатся до прибытия вертушек или, при ухудшении погоды, бронегруппы, - продолжал Франзин.
- Почему он нервничает? – вдруг подумал Денисов, - Понятно – операция, резидент, ну таких величин мы ещё не брали, так опыт – дело наживное. Только Франзин ведь не из балетного училища, наверняка имеет за плечами серьёзные дела.
Денисов воспитал много сапёров. Именно воспитал. Он учил, раскрывал перед молодыми ребятами тонкости сапёрного искусства, вкладывая не только знания, но и частичку души в будущего аса сапёрного дела.
- Ты прямо, как психолог, - по молодости шутили друзья – офицеры.
- А без психологии здесь нельзя, - серьёзно отзывался Денисов, - Сапёр – он человек, а все люди разные. Значит, нужно настроить его на такую волну, чтобы он вне зависимости от настроения, погоды, условий и даже типа мины отработал спокойно и точно, обеспечив безопасность остальных. Необходимо каждому молодому вложить уверенность в мозг, в руки, потому что Её - мину создал и поставил человек, значит, и он способен сделать с ней всё, что надо. Есть Ты и она, и ты видишь её насквозь, знаешь её чёрные мысли и способен её обезвредить. Во – вторых, да - это искусство, потому что молчаливое одобрение тех, кто идёт спокойно за тобой с верой в твою непогрешимость, ценнее оваций целого стадиона.
Денисов знал людей и чувствовал их, поэтому незримая нервозность полковника его настораживала.
- А ведь если возникнет угроза потери захваченного, то ребята его ликвидируют, - вдруг мелькнула мысль у командира полка, - Только Франзин это лучше меня знает …
Мысли мелькнули молнией, а очередной вопрос от полковника оторвал от них. Вопросы, ответы, обсуждения и строжайшая тайна. Каждый знает ровно столько, сколько ему положено. Даже фото Морриса Франзин передал Волкову после того, как остальные офицеры ушли, и настоял, чтобы группа в «Урал» грузилась в ангаре без лишних глаз. Чекист упрямо гнул свою линию.
Денисов попросил капитана Волкова остаться: - Коля, понимаю, что надо отдохнуть, но ты помозгуй ещё, не спокойно мне.
- Евгений Николаевич, не впервой, сделаем всё на Ять, - весело отозвался капитан, - Полковник сказал, что они наши прихваты знают, да только и мы не вчера призыв муэдзина услышали.
Денисов оценил ответ Волкова, тот не хотел, чтобы он накручивал себя и отшутился. Комполка знал, что Николай обдумает всё до мелочей.